Катастрофа в подарок (СИ) - Колоскова Галина

— И что за привычка интересоваться подобной глупостью публично? — Молодящийся человек вскинул глаза к небесам, надёжно прикрытым потолком с резной лепниной. — Как говорила твоя счастливо дожившая до девяносто трёх лет бабушка: не дождёшься!

Старший Запашный повернулся к прелестной спутнице не только подошвой и каблуками, но и ногтями отпедикюренных пальцев ног сквозь туфли, пытающуюся вцепиться в гладкий пол. Он приподнял тонкую кисть её руки, с нежностью прикоснулся к холодным пальчикам губами и проговорил с придыханием, адресуя слова скорее ей, а не сыну — оболтусу:

— Здоров, как лев.

Как говориться — не поминай всуе…

Стал бы он это делать, если бы знал, насколько бурным может быть воображение учительницы биологии, помешанной на животных? Вряд ли…

Перед глазами Наташи возник старый, потрёпанный долгой нелёгкой жизнью царь зверей, с трудом восседающий на куче песка, наваленной посередине оазиса. Впалые бока самца тяжело вздымались, с трудом прокачивая воздух сквозь переломанные в схватках рёбра, покрытые грязной, местами облезлой шерстью. Грива животного, бывшая лет десять назад угрожающе пышной, свисала кусками редких сваленных прядей почему-то неестественно чёрного цвета. Мутные близорукие глаза с печалью смотрели в морду призывно выгнувшей спинку молоденькой львицы.

«Прости, дорогая, одна таблетка не помогла. Сейчас приму вторую», — отчего-то вещал он человеческим голосом, ревниво наблюдая, как самка переводит томный взгляд на неизвестно откуда возникшего рыжего котика, стремительно превращавшегося в мощного льва.

— Ну, наконец-то! — грозно прорычал молодой соблазнитель почему-то голосом Иванова, и крепкая лапа легла на ставшую рукой конечность особи африканского прайда… её, Натальи Сидоровой, кисть.

— Я обещал представить тебя друзьям, — с нетерпением проворчал материализовавшийся в человека котяра.

— Дама пришла со мной! — попробовал возразить пожиратель виагры, не выпуская второй руки львицы-девицы.

— Это не означает, что она стала вашей собственностью! — с прежним рычанием парировал Лев, довольно грубо пытаясь освободить конечность невесты из захвата «старпёра».

— Участница программы благотвори… — продолжал отбиваться словами Владимир Аркадьевич.

— Обсудите вашу программу позже, — прервал на полуслове спонсора Иванов.

— А ещё лучше — в школе, — неосторожно добавил он, но тут же осёкся, опасаясь, что частые визиты председателя попечительского совета могут стать приятными биологичке, но крайне раздражительными для него. — Перемены у нас короткие, а после уроков почти каждый день закрытые собрания на разные темы. Можете изложить ваши планы в письме. Я донесу его содержание до сотрудников…

— Зачем же такие сложности? Именно для этой цели я пригласил госпожу Сидорову на благотворительный вечер.

Ладонь престарелого Дона Жуана слегка сдавила пальцы раздираемой противоречиями краснощёкой девственницы. Она, оказавшись между двумя самцами, естественно, отдавала предпочтение молодому, но не желала признаться в этом открыто.

Помощь пришла с неожиданной стороны.

— Можете спорить сколько угодно, но Наташа пойдёт со мной. — Уверенный, словно хлыст дрессировщика, голос Илоны прорезал наполненный электричеством воздух. — И уберите от рук жертвы похотливые лапы. Не хватало ещё разорвать её пополам.

— С чего ты взяла…

— Что за тон… — попробовали возмутиться «хищники», но рокершу вовсе не пугали угрожающие взгляды разгорячённых самцов.

Она ударила по руке брата, с обворожительной улыбкой, но очень больно нажала на запястье приятеля отца, вынуждая их разжать захваты пальцев, и, обняв учительницу за талию, повела в глубь зала.

Машинально шагнувших следом мужчин остановило грозное шипение «кобры»:

— Вы решили сопроводить нас в дамскую комнату?

— Конечно нет! — поспешил ответить Лев, пробормотав про себя: «Заноза».

— Зараза… — чуть слышно вторил ему озабоченный старец.

— Сорвалось… — разочарованно подвёл итог встречи соперников Рома.

— Ты спасла меня! — Наталья в который раз благодарила судьбу, неожиданно подарившую ей укротительницу «хищных» козломудов. — Неприятно чувствовать себя куском мяса, который каждый пытается заглотить первым. Хотя глотать в принципе уже нечего. — Добавила она вполголоса, понимая, что и мяса то было всего на пол грамма.

Представлять морду льва, что-то втягивающую в пасть у неё между ног сложенными в трубочку губами муравьеда не хотелось. Она решительно встряхнула головой. Хватит скрещивать животных в угоду своим фантазиям.

— Подавятся! Ничего, — приободрила будущую невестку младшая Иванова, — скоро научишься правильно реагировать на агрессию сексозабоченных и умело ставить любого обидчика на место. Опыт приходит с годами.

Последняя фраза Илоны совсем не устраивала биологичку. Она прикоснулась к животу, снова представив себя в Африке и никак не желая оказаться на месте изгнанной из прайда львицы, с тоской во взгляде провожающей подросшее потомство.

— Хотелось бы побыстрее. Молодость так стремительно пролетает…

— Тебе ли говорить об этом? — рассмеялась байкерша. — Юная душой, красивая, с длинными ногами и пышной грудью…

— Если юную ассоциировать с наивной то — да, а грудь может обвиснуть после родов…

— Каких «родов»? — изобразила недоумение Иванова.

— Как «каких»? Я же рассказывала про ночь с твоим братом. А вдруг и вправду беременна?

Илона загадочно улыбнулась, удерживаясь от желания потереть руки: данное заблуждение Сидоровой было огромной удачей. Что может сделать женщину более решительной в завоевании мужчины, если не древнее как мир желание обеспечить потомство отцом?

— Ты кому-нибудь уже говорила об этом? — поинтересовалась она с тайной надеждой, что нет, и была несколько озадачена ответом:

— Да. Записалась на приём к своему гинекологу, вернее, подруге Лене Залезаевой.

— Хорошенькая фамилия, так сказать, в тему. И на какой день?

— Вот только про фамилию не надо! — умоляюще попросила потомок художника. Несколько раз за день представившая Лену по локоть забравшейся во влажный тоннель к кладовой яйцеклеток. Ещё немного и та залезет в него по плечи. — Биологичка б-р-р-рыкнула, брезгливо помотав головой, — это излишки профессии, а не фамилии, — добавив: — На следующую среду.

— Так-так, хорошо, — пробормотала Иванова, уже прокручивая в голове возможные последствия открывающейся учительнице правды. И мгновенно приняла единственно верное решение по оттягиванию дня икс. — Боюсь, в среду ты будешь занята.

— Да? — удивилась Наташа, пытаясь найти причину не сорвать свои планы.

— Да. И тут не может быть никаких отмазок, — словно читала мысли биологички Иванова, — если не желаешь нажить врага в лице Тани.

Наталья икнула, вспомнив тяжёлый взгляд крепкогрудой сильной духом украинской красавицы.

— Не хотелось бы… — неуверенно возражала она.

— А я о чём? Подумай, что будет происходить в нашем доме, если откажешься. Надеюсь, ты не забыла, что Таня не только моя, а теперь и твоя подруга, но ещё и наша горничная. Думаю, тебе не захочется получить иголки в стуле или плевок в кофе, а так же видеть моего брата в сожжённых и мятых рубашках.

— Нет…

Сидорова тут же ощутила во рту странный вкус пока не поданного ей напитка. А представив, как непредсказуемая в своих поступках блондинка прижимает раскалённый утюг к спине директора, по непонятной причине решив погладить сорочку прямо на нём, внутренне сжалась от ужаса. Громкий вскрик корчащегося от боли рыжика рвал душу впечатлительной девы.

Биологичка встряхнула головой, прогоняя страшное видение. Конечно, Иванов был виноват, но месть он должен принять только из её, а никак не чужих рук.

Она, чуть не всхлипнув, прошептала:

— И Льва очень жалко.

— Значит, звони врачу, переноси консультацию на следующую неделю. В среду отмечаем с широким размахом любимый праздник всех женщин мира — Восьмое марта! Тане передали с родины сало и горилку. Мы обязаны всё это попробовать.