Давай никому не скажем - Агата Лель

По коридору раздались гулкие шаги. Дина держала на руках уснувшего Павлика: тот обнял шею матери тонкими ручками, прильнув головкой к груди.

— Все в порядке, можно ехать домой, — тихо сказала она и бросила на Набиева недоверчивый взгляд.

— Поехали, — поднялся Ян и неспешно направился к выходу.

— Куда? С кем? — удивилась, разделяя недоумение Дины.

— Подвезу вас домой. Или вы пешком собрались? — он обернулся и закатил глаза: — Да, я чуть-чуть подшофе, но за рулем не я. Отец ждет у ворот.

— Я не знаю, удобно ли...

Встречаться еще раз с этим неприятным толстосумом очень не хотелось, если бы не Павлик, то я бы лучше пешком пошла. Но ребенок очень устал, да и, признаться честно, я тоже была без ног: вечер выдался крайне напряженным и богатым на события, а завтра рано вставать...

Решила, что отказываться от такого предложения глупо, поэтому послушно поплелась вслед за Набиевым.

— Это что, твой парень? — шепотом спросила Дина, и я взмолилась, чтобы он не услышал. Но он услышал. Ухмыльнулся себе под нос и уверенно открыл дверь в приемную.

— Вы... вы уже уходите? — выбежал из-за стойки регистрации Коля. — Все хорошо? Что с мальчиком?

— Да, большое спасибо, ничего серьезного. Надеюсь, что больше не приедем.

— Жаль, — пробурчал он и сразу вспыхнул: — Ну, я имею в виду, что уже уходите, жаль... Нет, то, что все хорошо — это хорошо, но жалко, что вам пора...

— Ничего, скоро я к вам в травмпункт снова приду. Благо, ушлепков много на районе, — влез Набиев, чем до смерти напугал бедного медбрата. Тот обошел меня с другой стороны — подальше от Яна — и мелкими шажками засеменил рядом:

— Яна... а можно я как-нибудь забегу к вам... в гости? — пролепетал Коля, открывая и придерживая дверь.

— Конечно, забегайте, — снова вмешался Набиев. — Только поздно вечером не ходите, так-то я тоже ушлепок, — подмигнул он и захлопнул дверь перед носом растерянного горе-кавалера.

***

На улице стояла глубокая ночь.

Обойдя дежурившую у входа машину скорой помощи, гуськом пошли к воротам, у которых стоял единственный автомобиль — черная ауди отца Яна.

— Принимай гостей, — весело постучал по капоту Набиев, заглядывая в наполовину открытое окно иномарки.

Сонный папаша подслеповато сощурился и поправил съехавшие очки. Недовольно рассмотрел нежданных попутчиков.

— Здравствуйте, — кисло улыбнулся он мне, полностью игнорируя Дину. — Ян, можно тебя на пару слов...

Тот невозмутимо обошел машину и сел рядом с отцом на пассажирское сиденье. Плотно закрыв окно, Роман Алексеевич, активно жестикулируя, начал что-то выговаривать сыну, периодически посматривая на нас с Диной. О чем они говорили, я не слышала, но не трудно было догадаться, что ни о чем хорошем. Отчитывал, что подобрал непонятно кого.

Гадкое чувство. Захотелось развернуться и уйти, но, глядя на сонного Павлика, не позволила себе поддаться порыву.

— Это он, это он! — зашептала Дина, сжимая мою руку.

— Кто — он?

— Директор, в кабинете которого я мою полы. — И так круглые глаза соседки стали еще больше.

Сколько раз я слышала от нее жалобы на некого «пузана» из администрации, который по-хамски себя ведет. Бросает на пол фантики, окурки. И прикрикнуть может, и чем-нибудь кинуть, если зайти не вовремя. Стало быть, это и есть отец Набиева? Не даром он мне сразу не понравился. Вот ни грамма не удивлена.

Дверь машины открылась, и Роман Алексеевич с трудом выбрался наружу.

— Яна Альбертовна, я рад, что с вашим сыном все в порядке. Садитесь, пожалуйста, с удовольствием вас подвезу, — рассыпавшись в наигранных любезностях, открыл для меня пассажирскую дверь и даже руку подал, помогая сесть.

— Большое вам спасибо. Только Павлик не мой сын, а Дины, — поправила я. Соседку он снова проигнорировал, и пришлось ей самой забираться в салон со спящим ребенком на руках.

Внутри было очень тепло и комфортно: светлые кожаные сиденья, тихая музыка из динамиков. Мягкие подголовники так и манили откинуться назад и подремать. И я бы это непременно сделала, в другое время и с другим водителем. Сейчас же напряжение буквально пульсировало в воздухе, мешая расслабиться и свободно выдохнуть.

— А где вы живете? Куда поедем?

Не успела я ответить «на Заводской», соседняя с нашей улица, как Дина громко ответила:

— Туполева пять «а».

— Туполева... — задумался Роман Алексеевич. — Это же...

— Серьезно? Вы живете в «бомжатнике»? — обернулся с переднего сиденья Набиев, и я была готова сквозь землю провалиться.

— Это временно, я... коплю на собственное жилье, — тихо прошептала я, опуская глаза.

— Охереть! — выругался Ян, за что получил подзатыльник от отца.

Я не видела в этот момент папашу, но была уверена, что при упоминании «бомжатника» тот брезгливо скривился.