Ренн-ле-Шато и тайна проклятого золота - Жан Маркаль

Нам неизвестно, встречался ли Пьер Плантар с Ноэлем Корбю. Вполне возможно, что, поднявшись на плато в Ренн-ле-Шато, наш «археолог» побывал в ресторане «Башня», где он имел удовольствие прослушать историю Ноэля Корбю, записанную на пленке. Так или иначе, вряд ли кто-то станет отрицать, что эти два человека были скроены на один лад. Им было бы легко понять друг друга. Даже если им и не привелось встретиться, этот досадный пробел восполнили те истории, которые они распространяли вокруг себя: впоследствии на свет появится необыкновенный симбиоз идей, занимавших когда-то умы Ноэля Корбю и Пьера Плантара.

Но это в будущем. А в том прошлом, к которому мы обратились за разъяснениями. Ноэль Корбю, управляя своим рестораном, не прекращал своих поисков, ибо искренне верил и в существование сокровищ Бланки Кастильской, и в то, что ключ к сокровищам хранился у Соньера. Прошло время — и устные методы распространения информации, использованные им, принесли свои плоды: в Ренн-ле-Шато стали появляться туристы. Правда, их манера поведения несколько отличалась от туристической: все они предпочитали бродить в окрестностях Ренн-ле-Шато, не попадаясь на глаза местному населению. Наконец слух о сокровищах Бланки Кастильской достиг ушей нескольких журналистов, нуждающихся в броском газетном материале, — так на свет появилась статья в январском номере «La Dépêche du Midi» за 1956 год. Это было началом работы сложного механизма, отключить который оказалось невозможно.

Ноэль Корбю не остановился на достигнутом. В 1956 году он получил у местных властей надлежащее разрешение на раскопки, что позволило ему и нескольким подручным прозондировать почву под храмом Ренн-ле-Шато. Они нашли несколько костей и человеческий череп «с зарубкой на макушке», напоминающей ритуальное ранение, которое можно видеть на черепах из захоронений меровингских и каролингских времен. Такое ранение, согласно некоторым германским верованиям, было призвано, помешать покойному перевоплотиться. Но можно вспомнить и о том, что в античности и в «варварские» времена пробитый череп помещали неподалеку от тайника с сокровищами.[107] Не указывал ли найденный под храмом череп на близость сокровищ? У Ноэля Корбю по этому поводу не было никакого сомнения, поэтому он продолжил раскопки, на этот раз, избрав полем для деятельности кладбище. Поиски не принесли желаемого результата. Но в распоряжении Корбю были некоторые сведения, без сомнения, найденные в старых бумагах Соньера, поэтому он продолжил исследования в парке, окружающем башню «Магдала» и виллу «Вифания». Что ж, эта попытка увенчалась успехом.

«Работы были сосредоточены в квадрате со сторонами приблизительно 4 метра. Земля в этом месте была рыхлой: очевидно, это был насыпной грунт. На глубине 1,5 метра наши рабочие нашли череп и несколько костей. Поскольку подобные находки не редки для земли Ренна, рабочие не обратили на них никакого внимания и продолжили раскопки. Каково же было их удивление часом позже, когда они увидели, как собаки господина Корбю, обнюхивая эти мрачные останки, облизывают их, переворачивая лапой. Удивленные работники внимательно осмотрели останки: на обнаруженном черепе еще сохранились остатки кожи, волос и даже усов. В яме, где был найден этот „клад“, нашлись полуистлевшие лохмотья одежды из сукна и шерстяной ткани, там же были и другие кости… Пыл кладоискателей поубавился: оставив все в беспорядке, они спешно покинули это место».[108] Конечно, Ноэль Корбю предупредил об этой страшной находке жандармерию. При осмотре места полицией были найдены останки трех молодых людей в возрасте 25–35 лет; следствие установило, что их одежда была сшита из военного сукна, а смерть наступила не в столь давние времена. Также в ходе расследования было выяснено, что во время Второй мировой войны на вилле «Вифания» укрывались испанские партизаны. Однако следователям так и не удалось установить, кто были эти жертвы и кто решил свести с ними счеты. Тела вновь предали земле (на этот раз кладбищенской), и дело было закрыто.

Но оно добавило в историю пикантности: когда еще в Ренн-ле-Шато было столько тайн? «Ренн становится знаменитым. Никогда еще он не принимал столь много посетителей. Приезжих с огромным удовольствием посвящали в подробности всех работ, находя в их лице благодарных слушателей. В любом деле подобного рода не обойтись без какой-нибудь „похоронной“ истории».[109] Но среди приезжающих есть и те, кто не забыл о знаменитых сокровищах, а потому они навещают не только Ренн, но и архивы Лиму и Каркасона. Есть и Ноэль Корбю, пишущий книгу о Ренн-ле-Шато, которая никогда не будет издана, а ее рукопись бесследно исчезнет. И наконец, есть неуправляемые толпы кладоискателей (что и следовало ожидать), которые с восхитительным упорством раскапывают все, что попадается им на глаза. Вся эта «шахтерская» деятельность, порой перемежающаяся с взрывными работами при участии динамита, будет вестись столь активно, что в 1965 году муниципалитет запретит в округе любые раскопки.

Конечно, «запатентованные», снабженные разрешениями кладоискатели не прекратили своих работ, которые, впрочем, не принесли никакого результата. В 1962 году в «деле Ренн-ле-Шато» решил разобраться сам Робер Шарру, в то время ведущий знаменитой передачи «Поиски сокровищ». Вот что он сказал по этому поводу в беседе с Жаном-Люком Шомеем: «Мы, члены клуба и я сам, множество раз приезжали в Ренн-ле-Шато с нашими металлоискателями. В ходе работ нам удалось уловить излучение в двух могилах, одной из которых была гробница Беранже Соньера. Мы не хотели осквернять ее,[110] хотя в ней, без сомнения, можно было что-то найти. То, что там, возможно, находилось, не было свинцом, довольно часто становящимся причиной излучения. Другая могила оказалась еще более интересной.[111]

Мы предприняли раскопки, заранее предупредив об этом, потому что местное население пристально наблюдало за нами. Мы провели их в месте X, следуя указаниям Корбю, но не нашли там того, что искали…[112] Ноэль Корбю был прекрасным человеком, но сегодня я склонен думать, что он направил нас в ложном направлении, точнее, по дополнительному, но вовсе не по основному следу… Он был лучше ознакомлен с историей аббата Соньера и его знаменитого сокровища, ибо посвятил им всю жизнь. Если бы он захотел сотрудничать с нами, если бы захотел воспользоваться нашими приборами, то, думаю, наши совместные усилия привели бы к положительному результату.[113] Вероятно, самому Корбю удалось что-то найти: часть того, что Мари Денарно, служанка и любовница Соньера, припрятала в надежном месте. Но вряд ли тайник был один. Кюре, человек хитрый, не стал бы прятать все сбережения в одной кубышке. Я уверен, что Корбю наткнулся на часть его богатств.[114] Ренн-ле-Шато, на мой взгляд, это очень серьезное дело…»[115]

Сколько безрезультатных попыток! Но кого это волнует? История аббата Соньера, облетевшая всю Францию, воодушевляет толпы. Средства массовой информации, окрыленные успехом сенсации, подливают масла в огонь: за «дело аббата Соньера» берется телевидение, намеренное снять несколько эпизодов из жизни «кюре-миллионера». Итак, в один прекрасный день в Ренн-ле-Шато появилась съемочная группа. Это был памятный период в истории затерянной деревушки! «Никакое другое событие не могло так взволновать славных людей Ренна, как съемки фильма, в котором были задействованы чуть ли не все жители деревни. Главную роль исполнял Ноэль Корбю, облаченный в костюм священника начала XX века.[116] Та серьезность, с какой он подошел к своей задаче, та вкрадчивость и мягкость, какой он наделил своего героя, та благосклонность, которую излучал его персонаж, давали понять, что Ноэль Корбю примерял эту роль еще до того, как ему предоставили возможность сыграть ее. Он был Соньером, но Соньером, так сказать, в „пастельных тонах“: утонченный, красноречивый священник, лишенный того крепкого вида, лихости и слегка вульгарного веселого нрава, каким обладал настоящий Соньер. Никто не мог лучше воспроизвести манеру разговора и жесты, которыми наделила аббата легенда. Зрители увидели, как Соньер искал сокровища, как радовался, найдя их, как превратился в мецената, отдающего деньги тем, кто в этом нуждался… Был даже снят эпизод с деревенским колодцем: жители Ренн-ле-Шато всякий раз мучаются, вытягивая из него тяжелые ведра, — но вот они уже благодарят священника за проведенный им водопровод! Картина полная — не хватает только одного: самого сокровища!»[117]

Действительно… Не хватает. Но не потому, что его наконец-то нашли. Увы, увлеченный поисками Ноэль Корбю, позабывший из-за них о своих ресторанных делах, остался ни с чем. Мадам Корбю, на плечи которой, помимо кухни, легла ответственность за управление делами заведения, начала понемногу уставать. Наконец, Ноэль Корбю, понимая, что овчинка выделки все же не стоит, нашел более плодотворное занятие. Он открыл мастерскую по изготовлению вееров и абажуров, но ее уничтожил пожар. Мастерская просуществовала лишь до 1965 года, после чего Корбю решил перебраться в Фанже, расположенный на древней дороге из Каркасона в Мирпуа. Закрыв ресторан «Башня» и продав имение Соньера господину Анри Бутьону, Ноэль Корбю покинул Ренн-ле-Шато. Итак, перевернута еще одна страница истории Ренн-ле-Шато, но то, что написал на ней Ноэль Корбю, не исчезнет. Впоследствии дела этого изобретательного человека придут в упадок, а в 1968 году Ноэль Корбю погибнет в автокатастрофе. Ренн-ле-Шато, дело его жизни, так и не принесшее какого-либо результата, будет окончательно заброшено. Но, к сожалению, найдутся те, кто решат его продолжить.