Метод Сократа: Искусство задавать вопросы о мире и о себе - Уорд Фарнсворт

которые задавал Сократ. Оригинальный проект, продвигавшийся Сократом, был благородным, но узким: он предполагал вопрошание тех, кто претендовал на знание сложных и общих понятий, чтобы показать, что у них нет тех познаний, которые они себе приписывают. Этот проект сохраняет свою ценность и сейчас; в предыдущих главах было показано, как его реализовал сам Сократ. Однако сократический метод не был бы столь интересен нам, сегодняшним людям, если бы этот вариант его применения оставался бы единственным. В действительности структурные приемы этого метода приложимы к огромному диапазону сюжетов, как важных, так и незначительных. Применение же их к другим темам приводит к тому, что и типы вопросов, наиболее продуктивные в плане создания эленхоса, тоже меняются; вскоре мы убедимся в этом.

Понимание того, как метод Сократа работает в простых ситуациях, облегчает его использование в более сложных случаях. Сократ любил демонстрировать окружающим, что о философии можно рассуждать в том же ключе, в каком ведутся разговоры о строительном или кулинарном деле. Эта идея верна. Лучше всего обращаться к простым и знакомым темам, а потом на их основе делать обобщения и о более отвлеченных сюжетах, уже не таких известных. Однако вместо сапожников или поваров я предпочел бы обращаться к политике, кино и праву. Все знают, каково это – спорить о подобных материях. Но если мы научимся использовать метод Сократа в разговорах на эти темы, то сможем применять его где угодно.

Создание эленхоса. Результатом сократического вопрошания обычно выступает эленхос. Поскольку наша тема – выстраивание подходящих для него вопросов, давайте вспомним, как эленхос работает. Сначала вы высказываете некое утверждение. Вслед за этим Сократ добивается того, чтобы вы согласились с другим утверждением. Далее он показывает, что второе утверждение не согласуется с первым. Говоря более конкретно, он добивается вашего согласия с какой-то более глубокой идеей или контрпримером, а затем интересуется: «Но разве это не противоречит тому, что было высказано тобой ранее?» Получается, что он вынуждает вас противоречить самому (самой) себе. Со стороны может показаться, что Сократ ищет нестыковки в том, что говорят собеседники, но на самом деле его подход немного иной. Он просто подводит собеседников к той точке, откуда им самим становится ясно, что их позиции не состыкуются друг с другом.

Из сказанного видно, что формулировка сократических вопросов по большей части связана со второй половиной описанного процесса. В первой же его половине собеседник предъявляет определенную позицию, и только потом вы придумываете вопросы, которые могут изобличить несогласованность этой позиции с точки зрения самого собеседника. Это большая часть метода, однако ею мы займемся в следующей главе. А здесь надо поговорить о том, что идет раньше: о первой половине эленхоса – об утверждении, которое подлежит проверке, тем более что и на этой стадии тоже используются кое-какие вопросы.

Может показаться, что к формулировке первого утверждения Сократ вообще не имеет никакого отношения: ему приходится работать с любым тезисом, который выдвигается партнером. Однако его ремесло не столь просто. Мы видели, как в «Лахете» Сократ выстраивает диалог о значении мужества. Отметим, что изначально собеседники приходят к нему не с этим вопросом: они спрашивают у него, нужно ли их сыновьям обучаться сражению в доспехах. Сократ задает им несколько предварительных вопросов и только потом останавливается на одном: «Что есть мужество?» – который, собственно, и служит темой всего последующего диалога. И так происходит постоянно: Сократ всегда использует предварительные вопросы, чтобы прояснить мнение собеседника. И лишь после он переходит к основным вопросам, которые и запоминаются.

Качественные предварительные вопросы намечают позиции, которые стороны собираются отстаивать. В этом один из секретов сократического диалога: сначала нужно четко сформулировать тезис, который можно подвергнуть продуктивной проверке. Утверждения такого типа обычно не возникают ниоткуда. Иногда они рождаются в процессе внимательного выслушивания собеседника; порой они складываются в ходе доброжелательных вопросов. Эти вопросы пока еще ничего не проверяют; они требуются лишь для того, чтобы уточнить взгляды партнера и направить диалог в нужное русло.

Настоящая глава посвящена именно тому, как помочь собеседнику в создании первой половины эленхоса, то есть утверждения, которое вы можете проверить. А в следующей главе мы обратимся непосредственно к тому, как подобная проверка должна проводиться. Под «стратегией» иногда подразумеваются решения о том, где и когда сражаться. В этом разрезе данная глава посвящена стратегической стороне сократического метода – и не потому, что она предполагает какую-то битву (это вовсе не так), а потому, что она предполагает поиск хорошей темы для исследования: «где» метода. Тактической стороне дела, то есть аспекту «как», будет посвящена следующая глава. Правильный выбор стратегии в начале облегчает тактическую часть метода в конце.

Найдите принцип. Представьте, что вы спорите с кем-нибудь о том, хорош ли некий фильм. Поначалу просто идет обсуждение, а потом между вами начинаются ссоры из-за мелочей и деталей. И тогда вам приходит в голову спросить: а вообще-то, что такое хороший фильм? Что делает одну картину лучше другой? Тут вы начинаете понимать, что ваш спор о конкретном фильме, то есть вопрос на переднем плане, обусловлен исключительно тем, что вы расходитесь по более фундаментальным вопросам, оставшимся на заднем плане. Вот об этих-то важных вопросах и стоило бы дискуссировать. Теперь замените слово «фильм» на слова «поступок» или «жизнь» – и получится стандартное сократическое исследование.

Если же переключиться с кинематографии на право, то уместно вспомнить знаменитое наблюдение Оливера Уэнделла Холмса – младшего о причинах, ссылками на которые судьи мотивируют свои решения:

За логической формой скрывается суждение об относительной ценности и важности конкурирующих законных оснований, зачастую неартикулированное и неосознанное – это правда, – и все же именно в нем оказывается корень и нерв всего процесса[245].

Холмс имел в виду не только концептуальные установки того рода, которые искоренял Сократ, но и прочие предпочтения, взгляды и убеждения, касающиеся мироустройства. Ведь первым делом в сократическом диалоге мы занимаемся именно ими: отыскиваем ту самую неосознанную посылку, которая есть «корень и нерв» любого выдвигаемого собеседником тезиса. Вам нужно выявить саму суть того, о чем идет спор. Сократ обычно не вступает в дискуссию в той плоскости, в какой она затевается, – он переводит ее на уровень принципов и действует именно там.

Эти соображения можно преподнести более формализовано. В классическом дедуктивном умозаключении есть две посылки – большая и меньшая. Типичным примером большей посылки, впервые сформулированной Миллем, будет суждение всякий человек смертен. Соответственно, примером меньшей посылки выступит суждение Сократ – человек. Соединив их вместе, мы придем к заключению, что Сократ смертен. Бóльшая посылка – это общий принцип. Меньшая посылка – это утверждение, касающееся конкретного случая. Почему полезно отдавать себе отчет в этом? Потому, что в наших спорах базовый принцип, о котором должна идти речь, нередко остается несформулированным и неизученным – это, как иногда выражаются, «неартикулированная большая посылка». Именно ее Сократ первым делом вытаскивает на поверхность.

Причем, как правило, за тем или иным утверждением скрывается не одна большая посылка – они сгруппированы в несколько слоев. Первый слой может быть причиной того, что было сказано на переднем плане. Причина, стоящая за этой причиной, – более общий принцип. Занимаясь сократическим вопрошанием, вы должны решать, продолжать ли выуживать все более общие принципы или в какой-то момент стоит остановиться. Предположим, диалог на правовую тему, в котором вы участвуете, начинается так: «По моему мнению, Первая поправка неприменима к порнографии». (Это утверждение будет составлять передний план.) Возникает вопрос: почему, собственно? «Потому что Первая поправка защищает только свободу политического высказывания». Прекрасно; теперь у нас на руках есть бóльшая посылка – базовый принцип, который прежде скрывался и о котором теперь можно продолжить разговор. Это подводит нас к развилке: к трем вариантам дальнейшего развития событий. Вы можете:

a) с помощью нового принципа проверить первоначальное утверждение. Свежий принцип, только что выдвинутый вами, может пригодиться для второй половины эленхоса; возможно, он окажется несовместимым с исходной посылкой. В рассматриваемой нами ситуации разговор можно было бы продолжить вопросом типа следующего: «А вы уверены, что порнография никогда не имеет политического характера?» Вам предстоит решить, послужит ли этот вопрос – или какие-то более мелкие вопросы и примеры, которые к нему подводят, – продуктивному продвижению диалога. Если нет, то вы можете обратиться к двум другим вариантам, а именно

б) протестировать новый принцип. Сам новоявленный принцип