Катастрофа в подарок (СИ) - Колоскова Галина

Катастрофа в подарок

Колоскова Галина

Пролог

— Оу. Вау. Ты не представляешь, какой он секси… Поджарый и грациозный, как молодой лев! — в трубке раздались рычание и сопение, следом протяжный стон. Очевидно, эти звуки должны были означать склонение львицы львом к некоему действию.

Наташа закатила глаза. Она сидела на кровати по-турецки, зажав мобильник между ухом и плечиком, и подпиливала ногти, готовясь к завтрашнему первому после болезни трудовому дню. Уже полчаса её подруга, вернее, почти подруга, а если быть совсем точной — коллега по работе, считавшая себя подругой, Нина Пирогова, рассказывала о своём, то есть их общем новом боссе, которого перевели к ним из соседней школы. Старая директриса вспомнила, что ей скоро стукнет шестьдесят пять, и уволилась к великой радости всего коллектива.

— Он сегодня весь день на меня так смотрел… Думаю, у твоей подруги есть все шансы затащить нового директора в постель, — хохотнула Нина.

— Только не забудь убрать из неё Клима.

Пирогова сделала вид, что не расслышала.

— Ой, а ещё он такой старомодный…

— Это как?

— Я навела справки. Хочешь услышать, что он сказал подруге одной моей хорошей знакомой, Жанне, когда та пожелала, чтобы он представил её в качестве невесты своим родственникам? — Болтушка не стала дожидаться согласия и продолжила рассказывать: — Так вот, он сказал, что в дом к родителям приведёт только будущую жену, а вот её на семейный ужин приглашать не собирается. Представляешь? И это после полугода отношений!

— Похоже, твой Лев — хорошая свинья.

— Ну, что ты! Просто он не хочет врать. Это у него такой способ поставить точку. Да и девицы охапками на него вешаются. Я, конечно, не такая. Вот если он на меня обратит внимание, то уж я-то… — в трубке опять послышались вздохи и сопение.

Говорить Нина могла до бесконечности, каждые пять минут возвращаясь к тому, с чего начинала.

— Он такой…

Слушать по десятому кругу одно и то же не было никаких сил. Наталья нажала боковую кнопку и удерживала её до полного отключения телефона.

Она встала, подошла к туалетному столику. Из зеркала на неё смотрела худенькая девушка с огромными карими глазами, хорошо оформленными бровями и несколькими веснушками на небольшом, чуть вздёрнутом носике. Недолгий, хоть и вынужденный отдых всё-таки пошёл на пользу: от тёмных кругов под веками почти не осталось следа. О серьёзной простуде напоминали лишь потрескавшиеся губы. Она снова выглядела вполне прилично.

— Почти красавица! — сказала Наташа вслух и показала язык отражению.

Большие бигуди на голове делали её похожей на инопланетянку.

— А вот тебе от секси-босса ничего не светит, — брюнетка подмигнула сама себе и рассмеялась: — Не с нашим счастьем!

В её жизни почти не было хороших парней, одни только жлобы и озабоченные переростки. Или особи противоположного пола вообще все такие?

Последний поклонник, Клим Самгин, днём признавался ей в страстной любви, искреннем расположении и желании провести с ней остаток жизни, а ночью делил постель с Ниной. «Подруга» же мечтала найти хорошего, верного парня, но ночи проводила с неисправимым бабником.

Что-то с этим миром не так, раз всё в нём держится на похоти и плотских желаниях. Или это она не вписывалась в рамки подобного мира.

Даже животные…

Наталья опустила взгляд на ковёр, где любимый кроль мамы пытался оседлать её тапочек, игнорируя недовольное выражение лица его хозяйки.

Объёмные белые тапки с кроличьими мордашками и раскидистыми ушами кареглазке купила мама; в последнее время она сходила с ума от любви ко всему, что было связанно с пушистиком, подаренным на прощанье гулякой-мужем.

Наташа стряхнула Пусика с ноги, выставила его в коридор и закрыла дверь спальни.

Она поставила будильник на шесть тридцать, сняла бигуди, выключила свет и почти сразу провалилась в глубокий сон. Поспать учительница любила, иногда ей не хватало даже десяти часов, чтобы пробудиться в состоянии бодрости.

Утром Наталья, как обычно, ударила по кнопке будильника, пожелав ему провалиться в тартарары. Затем повернулась на другой бок и мгновенно заснула.

Разбудил засоню через некоторое время громкий голос матери.

— Пуся, солнышко, иди к мамочке! Попробуй, какую сладкую морковку я приготовила тебе на завтрак. Где ты, деточка? — мурлыкала на кухне хозяйка квартиры.

Про то, что в доме есть ещё одна голодная детка, никто не вспомнил.

Наташа протяжно зевнула, потянулась, протёрла глаза и взглянула на часы.

— О нет! Я опять опаздываю, — подскочила она с кровати, запрыгнула в мохнатые тапки и, тут же растеряв заряд энергии, поплелась в поисках кружки бодрящего кофе.

Наталья толкнула дверь на кухню и вздрогнула от увиденного.

За столом сидели два кроля, вернее, один кроль и Надя в маске из сметаны. Сходство с любимчиком последней придавал платок, повязанный на голове концами вверх. Брюнетка ещё раз протёрла глаза и хорошенько встряхнула головой. Один из кроликов исчез.

— Мама, ты так до инфаркта меня доведёшь! Что этот ушастик делает на столе? Прекрати кормить его из общей посуды!

Надежда с Пусей не обращали на «соню» никакого внимания, продолжая с хрустом уплетать морковь.

— Ну, подожди, Гамлет! — (А ровно так звали блудного отца и мужа небольшого семейства.) — Отправлю я тебе твой подарок! — пригрозила брюнетка, уверенная в том, что когда-нибудь, доведённая до ручки, решится осуществить угрозу. И молодой зазнобе престарелого родителя придётся стать мама-заменителем избалованной зверюге.

Надежда встрепенулась, наконец-то посмотрела на дочь, затем повернулась к любимчику и, почесав его ушко, сказала нежно сладким голоском:

— Сейчас эта вредина уйдёт, и я открою её комнату. — Она выразительно взглянула на Наталью: — Делай тогда, заинька, с тапками, что хочешь!

«Вредина» допила кофе, махнула рукой на любителей овощей и скрылась в ванной.

Наташа в сотый раз посмотрела на часы, словно её взгляд мог останавливать не только стрелки на циферблате, но и само время. Ну, почему так всегда происходит именно с ней?

Сначала пришлось целых десять минут дожидаться следующего автобуса, потому что, проявив благородство, пропустила вперёд пожилую женщину. И пока старушка не спеша поднималась по ступеням, дверцы общественного транспорта на колёсах захлопнулись перед самым носом учительницы. Водитель даже не посмотрел на заднюю дверь, посчитав, что полуминутной остановки вполне достаточно для посадки-высадки пассажиров.

Теперь Клим зажал её в дверях школы, пытаясь вручить очередной подарок и выпросить согласие на свидание. Она на автомате, только чтобы отвязался, приняла из липких рук ухажёра презент и пообещала подумать над предложением.

«У Нади скоро кое-что слипнется от его конфет», — подумала Наталья, зажав красную коробку в виде сердца под мышкой.

Ей удалось увернуться от поцелуя в щёчку, и сейчас она почти бежала по выкрашенному в коричневый цвет коридору к дверям своего кабинета. О том, чтобы заскочить в учительскую и переодеться, не могло быть и речи. Брюнетка смотрела под ноги, боясь зацепиться за что-нибудь высокими каблуками. Не хватало ещё растянуться на потеху ученикам.

Прозвенел звонок, коридор вмиг опустел. И она уже почти добежала до желанной двери, когда вдруг со всей силы влетела во что-то, вернее, в кого-то. Наталья вскрикнула, пытаясь сохранить равновесие, но с этим у неё по жизни было проблематично, и полетела вперёд, готовясь встретиться носом с полом.

Но в этот раз чьи-то крепкие объятия уберегли её от позорного падения.

Щека «неустойчивоногой» учительницы уперлась в мягкую шерстяную ткань, в ноздри ударил запах цитруса и морозной свежести, а глубокий бархатный голос произнёс:

— Вы не ушиблись? С вами всё в порядке?

Наташа выпрямилась, подняла голову и встретилась взглядом с самыми зелёными глазами на свете. К ним прилагались густые брови, прямой нос, рельефные, чётко очерченные губы, гармонировавшие с высокими скулами на аристократическом лице. Бронзовые волосы находились в лёгком беспорядке, что несколько сглаживало впечатление от надменного взгляда.