Медный король - Марина Дяченко

– Зде-есь, – протянул предводитель со свирепым удовольствием. – Сидит, милуха, всеед ее кишку.

Артельщики засуетились. Кто-то ставил палатку на почтительном расстоянии от берега, кто-то распаковывал поклажу. Развияр стал помогать, чтобы не замерзнуть. Лукс застыл над охотничьим арсеналом: неказистые с виду мужички подходили к делу серьезно. Здесь были арбалеты разных систем и размеров, набор болтов, окованных железом, гарпуны и пики, сеть из стальных колечек (такая тяжелая, что приходилось нести ее, разобрав на две части). Предводитель, забравшись на самую верхушку единственного в округе холма, осматривал оттуда реку и Старика. Вернулся озабоченный, сдвинув шапку на одно ухо.

– Большая, видно, тварь. И разгон у нее есть, если что, и дырка уже пробита, лед тоненький… Давайте-ка, хлопцы, дальше по берегу попробуем. Где лед покрепче. Тяните деревяхи, приманку… А ты, – он обернулся к Развияру, – что умеешь? Дружок твой тюки хорошо носит, это нам надо, а ты вот сам – поглядеть пришел?

– Он умеет стрелять, – поторопился с ответом Лукс.

Предводитель прищурился:

– Стрелять? Откуда?

Развияр длинно и выразительно посмотрел на зверуина. Пожал плечами:

– Было… Служил в страже.

– Покажи, – потребовал артельщик.

Развияр выбрал самый маленький арбалет, наложил легкий болт, поскрипел колесиком. Прицелился в помятое ведро, все так же лежавшее на краю замерзшей полыньи. Спустил тетиву. Арбалет был плохо пристрелян: стрела прошла на ладонь правее ведра и упала на лед.

– Мазила, – сказал Лукс.

– Да ничего, – предводитель покровительственно усмехнулся. – Научится.

Тем временем артельщики выдолбили яму в земле поодаль от проруби, вкопали в нее большую рогатку и привязали к ее «рогам» высушенную кишку всееда. Набили тряпьем старые рубашку и штаны, перетянули веревками, «зарядили» в рогатку. Предводитель ходил вокруг, проверял крепления, озабоченно качал головой:

– Ох, не близко ли стали, голубчики… Вон я сейчас уголок-то помечу, чтобы не дальше… Она ж разгонится, сволочь, а берег покатый…

Он снова зарядил свою трубку круглыми семенами и «выплюнул» их на лед. Окрашенные красным, кругляшки виднелись на льду, как капельки крови.

– Вот даже ближе… Вот так. И погодите, пусть только Ушан будет у рогатки, а прочие давайте на заграду – она ж старая, может ломануться. Лукс, – он чуть ли не просительно обратился к зверуину, – ты с копьишком-то ходил когда-нибудь?

– Еще как, – сказал гордый Лукс. – Давай свое копьишко. Только объясни, куда бить.

Развияру работу на этот раз не предложили. Он отошел в сторону и стал смотреть. Удивительно, что его так расстроил неудачный выстрел по ведру; Лукс, поигрывая копьем, выслушивал наставления артельщиков, а Развияр смотрел на него и думал: это я убил властелина в каменном замке. Это я застрелил мага. Я ни разу не говорил тебе об этом, потому что… этим глупо хвастаться. Настоящим подвигом хвастаться недостойно… А может, это был вовсе не подвиг. Я сделал то, чего никто не сумел, а ты зовешь меня мазилой из-за того, что я промахнулся из чужого плохого арбалета по старому ведру!

И, снова поглядев на ведро, он подумал о женщине, которая здесь погибла. Наклонилась, чтобы набрать воды – торопилась, наверное, домой, к семье…

Односельчане погибшей толпились на изрядном расстоянии. Любопытствовали и боялись.

– Готовы? Закидывай! – тонким от напряжения голосом крикнул предводитель. Артельщики – восемь человек – стояли полукругом, со взведенными арбалетами и пиками наперевес. Волосатый Ушан натягивал рогатку – отходил все дальше, тянул конец веревки. Предводитель, сощурив глаза, проверял прицел.

– Все! Стоп! Здесь… Ну, Император в помощь, братцы. Раз, два, три!

Ушан выстрелил из рогатки. Взмахнув рукавами, безголовое чучело из тряпья взлетело на воздух, описало дугу и шлепнулось на лед. За ним тянулась, как хвост, веревка.

Все замерли. Развияр задержал дыхание.

– Выбирай, – шепотом скомандовал предводитель, и Ушан медленно потянул веревку на себя. Он тянул, перебирая руками, изо рта его вырывалось облачко пара, а опоясанное веревкой чучело ползло по льду, разбросав «руки» и «ноги». Стрелки подняли арбалеты, копейщики напряглись за миг до броска, а чучело ползло, ползло, добралось до берега и выбралось на сушу. Ушан все так же перебирал руками, чучело доползло сперва до рогатки, а потом до самых его ног.

Была длинная пауза. Потом предводитель, кряхтя, поднялся – он сидел на корточках.

– Не взяла, – сказал сквозь зубы. – А ведь уйти не могла, мы бы заметили… Вот дрянь.

– Может, чует? – предположил самый молодой артельщик, тот, что поначалу испугался Лукса.

– Ничего она не чует! – рявкнул предводитель. – Это все чушь, всеед ее кишку, что Смерти умные бывают. Нет у нее мозгов, в ней только кости, шкура, жир да светило! Сытая, видно, или ленивая, или подмерзла. Давай чучелко подгрузим да попробуем еще раз!

Все повторилось. Ушан выстрелил, чучело, отягощенное набитыми в чрево камнями, полетело и упало на лед. Арбалетчики напряглись, замерли копейщики, а чучело ползло по льду, то подбираясь к берегу, то останавливаясь, и предводитель шепотом командовал:

– Придержи… Пошел. Придержи… Пошел. Придержи!

И опять ничего не случилось. Чучело выбралось на береговую кромку и зацепилось за камень. Ушан все дергал и дергал веревку, но чучело застряло, и камень не желал отпускать. Предводитель заругался.

– Всеед ее кишку! Ах ты… Да что же ты за сопля, вытащить не можешь!

Арбалетчики переглядывались, кто-то нервно посмеивался. Лукс, стоявший ближе всех к берегу, небрежно поднял свое копье и двинулся к чучелу, явно намереваясь сдвинуть его с мертвой точки.

– А может, она сдо… – начал молодой артельщик.

В этот момент лед взорвался, разлетаясь белыми осколками. В нескольких шагах от Лукса, у самого берега взвилось из воды белое, с огромной головой, с разинутой пастью чудовище.

Развияр будто вмерз в холодный воздух. В мыслях десять раз рванулся, преодолел разделявшее их расстояние, подскочил к этому дураку с небрежно вскинутым копьем…

Закричали люди далеко позади – зрители. Тонкими голосами завопили женщины. Предводитель не то завыл, не то заругался, молодой артельщик завизжал, а Лукс, не размахиваясь, всадил свое копье в глубину разверзнутой пасти над своей головой, и тут же скользнул в сторону, а там, где он только что стоял, вонзились в ледяную корку зубы…

И только тогда полетели стрелы, копья и один иззубренный гарпун, кинутый предводителем.

Когда Смерть вытащили на берег, любопытных пришлось отгонять чуть ли не палками. Развияр не стал смотреть – отошел подальше, сел прямо на промерзшую землю и обнял плечи руками, невольно подражая Луксу.