Русский Рэмбо для бизнес-леди - Александр Звягинцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Человек с непроницаемыми глазами стоял и молча смотрел, как он обгладывает косточку.
Костров знал, кто стоит сейчас рядом с ним и почему так смотрит на него. В голове спасительной соломкой замаячила надежда: двое – за спиной Инквизитора, сейчас они предъявят ему постановление об аресте и отвезут в Лефортовскую тюрьму… А там, проклятый Инквизитор, еще поглядим, кто кого…
Но двое ничего не предъявляли и, похоже, никуда не собирались его увозить…
– Вы танцевали несколько неуклюже, господин Костров, – тихо сказал человек по-английски.
Из непроницаемых глаз его лишь на миг вырвалось наружу клокочущее пламя, и Кострову хватило этого мига, чтобы прочитать в глазах Инквизитора свой смертный приговор.
Инквизитор твердыми шагами шел к выходу. Костров хотел было что-то крикнуть ему в спину, но пересохло во рту и язык прилип к гортани. Он понял скрытый смысл одной-единственной фразы Инквизитора: "Приговор окончательный и обжалованию не подлежит".
Он не знал, каким образом будет приведен в исполнение этот приговор, но знал, что он будет приведен.
Знал и то, что отныне даже крепостные стены камеры в Лефортовской тюрьме не спасут его. Руки Инквизитора дотянутся до него и на дне морском, и в джунглях у пигмеев, и у эскимосов Гренландии…
– Чего он это про танцы?.. Кто этот чмырь, Николаш свет Трофимович? – заплетающимся языком спросил один из депутатов Госдумы по фамилии Небедный.
Костров перевел на него узкие от внезапной ярости глаза.
– Кто? – громко спросил он. – Он тот, кто твоего братца-предателя когда-то переселил из Штатов в преисподнюю…
– Он?.. Что же ты сразу не сказал?! – рванул галстук-бабочку депутат Небедный.
– Замри и сопи в две дырки, говнюк! – прошипел Костров и, не прощаясь, направился к выходу.
* * *Хмурый Кобидзе гнал автомобиль по глухим узким переулкам. Сидящий на заднем сиденье Костров ежеминутно оглядывался, пытаясь засечь машины слежки, но, к его удивлению, их не было. Подъехав к подъезду своего дома, он тоже не обнаружил ничего подозрительного, и от этого липкий страх еще больше овладел им.
– В Одинцово на дачу, Кобидзе, за скорость еще "зеленых" накину!
Тот сорвал машину с места.
Когда за стеклом замелькали огни Баковки, Костров дотронулся до его плеча.
– Как там прошло.., с полковником-то?
– Парядок в авиационных частях! – ухмыльнулся Кобидзе. – Работали в два ствола… Тачка факелом вспыхнула и на стэнудома, как казел, пригнула.
– А этот с лисьей мордой, который с тобой был?
– В аду, навэрно, призэмлился, – хохотнул лающим смехом Кобидзе.
– "Зелеными" не обижу, милок, не обижу. Все сполна… Заслужил, – поспешил заверить Костров.
Когда Кобидзе подогнал машину к трехэтажному особняку, обнесенному бетонной стеной, Костров всмотрелся в неосвещенные черные окна и сказал ему:
– Заходи в дом, "зеленые" свои получишь, заодно поможешь мне собраться, а потом отвезешь в аэропорт – и "гуляй, Вася!".
– Нэ Вася!.. Ромико, Романоз я, – хмуро заявил Кобидзе и поинтересовался:
– Сколко днэй гулять можно?
– А вот слетаю, милок, в Англию, там на двух шустрых ребят круглую сумму переведу и назад, – усмехнулся Костров и, открыв дверь, скрылся в доме.
"Ха, раскрутил, значит, Романов плешивого!" – прыгнуло от радости сердце в груди Кобидзе, и, посмотрев на полную луну, выглянувшую из-за рваных туч, он шагнул вслед за Костровым в дверь дома.
Как только он обрисовался в лунном свете на пороге, притаившийся за дверной притолокой Костров профессионально нанес ему удар рукоятью пистолета в висок. Ас афганских гор отдал богу душу мгновенно.
Не зажигая света. Костров извлек из тайника в кирпичной кладке дома несколько пачек долларов, узелок с бриллиантами и кипу зарубежных паспортов.
После этого поставил рядом с телом Кобидзе канистру с бензином и взрывное устройство с часовым механизмом…
Через полчаса Костров был уже в аэропорту Внуково.
А еще через полчаса, купив по подложному дипломатическому паспорту билет на ближайший рейс на Одессу, был уже в самолете. При взлете он увидел в стороне Одинцова пламя над своим домом.
"Опередил я тебя, проклятый Инквизитор, опять опередил!" – подумал Костров с ликованием и, сунув под язык таблетку валидола, потер влажные ледяные руки.
Глава 30
Ворон принял известие о похищении Ники внешне спокойно, но кто знает, как ему давалось такое спокойствие.
Скиф наотрез отказался от услуг воровского мира и людей Ворона. Было решено, что они справятся надежно спаянной тройкой – Скиф, Алексеев и Засечный.
– Мы съездим в Калугу за Сашкой, – сказал Скиф. – А тебе, дед Ворон, похитители обязательно позвонят. С тебя и с меня деньги будут требовать, из Симы все равно ничего не выбьешь.
– В Киеве у меня самые надежные повязки, – сказал Ворон. – Мне бы с вами поехать.
– Зачем тебе старые кости трясти? Какой из тебя воин, грей свой ревматизм на печи да Баксика воспитывай на отрицательном примере.
Ворон покачал головой и хитровато искоса глянул на Скифа:
– Даю тебе, Скиф, спутниковый телефон. Даже два аппарата, но на один номер. Вот номер. Ничего мне от тебя не надо, прошу только об одном: звони мне по три раза в день. Меня не будет – говори в автоответчик. Говорить можно все открытым текстом – аппарат сам кодирует и расшифровывает. Я эту штуку у одного отставника-гэбэшника сменял.
– Ну-ка давай испробуем, – Скиф взял телефон и набрал номер. – Алло, мне Геннадия Васильевича, будьте добры… Нету?.. Тогда оставьте ему мой новый телефонный номер…
Скиф продиктовал номер, и не успели они выпить кофе, как зазвенел спутниковый аппарат. Звонил полковник Романов.
– Алло, Василий Петрович. Только что в наше ведомство позвонили по телефону из Киева какие-то злоумышленники. Похищена ваша дочка с целью получения выкупа. Выкуп огромный. Вам ничего предпринимать не надо, мы все возьмем на себя. Только постоянно держите нас в курсе любых телефонных звонков или других сообщений.
– Мне ехать к вам?
– Повторяю, вам никуда выезжать не нужно. Я все беру на себя. Люди в Киеве уже поддерживают с ними постоянную связь. Звонки идут из телефонов-автоматов. Голоса изменены.
– Без меня ваши люди все загубят, – убежденно ответил ему Скиф.
Засечный кивком подтвердил это.
– Наши люди – профессионалы. Операцией по спасению ребенка руководит сам генерал Костров.
– Ха-ха! – зло хохотнул Скиф. – Не сам ли ваш "генерал" организовал киднеппинг?
– Отдаете себе отчет, что говорите?
– Вполне. Ваш экс-"генерал" – бывший зек. Уголовник.
– Кто вам сказал такую глупость?
– Классическая музыка навеяла…
В трубке повисла тишина.
– Что же молчишь, Романов?
– Не подумайте плохого, – растерянно произнес тот. – Но я не могу открыть некоторые служебные тайны. Прошу поверить мне на слово, что в этой ситуации Костров работает на нас – речь идет о жизни ребенка. Он тоже отец. Кстати, мы отправляем в Цюрих вашу бывшую тещу, бабку Вероники. На всякий случай. Если придется переоформлять банковские счета. Но главное – похитители требуют конфиденциальной встречи с вами с глазу на глаз, тоже в Цюрихе. Речь, очевидно, о том, чтобы заставить вас в присутствии адвоката Ольги переписать на них завещание, оформленное на вас.
– Как ты это представляешь себе, Гена? Ольга-то сделала завещание на Скворцова Игоря Федоровича, а я – Луковкин Василий Петрович, просекаешь?
– Черт, об этом я не подумал! – вырвалось у Романова. – На паспорт уйдет дня три… Время надо еще на зарубежный паспорт и визу в Швейцарию…
– Неужто Контора твоя стала такой хилой, что не может сделать загранпаспорт и визу в один день?
– Будем думать, что можно сделать в такой ситуации, – загробным голосом произнес Романов. – Прошу вас сидеть на телефоне и ожидать моего звонка.
В динамике раздались длинные гудки. Минут пять никто не шевелился, словно зачарованно слушали не электронные гудки, а волшебную музыку.
– Паспорт, Скиф, они тебе сделают, будь спок, – нарушил молчание Засечный. – А в аэропорту в Швейцарии Интерпол тебя под белы руки и в самолет до Гааги…
– Что-то здесь не то, – сказал с сомнением Скиф. – Гэбэ захотело сдать меня Гааге, чего проще: вяжи здесь и в самолет… Ребенок-то при чем?
– Не гэбэ тебя захотело сдать, – покачал головой Ворон. – Не их мозги тут петрили. И Ольги твоей бабки поиметь, и тебя употребить… А чтоб ты с крючка не сорвался, живца придумали, гниды!.. Хитро?
А вот про ксиву твою не допетрили… Костров так бы не прокололся…
– О чем каркаешь, птица вещая? – уставился на него Скиф.
– О том, что блядь Косоротая про Кострова на твои уши лапшу вешал, – ехидно сказал Ворон. – Тут, помяни мое слово, фартовой уголовкой пахнет и еще чей-то дух вонючий есть. Ехать вам надо, мужики, пока они тут допетривать будут, как ксиву нарисовать, неуж не понятно?