Возлюбленный мой - Дж. Уорд

«Когда?» спросил Джон одними губами.

– Почти двадцать лет назад. – Рив снова посмотрел на воду. – Чтобы ты знал, она не шутила, оставляя то сообщение. Она не оценит, если кто-то примчится на белом коне и за нее накажет Лэша. Она сделает все сама. Хочешь хоть как-то изменить ситуацию в лучшую сторону? Позволь ей придти к тебе самой, когда она будет готова, и не стой у нее на пути.

Ну точно, она, конечно же, поспешит написать ему смску, подумал Джон. И что по поводу Лэша? Он не был уверен, что сможет поступить, как ему советовали. Даже ради нее.

Чтобы прервать поток собственных мыслей, Джон протянул ладонь. Они торопливо обнялись, а затем Джон дематериализовался.

Он материализовался в Экстрим Парке, за будкой, и оглядел пустые рампы и пандусы. Дилер так и не вернулся. Ни скейтах тоже никто не катался. Что было понятно. Ночной рейд с хреновой кучей копов. Не говоря уже о стрельбе.

На какое-то время это место станет площадкой-призраком.

Джон прислонился к грубой древесине, его чувства были начеку. Он понимал, сколько сейчас времени, из-за положения луны над головой,  да и потому, что его мозг перешел от состояния маниакального напряжения к более разумному. Что жутко бесило, но так было легче.

Хекс исчезла, и он даже не знал в каком она состоянии. Ранена? Ей требовалось кормление? Она…

Так. Пора прекратить думать в этом направлении.

А еще, вероятно, ему пора сваливать. Роф был предельно ясен по поводу участия в сражениях без Куина, а это место до сих пор считалось горячей точкой.

Внезапно Джон понял, куда ему надо идти.

Оттолкнувшись от стены, он выпрямился и, нахмурившись, осмотрелся вокруг. У него снова сложилось ощущение, что за ним наблюдают, или даже следят – прямо как тогда, возле тату-салона.

Хотя сегодня у него просто не хватало энергии, чтобы поддерживать это паранойю, поэтому он просто дематериализовался, полагая, что чем или кем ни был бы следящий, он выследит это потом или же потеряет из виду – и ему было наплевать, что именно произойдет.

Он был чертовски вымотан.

Джон принял форму лишь в нескольких кварталах от того места, где недавно проделал номер с лессером. Из внутреннего кармана кожаной куртки он достал медный ключ, который был точно таким же, как тот, которым  Рив открыл охотничью хижину.

Он носил его с собой уже месяц или полтора. Хекс дала его в ту ночь, когда он сказал, что она может доверить ему свою симпатскую тайну. Как и ее скобы, он везде носил его с собой.

Нырнув под лестницу каменного здания, Джон вставил кусок металла в замок и открыл дверь. Датчики движения зажгли свет, и перед ним засветился участок стены из белого камня.

Он довольно осторожно запер за собой дверь, а потом пошел к единственной двери в коридоре.

Однажды она дала ему убежище в этом уединенном месте. Дала ему доступ к своей подземной квартире, когда ему хотелось побыть одному. Он воспользовался ее гостеприимством, и это привело к тому, что она взяла его девственность.

Но отказалась его поцеловать.

Тот же ключ подошел к замку двери в спальню, блокировочный механизм гладко отключился. Когда он широко распахнул металлическую панель, зажегся свет, и он вошел в…

Джон на мгновенье умер, когда увидел то, что было на кровати: его сердце и дыхание остановились, мозг перестал работать, а кровь застыла в жилах.

Обнаженное тело Хекс калачиком свернулось на простынях.

Комнату затопил свет, и ее руки сжимали пистолет, который лежал рядом с ней на матрасе, и она направляла дуло на дверь.

У нее не было сил поднять голову и оружие, но Джон был абсолютно уверен, что на спусковой крючок она нажать сможет.

Подняв руки вверх и показывая ладони, он шагнул в сторону и пинком закрыл дверь, словно пытаясь ее защитить.

Ее голос был почти неслышен.

– Джон...

Одна единственная кровавая слезинка наполнила ее глаз, и он смотрел, как капля медленно скользит по ее носу и падает на подушку.

Ее рука выпустила оружие и потянулась к собственному лицу, двигаясь медленно, сантиметр за сантиметром, как будто Хекс отдавала последние силы этому движению. Она прикрыла себя тем способом, какой был доступен ей в этот момент – ладонью и пальцами она прятала от него свои слезы.

Ее тело покрывали рубцы и синяки различной степени давности, она очень исхудала, кости, казалось, вот-вот прорвут плоть. Кожа потеряла свой здоровый розовой цвет и стала пепельно-серой, а естественный запах почти не ощущался.

Она умирала.

Ужас от осознания этого ослабил колени Джона до такой степени, что он обмяк и прислонился спиной к двери.

Но, несмотря на то, что он почти потерял сознание, его мозг продолжал работать. Ее должна осмотреть док Джейн. И еще Хекс нужна кровь.

А времени осталось мало.

Если она будет жить, он сделает для этого все от него зависящее.

Джон сорвал с себя кожаную куртку и рванул рукав вверх, одновременно направляясь к ней. Первое, что он сделал, это мягко прикрыл ее наготу простыней. Второе – подтолкнул свое запястье прямо к ее рту… и ждал, когда взыграют ее инстинкты.

Ее разум, возможно, не хочет его, но тело не в состоянии противостоять тому, что он может ей предложить.

Желание выжить всегда берет верх над тем, что чувствует сердце. Он сам был тому живым доказательством.

Глава 22

Хекс почувствовала мягкое прикосновение к плечу и бедру, когда Джон укрывал ее простыней.

Пряча глаза рукой, она вдохнула и почувствовала прекрасный, чистый запах здорового мужчины... запах, который вызвал глубоко внутри нее голод. Аппетит и потребность в крови с ревом пробуждались ото сна.

И это было еще до того, как Джон поднес свое запястье так близко, что она могла его поцеловать.

Ее симпатские инстинкты извивались, читая его эмоции.

Спокойный и целенаправленный. Трезвый разум и твердое сердце: Джон спасет ее, даже если это будет последним, что он сделает в своей жизни.

– Джон... – прошептала она.

Проблема в этой ситуации... вернее, одна из множества... заключалась в том, что он был не единственным, кто знал, насколько она сейчас близка к смерти.

Ее злость на Лэша служила неким средством к существованию в то время, когда ее держали взаперти и подвергали насилию, и Хекс казалось, что именно это придавало ей сил и помогло вырваться наружу. Но как только она позвонила Риву, вся энергия словно испарилась, не оставив ничего, кроме биения сердца. Да и оно было слишком слабым.

Джон подвинул запястье еще ​​ближе... так, что кожа коснулась ее рта.