Инкубатор Twitter. Подлинная история денег, власти, дружбы и предательства - Ник Билтон

Крис, помощнице Эва, поручили проверить все твиты Дика, выделив среди них те, которые можно рассматривать как противоречивые. Пробежав тысячи обновленных статусов, она вдруг остановилась и позвала всех посмотреть на послание, в шутку оставленное Диком год назад: «Первый день в Twitter на посту исполнительного директора. Задача № 1: подсидеть CEO, консолидировать власть».

Сначала, пробуя найти возможность остаться в компании, Эв пошел в переговорку с Диком.

– Это зависит не от меня, а от совета, – говорил Дик.

– Ты CEO, тебе и решать, – просил Эв.

Разговор становился все более эмоциональным.

– Я не сделаю этого, – крик Дика был слышен даже в коридоре. – Ни хрена не буду я это делать!

Несколько минут спустя из комнаты вышел Эв, низко опустив голову. Туда вошел Биз.

– Эв вышел крайне разочарованным, – сказал он Дику. – Что произошло?

Дик объяснил, что Эв предлагает ему стать постоянным CEO в обмен на то, что Эв станет директором по продуктам. Но Дик снова отказался принять предложение: «Мне неудобно соглашаться, потому что будет выглядеть так, словно я выторговал себе это место».

Биз покачал головой и, так же расстроенный, как Эв, вышел из комнаты.

Дику велели держаться твердо. Эв должен остаться без работы. Даже если бы Дик хотел сохранить Эва, решение действительно было не в его власти. Над ним уже всё решили за него.

Кто-то разговаривал по телефону с членами совета директоров. Устраивались закрытые совещания о закрытых совещаниях. А потом все собрались в главном конференц-зале: Дик, Шон, Эймак, Голдмэн, Биз и Эв – контуры понедельника стали наконец проступать.

– Договорились, – начал Дик, – Эв уходит, а я остаюсь временным CEO…

Он продолжал говорить, излагая, что должно содержаться в послании. Эв сидел молча и беспомощно.

– А затем появится Джек… – продолжал Дик. План включал в себя присутствие Джека в момент объявления о том, что Эв уходит.

Тут Дика прервал Биз. Почти шепотом он произнес:

– Прости, я не понимаю. Почему мы просто не можем объявить, что Эв остается заниматься продуктами? – спросил он Дика.

– Я не буду этого делать, – безапелляционно ответил Дик.

– Но почему? – спросил Биз, искренне пораженный происходящим.

– Я не собираюсь заключать сделку. Я не хочу выглядеть удачливым барышником, который по одной лишь этой причине оказался CEO! – Дик стучал пальцами по столу в ритм словам.

Биз снова посмотрел на него с недоумением. Во-первых, он не знал слова «барышник». Во-вторых, никак не мог уяснить, как совет оказался способен просто выкинуть Эва из Twitter безо всяких оговорок. А Дик словно убеждал самого себя:

– Я не собираюсь делать так, словно мое появление в роли CEO – это только результат сделки.

Биз слушал, и его лицо стало нервно подергиваться.

– Замолчите все на секунду! – сказал он, подняв вверх руки, словно полицейский на перекрестке. – Хватит. Перестаньте. – Он посмотрел в упор на Дика. Все остальные молча смотрели на Биза, голос которого неожиданно задрожал. – Дик, – громко произнес он. – Объясни мне, пожалуйста – скажи мне, если я неправ, – ты не согласен с раскладом, что ты – генеральный, а Эв – директор по продуктам, потому что тебе так будет дискомфортно?

– Верно, – кратко бросил Дик.

– Отлично! – Биз перешел на крик. – Отлично. А у тебя, значит, не будет никакого дискомфорта из-за на хрен поломанной карьеры парня? – на этих словах Биз показал на Эва. – От этого у тебя дискомфорта не будет?

В зале повисла мертвая тишина. Биз, не мигая, смотрел в упор на Дика. Затем Биз понизил голос, в нем зазвучала безнадежность:

– Ты вообще никакого дискомфорта из-за судьбы Эва не испытываешь?

Все смотрели на Биза с неподдельным удивлением. Биз сел обратно, отчасти взбешенный, отчасти вымотанный собственным всплеском эмоций.

Дик посмотрел на Биза. Какое-то время помолчал. Взвешивал этические соображения против деловых.

– Хорошо, согласен, – произнес он. – Я это сделаю. Хорошо, хорошо. – Он встал и, продолжая говорить, вышел из зала. – Мне надо позвонить Фентону и обсудить это с ним.

Дик вошел в столовую, приложив к уху телефон, и прислонился к окну пустого, напоминающего пещеру помещения, где через 24 часа сотрудники будут приветствовать его как нового CEO Twitter.

Вслед за ним вышли Биз и Голдмэн, но повернули в другую сторону и направились в еще одну переговорку. Ассистенты топ-менеджеров, собравшиеся в коридоре, с недоумением глядели на хаотично перемещавшихся по офису людей. Крис послала череду эсэмэсок Саре, которая осталась дома с младенцем, и рассказала ей обо всем, что происходит.

Когда Биз звонил Биджану, у него тряслись руки от выброса адреналина. Биджан приветствовал его спокойно, уверенно. Биз без долгих предисловий решительно выпалил:

– Слушай, если Эв не придет в понедельник, то я тоже не приду. И разбирайтесь сами с вашими объявлениями – без меня, без Голдмэна, без Эва. У вас тут будет полный и беспробудный провал.

Голдмэн сидел и спокойно слушал, как Биз разговаривает с Биджаном, словно ему до всего этого нет дела. Биджана не потребовалось долго убеждать. Ему совершенно не нравилась вырисовывающаяся картина, но он понимал, что инвесторам требуется уверенность: они не потеряют сотни миллионов долларов в случае, если Twitter просто развалится. Как и Дик, он метался между моральными и деловыми соображениями. Когда Биджан начал говорить, Биз тут же прервал его:

– А Дика вы должны назначить полноправным CEO, без всей этой временной фигни.

Он объяснил, что компания и все сотрудники уже достаточно пережили, и план инвесторов выгнать одного CEO, назначить временного, а потом искать еще третьего окончательно подорвет веру работников в будущее.

– Хорошо, я понял, понял, – ответил Биджан. – Я перезвоню Фреду и Фентону и поговорю с ними.

Совершив необходимые звонки, все снова собрались в конференц-зале и составили финальный план действий – план, который совершенно не обрадовал Джека, так как предполагал его отсутствие в зале в понедельник, во время объявления. Этот план позволял Эву сохранить место в компании в качестве директора по продуктам. Джек знал, что этому плану жить совсем недолго. Эв не знал.

– Исчезни, – сказал Эван Уильямс женщине, стоявшей в дверном проеме. – Меня сейчас вывернет.

Она сделала шаг назад, потянула на себя дверь. По комнате разнеслось эхо металлического щелчка, и липкими, дрожащими руками он схватился за черную мусорную корзину, стоявшую в углу.

Утро понедельника. Оставалось 47 минут до начала выступления Эва перед всей компанией. Компания, которая там, за дверью, еще ничего не знала.

Офис с утра работал как обычно. Кофеварки наполнены. Сотрудники вкатывались в рабочий день, полагая, что это еще один обычный понедельник в Twitter. Возможно, без предупреждения появится какая-нибудь знаменитость. Или политик. А может быть, привезут что-нибудь вкусное на дегустацию из продуктового фургона или ларька с мороженым в благодарность за всё, что компания делает для роста бизнеса.

Все делились ссылками на последние выпуски New Yorker, Economist и New York Times – в каждом из изданий появилась статья о роли Twitter в революциях, проходящих на Ближнем Востоке, революциях, которые начали распространяться в этом неспокойном регионе во многом благодаря Twitter.

Голдмэн приехал на работу очень рано. Собрал пару самых верных сотрудников и рассказал им часть истории, которую предстоит позже излагать журналистам. Затем появились Эв и Сара, зашли в его кабинет. Эв стал готовиться к предстоящим событиям.

– Ты в порядке? – спросила Сара, и Эв ответил, что ему не очень хорошо. Он не знал, от нервов, или он действительно заболел, но в желудке у него начиналась революция. Сара вышла из кабинета, и туда зашла одна из сотрудниц отдела пиара, чтобы еще раз выверить речь, которую Эв должен произнести через 45 минут. И тут он ее прервал.

Вот оно какое, его последнее действие на посту CEO Twitter. Он смотрит на дно мусорной корзины и думает, как же дошел до жизни такой. Вспоминает все тексты, фотографии, статусы, которые опубликовал за последнее десятилетие. Теперь они хранятся где-то там, среди десятка миллиардов сообщений.

Он искал ответы в пустоте. Как очутился он в 45 минутах от момента, когда его вышвырнут из компании, которую он создавал, которую финансировал, которую любил, куда он нанимал своих друзей, чтобы лучше ею управлять? Некоторые из них его предали.

Он копался в памяти в поисках ответа. Но даже если вы закопали свои воспоминания в интернете, то должны помнить, в какой ящик их сложили. И когда. Если на месте хранения не стоит пометки, то и места этого не существует.

Даже в интернете воспоминания стираются.

Эв знал, что всё затеяно было не ради денег. Но вот миллиардер сидит на полу, и его вот-вот вырвет в мусорную корзину. Он хотел вонзить зуб во Вселенную. Речь шла о власти. Власти, которую он хотел отнять у политиков, Голливуда, звезд, революционеров и корпораций, СМИ и направить ее всю в эту удивительную штуку под названием Twitter. Эту появившуюся почти случайно штуку, которая перевернула мир вверх ногами.