Дом Монтеану. Том 1 (СИ) - Мур Лина

— Чёрт возьми, Флорина! Я же просил тебя подождать меня!

Меня сажают на снегу, и я открываю глаза.

— Боже, тебя снова рвало кровью, — произносит Томáс, достаёт платок из своих брюк и вытирает мне рот, но я отворачиваюсь и вырываю из его руки платок.

Мне не нужна его забота. Ничего больше не нужно.

— Это что за ерунда? — Томáс поднимает какой-то тёмно-бурый кусочек со снега.

— Наверное, часть моих лёгких или гортани, или мозгов. Не важно. Я в порядке.

Поднимаюсь и вновь отвергаю любую попытку помочь мне. Не нужно.

— Флорина, я перенесу тебя в дом, и мы вызовем Сава. Он поможет…

— Мне уже никто не поможет. Я сама дойду. Без тебя, — отмахиваясь, бросаю под ноги платок, испачканный кровью, и бреду по дороге.

— Не прикасайся! — выкрикиваю я, ощущая пальцы Томáса на своём локте. Я отпрыгиваю от него. От этого небрежного действия мне вновь становится плохо, голова кружится, и меня опять тошнит.

— Хватит. Я не маленькая, чтобы ты со мной нянчился. Я в порядке и сама дойду до дома. Всё.

— Флорина, это неразумно.

— Неразумно? Да, это неразумно, ведь я должна подчиняться правилам. Должна всё терпеть и делать вид, что всё окей. Но я устала делать этот вид. Устала, что вы все считаете меня какой-то никчёмной. И ведь это правда. Правда. Поэтому я хочу побыть одна. Хочу умереть, чёрт возьми, одна. И хочу попрощаться с теми, кто меня любил, а не ругаться с тобой или залечивать твои раны. У меня своих много, так что займись своей жизнью, Томáс, и отвали от меня. Я не хочу, чтобы меня кто-то спасал. Не хочу.

Развернувшись, стараюсь быстро идти по дороге, потому что я устала, и мне хочется лечь. Я не готова сейчас опять слушать нравоучения пастора о своей душе, долге и другой чуши. Я ничего не хочу слышать сейчас. Мне своих мыслей достаточно.

Мои ноги едва передвигаются, когда я добираюсь до дома. Едва успеваю войти в дом, как теряю сознание.

— Привет, это снова я. Стан, где ты? Мне срочно нужно тебя увидеть хотя бы на пару минут, а потом можешь снова дуться на меня. Стан, это важно. Пожалуйста, прослушай голосовую почту.

Сегодня это уже пятое сообщение Стану. Чувствую, что скоро умру. У меня начали отказывать некоторые части тела и органы. Они с перебоями работают с момента моего пробуждения. К примеру, зрение. Оно пропало на некоторое время, а затем появилось. Слух. Тоже пропал и появился. Подвижность рук, исчезла и появилась. Мне осталось совсем немного, и я жду, что вот-вот сойду с ума. Но я не хочу сходить с ума и пугать людей. Поэтому я должна подготовиться заранее к своей смерти. Я должна попрощаться со Станом и дядей, прежде чем уйду, чтобы умереть.

Сворачиваю на улицу, где располагается церковь, и еду дальше.

Ты, мой друг, сейчас злишься или возмущён тем, что я так быстро сдалась и готова к смерти. Ты бы боролся за жизнь, не так ли? Но ты не можешь прожить каждый год из моего возраста и увидеть то, что увидела я. Ты не можешь обуть мою обувь и пройти за меня весь этот путь. Представь, что ты один. Рядом больше никого нет, да и раньше не было. Ты просто один изо дня в день семьсот пятьдесят лет, и все видят в тебе ничтожество, которое умеет лишь убивать. Ты не можешь, а я могу. И моё желание — это уйти с достоинством.

— Ваше Высочество, — Сав замечает меня, когда я выхожу из машины. Он, улыбаясь, приближается ко мне, и по мере каждого шага его улыбка угасает.

— Привет, — натягиваю улыбку для него.

— Что случилось? Вы так бледны, Флорина. Ваше лицо… оно словно осунулось за ночь, и вы, как будто похудели ещё сильнее.

— Всё так, Сав, — киваю ему. — Я умираю. У меня осталось не так много времени.

Сав хмурится, а затем поворачивается к своей семье, ожидающей его у входа в церковь, и говорит им идти на службу, а мы придём позже.

— Пойдёмте, — Сав подхватывает меня за талию и ведёт вглубь лесной зоны. Когда мы останавливаемся, я устало сажусь на пенёк и тяжело вздыхаю.

— Ты Стана не видел? Он не отвечает мне, — интересуюсь я.

— Нет, но видел Томáса. Он вчера приехал ко мне и сообщил, что вас снова рвало кровью, и между вами ничего не было.

— Это так. Затем меня рвало ещё три раза, я без сил. Я не могу есть и пить даже человеческую еду. У меня отказывают органы. Я умираю и думаю, что ты не сможешь мне помочь.

— Господи, — Сав яростно трёт переносицу, его рука дрожит. Это мило, что он волнуется. — Надо… надо взять анализы. Надо… мы сделаем полное обследование вашего тела. Мы… мы можем… да, вылетим в Сиэтл, я знаю там хороших врачей, они все вампиры и быстро поймут, что делать.

— Сав, — касаюсь его локтя и качаю головой. — Всё. Не думаю, что мне можно помочь.

— Вы не хотите этого! Вы просто этого не хотите! — повышает он голос.

— Не хочу, ты прав.

— Но почему? Я думал, что мы разгадали тайну вашего самоуничтожения. Дело в Томáсе. Он ведь может помочь. Почему? Он…

— Нет. Он не смог, я тоже не смогла. Дело не в Томáсе и не в тебе, и ни в ком бы то ни было. Моё время пришло.

— Не сдавайтесь, Ваше Высочество. Нельзя. А как же остальные? Весь род зависит от вас. Вампиры и…

— Стан станет королём. Я уже подготовила завещание и отправила его своему юристу. Он позаботится и о твоих сыновьях, и обо всём другом, когда перестанет дуться.

— Я всё же не понимаю. Томáс же может помочь, почему он этого не делает? Почему вы не можете уговорить его? Соблазнить, в конце концов!

— По той же самой причине, по какой твой отец не обратил свою жену. Я не хочу больше об этом говорить. Мне нужно посетить службу и исповедоваться. А также мне нужно белое платье. Ты можешь найти мне здесь белое платье?

— Я… Ваше Высочество, — с горечью в голосе шепчет Сав.

Поднимаюсь, кряхтя от боли в суставах по всему телу. Боже, да я рассыпаюсь прямо на глазах.

— Всё в порядке, — мягко улыбнувшись, касаюсь руки Сава. — Я в порядке, и я готова. Хочу поблагодарить тебя за всё, Сав, и попрощаться. Сегодня вечером я вылетаю в Англию. Надеюсь, что Стан успеет встретиться со мной до моего отлёта. Я заканчиваю лечение, Сав. И я хочу уйти там, где мне хорошо.

— Я сделаю всё, что нужно. А как же Совет? Они не разрешили бы вам улететь в Англию.

— А кто их спрашивает? Я точно нет. И они будут заняты другими делами. Когда я улечу, мой юрист свяжется с дядей и сообщит ему о моей смерти. Мне не нужны эти страдания, причитания или забота. Мне всё это осточертело. Правда, Сав, я устала. Это никогда не было моим выбором. Никогда. Я ненавижу свою жизнь. Ненавижу, когда кто-то страдает из-за меня. Поэтому больше никаких стенаний, ладно?

— Хорошо… хорошо. Я найду вам платье, — обещает Сав.

— Отлично, спасибо. Нужно идти в церковь, служба, наверное, уже началась.

— Да… да. Пойдёмте.

Тяжело дыша, делаю шаг, и мои лёгкие колет. Мне приходится остановиться и опереться о крону дерева.

— Я помогу вам, Ваше Высочество, — Сав приобнимает меня за талию и берёт за руку, помогая идти.

— Теперь я точно выгляжу на свой возраст, да? — хрипло смеюсь.

— Ваше Высочество, вы так же прекрасны, как и в день нашей первой встречи. Вы ещё молоды.

— Льстец и лжец, — упрекаю его.

— Я просто знаю, чем это грозит, если сказать правду о внешнем виде женщины. У меня есть жена, Ваше Высочество…

— Флорина.

— Флорина, — мягко улыбается он. — Так вот, у меня есть жена, и не дай бог сказать ей, что её, действительно, полнит юбка, или она пересолила суп.

Тихо смеюсь, пока мы направляемся к церкви.

— Я позабочусь о будущем твоих сыновей, Сав. Они хотели стать вампирами. Только Брюс остаётся с вами.

— Флорина…

— Нет, я уже отдала распоряжение в официальной форме своему юристу. После моей смерти их будет обязан обратить самый сильный вампир, если они не передумают. Я оставила им эту возможность.

— Спасибо, Флорина. Спасибо за всё.

Мы входим в церковь, и я опускаю голову, слыша голос Томáса. Он уже начал службу. Мы со Савом проходим к его семье, и я опускаюсь на лавку.