Невеста с миллионами - Адольф Мютцельбург

Спустя минут тридцать часовой окликнул какого-то человека. Им оказался дон Гуарато, также явившийся с известием, что около трех часов ночи ожидается нападение на французский отряд. Он едва переводил дыхание, и капитан де Трепор, весьма подробно расспросивший его, очень скоро убедился, что опасения и тревоги креола совершенно серьезны, а о предательстве не может быть и речи.

— Я уже знаю об этом от мадемуазель Ламот, — сказал Эдмон. — Она была столь любезна, что решила сама предупредить меня, не побоявшись проделать такой неблизкий путь ночью. Единственно, что меня смущает в этой истории: где устроить ее на ночлег?

Дон Гуарато не сумел скрыть досаду, вызванную словами капитана. Однако вскоре он справился со своими чувствами. Потом поинтересовался у Эдмона, где находится сеньорита, и Эдмону пришлось указать на дверь в свою комнату. Гуарато вошел туда.

Впрочем, он быстро вышел обратно и сказал, безуспешно пытаясь скрыть раздражение:

— Сеньорита выглядит очень усталой и утомленной. От нее ни слова не добьешься. Может быть, вы намерены взять ее с собой в Орисабу, капитан?

— Я не собираюсь этого делать, а если бы и захотел, это касается только меня, и никого больше! — отрезал Эдмон.

Было около трех часов ночи. Все солдаты уже знали о возможном нападении и были начеку. Караулы прекратили обходы и укрылись за импровизированной баррикадой, которую соорудили из бочек, столов, стульев и прочей домашней утвари. На случай атаки неприятеля Эдмон приказал всем отойти к домам и открыть прицельный огонь по нападавшим.

Прошло совсем немного времени, когда раздалось первое «кто идет?». А поскольку ответа не последовало, карабин егеря доказал мексиканцам, что французы не дремлют. Случилось именно то, о чем Эдмон предупреждал обоих офицеров местного отряда: напасть мексиканцы не решились. С одной стороны, их остановили прочные дома, в которых укрылись солдаты, с другой — испугали репрессии французов в Сан-Мартине, потому что согласно суровому, но объяснимому закону войны, если в стенах какого-либо мексиканского города французы подвергались нападению, расплачиваться за это приходилось жителям города.

Не беспокоясь больше о Марион, Эдмон вошел в какую-то комнату, занятую солдатами, и прилег поспать хотя бы на час. Перед этим он отдал приказ на рассвете выступать из Сан-Мартина. Когда его разбудили, стояла еще глубокая ночь. Согласно его распоряжениям, все были уже на ногах.

На сей раз он почел своим долгом узнать, что сталось с Марион. Дон Луис не отходил от двери, но капитана это не смутило. Он неслышно проник в свою комнату и увидел там именно ту картину, какую и ожидал: Марион спала. Он тихо притворил дверь, отдал приказ выступать и сел на лошадь.

— Мы вполне обойдемся без вас, дон Гуарато, — сказал он креолу. — Не угодно ли вам позаботиться о том, чтобы сеньорита Ламот благополучно добралась до гасиенды отца?

— Даме всегда безопаснее среди кавалеров, — ухмыльнулся креол. — Но если здесь найдут одного меня, мне не миновать расправы.

— Ну что же, тогда придется бросить ее на произвол судьбы и надеяться на лучшее! — сказал Эдмон. — Вперед, шагом марш! — скомандовал он своим людям.

Согласно ранее отданному приказу по улицам Сан-Мартина отряд скакал во весь опор. Тем не менее во французов несколько раз стреляли, правда безрезультатно. Вскоре егеря оказались на равнине за городом и по всем правилам военного искусства повернули на Орисабу. Эдмон знал, что здесь рыщут герильясы. Если бы ночь застала отряд в горах, вряд ли хоть один человек ушел бы оттуда живым. Было известно это и Гуарато. Местность он знал превосходно, поэтому вел французов с завидной неутомимостью и похвальной осторожностью — ведь речь шла о его собственной жизни!

Проделав путь, беспримерный, пожалуй, по своей трудности, отряд прибыл в Чикиту. У командира расквартированной там части Эдмон выяснил подробности поражения, постигшего французов под Пуэблой. Его соотечественники понесли значительные потери и не могли даже думать о повторении штурма. Тогда же и был отдан приказ об отступлении и сосредоточении сил в Орисабе.

В этих условиях молодому офицеру не терпелось быстрее добраться до штаб-квартиры, и той же ночью он привел своих людей в Орисабу. Только там он позволил себе выспаться.

Проснувшись, Эдмон увидел у окна молодого человека, который сидел, подперев голову рукой. Капитан сразу узнал Альфонсо и с радостным удивлением окликнул друга. Должно быть, Альфонсо сидя спал, потому что он от неожиданности вскочил и принялся озираться.

— Добро пожаловать, дружище! — приветствовал его Эдмон. — Тебе пришлось, наверное, как и нам, проделать чертовски трудный путь, чтобы уже сегодня оказаться здесь. Но погоди, что с тобой? На тебе просто лица нет!

— Я узнал очень печальную новость! — ответил Альфонсо. — Через четверть часа мне уезжать, но я непременно хотел еще раз повидать тебя. Прочти это письмо!

«Милый сын, — писал дон Лотарио де Толедо. — Получив это послание, ты должен немедленно покинуть Мирадор. Мы очень беспокоимся за Инес…»

Прочитав эти слова, Эдмон оторвался от письма и в недоумении уставился на Альфонсо.

— За Инес? — воскликнул он. — Боже мой, что это значит?

Как ни был Альфонсо расстроен и погружен в собственные мысли, он поневоле обратил внимание на необычное возбуждение Эдмона. На память ему пришли некоторые высказывания друга, он вспомнил, что тот при всяком удобном случае переводил разговор на Инес. А Эдмон тем временем обнял его и прижался щекой к его щеке.

— Альфонсо! — вскричал он. — Скажи мне, что это значит! Ведь я люблю Инес, и, надеюсь, она меня тоже любит!

— Как рад я был бы узнать это еще совсем недавно! — горько признался Альфонсо. — Впрочем, послушай дальше. Не стоит отчаиваться раньше времени. Отец пишет: «…Мы очень беспокоимся за Инес. Судя по ее письмам, она давно должна была быть у нас. Как явствует из ее последнего письма, твоя отчаянная сестра вместо того, чтобы из Нового Орлеана ехать по суше, как я ей писал, решила воспользоваться пароходом до Матамороса и подняться вверх по течению Рио-Гранде-дель-Норте, насколько это окажется возможно. Ей следовало быть дома еще несколько недель назад. То ли судно было захвачено вражеским капером, то ли она попала в руки индейцев — короче говоря, она не приехала. Сегодня я отправляюсь с несколькими надежными людьми на Рио-Гранде, чтобы навести необходимые справки. Ты должен сделать то же самое в Матаморосе. Возьми у мистера М. в Веракрусе столько денег, сколько надо. Прихвати с собой как можно больше вооруженных людей. Денег не жалей. Если в Веракрусе не окажется попутного парохода, найми до Матамороса отдельное судно. Меня самого или мое письмо ты найдешь в Пресидио-дель-Норте[3]. Тебе потребуются деньги и вооруженные спутники, потому что прерии буквально кишат краснокожими. Будь осторожен и осмотрителен, не пренебрегай даже самым незначительным следом. Пароход, которым Инес отправилась из Нового Орлеана в Матаморос, называется «Лиана». Если судно не прибыло в Матаморос, жди меня там».