Рани, или История одного брака (СИ) - Анна Туманова

— За что вы ее так не любите, госпожа Амала? — Не выдержала Джая. — Миледи слова дурного никому не сказала, ни разу не обидела никого.

— Чужая она, — отрезала хранительница. — Ни одного нашего закона не знает, другим богам кланяется, мужа своего не уважает. За что мне ее любить-то? Да, и милорду, видать, не пришлась по сердцу, раз так и норовит поскорее в столицу от нее сбежать. А вот появится у него в кейдазе иришар-хамиш, так, глядишь, и дома почаще бывать станет, да и к нам добрее будет.

— А какие покои миресса Ирмина займет? — Поинтересовалась Эша. — В прошлый раз, она в покоях госпожи останавливалась, а теперь… Как бы скандала не вышло.

— Это уж милорду решать, какая из женщин ему дороже. Если назовет госпожу Ирмину «той, что похитила его сердце», то и лучшие покои ей отдаст.

— Иришар-хамиш… — Мечтательно повторила Тара. — Как красиво звучит — «та, что похитила мое сердце»!

Долго еще звучали в малом зале кейдаза приглушенные голоса прислужниц, но Рани больше не стала их слушать. Гордо вскинув подбородок, девушка решительным шагом направилась в свои покои, на ходу вытирая злые слезы, обжегшие глаза. «Сердце его похитили, значит? А она, получается, ненужная, постылая жена? Ну, что же, с нее хватит! Пора заканчивать этот фарс. И она еще надеялась на что-то?!»

Внезапно остановившись, герцогиня резко развернулась и пошла к выходу из кейдаза. «Если уж и пытаться изменить свою судьбу, нужно как следует подготовиться к этому» — подумала она, идя к библиотеке. Та книга, что когда-то попалась ей на глаза, сейчас была как нельзя кстати.

Легкое прикосновение заставило девушку испуганно вздрогнуть.

— Нера! — Облегченно выдохнула она. — Девочка, как же ты меня напугала!

Черная кошка вилась вокруг ног герцогини, умильно заглядывая ей в глаза.

— Скучаешь? — Тихо спросила Рани, поглаживая густую черную шерсть ренги. — Уехал хозяин, да?

В ответ раздалось обиженное урчание.

— Пойдем со мной, — девушка приглашающе открыла дверь библиотеки и чуть отошла в сторону, пропуская вперед пушистую красавицу.

Та понятливо мяукнула и направилась прямиком к небольшой дверце, скрытой за огромными стеллажами.

— Нера, ты куда? — Заинтересовалась Рания, подходя к неприметному входу. Ступив на холодные каменные ступени, герцогиня не удержалась от соблазна и поддалась неумолимому любопытству. Она сделала шаг, другой… Лестница уводила все ниже, и девушка заторопилась, в попытке догнать своенравную ренгу. Запыхавшись, Рани спустилась, наконец, в странное, полукруглое помещение. Тусклый свет магических светильников, при ее появлении, стал ярче, и герцогиня удивленно огляделась. Просторная комната больше походила на сокровищницу. Повсюду вдоль стен стояли сундуки, полные драгоценностей, в глубоких нишах было развешено оружие в дорогих ножнах, пол устилали мягкие ковры, а между двумя высокими шкафами висел огромный портрет, привлекший внимание девушки.

Нера направилась к живописному холсту, остановилась напротив него и обернулась к герцогине, словно приглашая подойти поближе.

На негнущихся ногах, Рани приблизилась к ренге и неверяще уставилась на картину. Неизвестный художник изобразил на ней ослепительно красивую пару. Темноволосая женщина с загадочной полуулыбкой смотрела на Ранию, не спеша делиться скрываемой в янтарных глазах тайной, а черноволосый мужчина, сурово нахмурив брови, властно обнял незнакомку за талию, собственническим жестом притягивая к себе хрупкую женскую фигурку. Всхлипнув, герцогиня прижала к губам ладонь, в попытках сдержать эмоции. Слишком знаком ей был этот непроницаемый взгляд, слишком хорошо известна личность изображенного на портрете мужчины. Лорд Рэйтан Аль-Шехар, герцог Эршейский, пренебрежительно взирал на нее, обнимая красивую незнакомку и утверждая все права на нее одним только жестом властной руки.

Попятившись, Рани оказалась у двери в таинственную комнату и, не мешкая, кинулась прочь от неприятного видения. Она бежала по лестнице, пытаясь избавиться от мучительной картины, стоящей перед глазами — герцог, обнимающий неизвестную красавицу; Нера, преданно сидящая у портрета хозяина, толстые свечи, расставленные у холста… Тут же вспомнились горькие слова Амалы… О, Всесвятой!

Выскочив из библиотеки, герцогиня постаралась скрыть свое волнение и неторопливо направилась к кейдазу. Сердце испуганно колотилось у нее в груди, дыхание сбивалось, а внутри окончательно зрело решение покинуть Эршею.

Захлопнув двери своих покоев, Рания подошла к окну и уставилась на расстилающуюся вдали водную гладь. Море. Необозримая, неукротимая пучина. А где-то там, на противоположном берегу, живут свободные люди, не подвластные иринейским законам, и течет мирная, спокойная жизнь. Вздохнув, девушка провела по стеклу рукой и задумчиво покачала головой. Если у нее все получится… О, Всесвятой, только бы все получилось!

Глава 14

— Ваше величество, — герцог Эршейский склонился в поклоне.

— Рэй, давай опустим формальности, — крупный мужчина, сидящий в глубоком кресле, поморщился и повелительно махнул рукой. — Садись, рассказывай.

— Хорошо, Хариндер, — покорно ответил лорд Аль-Шахер и устало опустился на мягкий диван.

— Что, жена оказалась так хороша, что ты забыл о службе? — Тяжелый взгляд черных глаз подавлял своей силой, заставляя отвечать только правду.

— Дядя, — скривился лорд Рэйтан.

— А, да, не буду, — усмехнулся император. — Так что задержало тебя в Эршее?

— Дела, — пожал плечами герцог. — Ездил в Тарсу, взглянуть на доставшиеся мне земли.

— Взглянул? — Остро посмотрел на племянника властитель.

— Да. И мне не понравилось то, что я увидел, — глядя прямо в лицо императору, ответил лорд Рэйтан.

— Вот как…

— Хариндер, ты знаешь, что происходит в Равении? Это же часть империи, а люди там живут, хуже животных. Да, у нас собаки и те лучше питаются, — не сдержал негодования герцог Эршейский. — А Тарса? Ты бы видел, в каком состоянии земли знаменитой долины! Неужели, нельзя забыть о старых распрях и попытаться наладить жизнь новых подданных?

— Все сказал? — Император встал и сурово посмотрел на своего племянника. — А теперь послушай меня. Равении суждено исчезнуть. Пройдет еще несколько лет, и не останется даже воспоминаний об этой проклятой стране. Я дождусь, пока все равенийцы, эти выродки шантала, не умрут от голода, а ненавистные земли не покроются сорняками. А потом… Потом, я покажу их бывшему властителю, на что он обрек своих людей и свою страну, отказавшись присягнуть мне на верность.