Цвет страсти – алый - Черил Холт

– Он приходит в себя! – прошептала Памела. – Что, если он рассердится?

Аманда еще раз оценивающе оглядела девушку, ее красивую грудь, пышный треугольник светлых волос.

– Поверь мне: он может проснуться в самом непредсказуемом настроении, но он не рассердится.

– Но… но…

– Я не могу больше оставаться здесь, – заявила Аманда. – И последнее. Ты ни в коем случае не должна выходить из спальни, пока тебя не увидит мисс Барнетт. Если он проснется до того, как я вернусь, тебе нужно оставаться в постели, даже если он попытается избавиться от тебя. Ты поняла?

– Да, поняла. – Памела проглотила слезы.

– Поначалу он еще будет пьян, и тебе необходимо убедить его, что ты была здесь довольно долго. Мы репетировали, что ты должна сказать ему.

– Да.

– То же и с мисс Барнетт. Ты помнишь, что нужно сказать, когда она войдет?

– Да, – повторила Памела.

– Отлично, – кивнула Аманда. – Я постараюсь вернуться с ней как можно скорее. Ты должна выглядеть удивленной. И счастливой.

– Да.

Барнетт следовало прислушаться к предупреждениям Аманды, но она не захотела принять наиболее мудрое решение и будет страдать за это. Аманда всегда добивалась своего, и в этой ситуации победа тоже останется за ней.

Глава 18

– Так ты будешь делать ставку или нет?

– Я думаю. Думаю, – пробормотал Алекс, оглядывая стол. Другие игроки были не того сорта, чтобы играть с ними в кредит. Если он упомянет имя Майкла и поклянется, что тот покроет любой его долг, они захохочут, а потом изуродуют его.

Хотя деньги закончились, он был уверен, что может выиграть. Он чувствовал это всеми фибрами души. Он должен вернуть все, что проиграл, но он был одурманен алкоголем, отсутствием сна и еды и не мог рассуждать здраво.

Как он оказался в этом злачном месте? Почему играл с таким отребьем? На улице ночь или уже наступило утро? В помещении не было окон, поэтому Алекс не мог выглянуть наружу.

– Ну что ж, приятель, – спросил один из игроков, – как быть? Ты играешь или нет?

– Нет. – Алекс бросил на стол свои карты.

– Ты можешь поставить на кон свои карманные часы, – льстиво предложил тот же парень. – Как, джентльмены? Это ведь все равно что деньги.

Другие кивнули в знак согласия, и ему очень не понравился их вид. До него дошло, что они могли шельмовать во время игры. Пока его пальцы были неловкими, а мозг заторможен, они быстро обобрали его до последнего цента.

– Нет. – Майкл подарил ему эти часы на восемнадцатилетие. Часы были его гордостью. Он ни за что не мог бы расстаться с ними.

– Благодарю вас за игру. – Алекс встал и только тут понял, что окружен со всех сторон. Когда они успели сдвинуть стулья?

– Мне действительно нравятся эти часы, – сообщил тот, кто сдавал карты.

– Извините, но вы их не получите.

Мужчина громко заржал, и страх пробежал по позвоночнику Алекса. Служа в армии, он сталкивался со многими отъявленными злодеями, совершал то, что вывернуло бы наизнанку желудок любого нормального человека, его нельзя было обвинить в трусости, но здесь он был один, никто не защищал его тыл.

У него оставалась единственная возможность. Он схватил стол, на котором лежали кучки денег, и опрокинул его. Крупные монеты посыпались на пол, и постоянные посетители с радостными криками бросились подбирать их.

– Я убью тебя за это, – прорычал самый крупный мужчина, и все игроки одновременно набросились на него.

Алекс сопротивлялся как сумасшедший, но они не переставали нападать. Его били, били и били. Неожиданно один из нападавших вытащил нож; от которого несколько раз Алекс удачно увернулся.

Однако после очередного удара лезвие вошло ему в грудь. Хлынула кровь, и ему стало невыносимо трудно дышать. В глазах потемнело, и он упал на колени, затем на пол. Он пытался подняться, но не мог пошевелиться. Кто-то опустошил его карманы, а еще кто-то сорвал часы с цепочки.

Никто в баре не пришёл ему на помощь, не вмешался, хотя издалека до него донесся мужской голос:

– Оставьте бедолагу в покое, он и так достаточно пострадал.

Алекс лежал на спине, уставившись в потолок. Он чувствовал себя отрешенно, безмятежно, словно парил над своим телом и смотрел на себя с высоты. Как-то смутно он размышлял, не умирает ли, и решил, что, похоже, так и есть. Нож бандита вошел по самую рукоятку, но, как ни странно, Алекс не чувствовал его. Из раны сильно текла кровь, но боли не было.

«Что бы подумала Мэри, увидев меня?» – пришло ему в голову.

Мрачное размышление проскользнуло в его голове, но он так и не мог сосредоточиться на том, кто такая была Мэри или почему она была столь важна для него.

Мимо прошла служанка таверны, подол ее юбки скользнул по его избитому лицу. Она склонилась к Алексу:

– Ты еще жив, любовь моя? Хотя в это трудно поверить.

Он с трудом сосредоточился и спросил:

– Какой сегодня день?

– Суббота. – Она похлопала его по руке и пошла прочь. Алекс попытался закричать ей вслед. Он лежал холодный, испуганный, и ему ужасно не хотелось, чтобы она ушла, но он не мог выговорить ни слова. Хотя нечего было ждать от нее помощи, ведь для нее он – лишь еще один пьяница.

Смирившись со своей судьбой, он мрачно хмыкнул. Он так давно молился, чтобы ему послали смерть свыше, беззаветно гонялся за ней, но теперь, когда конец был неминуемо близок, ему отчаянно захотелось избрать другой путь в жизни.

Оставалось так много незавершенного, так много радостей, которыми он не успел насладиться.

– Прощайте, – прошептал он, не обращаясь ни к кому в частности.

Он должен был что-то сделать в субботу, но не мог вспомнить, что именно. Комната стала темнее, звуки все отдаленнее. И он закрыл глаза.

Мэри сидела на самом краешке кровати, несчастная и одинокая. Ей так хотелось вскочить и отправиться в путь. Она была одета в платье для путешествий, у ног стоял упакованный чемодан. Пульс бешено бился от страха и возбуждения.

В холле раздались шаги, но она не обратила на это никакого внимания. За последние несколько часов шаги в коридоре раздавались часто. Вначале она вскакивала при малейшем шорохе, уверенная, что это был Алекс и что они действительно отправятся в Шотландию.

С той ночи, когда она заставила его сделать ей предложение, она не встречалась с Алексом. Сначала она запаниковала, мучаясь, что оттолкнула его, но позже убедила себя, что он решил покутить напоследок или обдумывает планы относительно их поездки на север.

Она была так уверена в Алексе. Как можно было так ошибиться?

Отвергнутая и сломленная, она погладила свой живот, в ужасе, что могла зачать ребенка. В то время как она уверяла Алекса, что не полнеет, ею начал овладевать страх. Ее месячные, обычно такие регулярные, все не приходили. Единственный раз, когда это случилось прежде, она забеременела Роуз.