Игра со Зверем. Ход пешкой - Алёна Алексина

Мир вокруг потонул в вязком киселе. Словно издалека донеслись крики десятков голосов, среди которых узнанным остался только голос Фрэйно. Но все это перестало существовать, когда жуткий монстр оторвался от пола. Когти пропахали в мраморе безобразные борозды. Кэсс была уверена, что чудовище, бывшее Арианой, а сейчас похожее на рвущуюся из собственной кожи рептилию, прыгнет молниеносно, но оно летело медленно, распластавшись в воздухе. Девушка успела рухнуть на колени и вскинуть меч. Она больше не слышала криков, не видела, что происходит по сторонам, лишь удивлялась тому, как медленно парит над полом гигантская туша.

Фрэйно откатился в сторону, отброшенный волной горячего воздуха – рубаха вспыхнула, пылала и кожа; ослепительное пламя, окружившее нииду и ее противницу, мешало видеть, что же происходит за этой огненной стеной. Однако демон, не раздумывая, бросился вперед, чувствуя, как раскаленный жар охватывает все тело.

Рептилия рухнула за спиной вооруженной рабыни, успев задеть ее шипастым хвостом. Удар на миг ослепил, и глаза стало заливать что-то горячее и липкое. Кассандра раздраженно смахнула это рукавом, не чувствуя боли, испытывая лишь досаду, что теперь плохо видит противницу. Она взмахнула мечом, но промазала, Ариана зарычала. Утробный рык не был сравним с человеческой речью, но все же его удалось понять:

– Я основательно попорчу тебе мордашку. А ему нравятся красивые…

– То-то я смотрю, он от тебя без ума… – прохрипела девушка, отплевываясь от крови.

Ей казалось, телохранитель рвался на помощь, но отчего-то не мог приблизиться. Рассчитывать можно только на себя, как всегда. Демоница вновь стояла напротив, играя тяжелым хвостом, припадая к полу. Вот напряглась, чтобы броситься, но передумала и стремительно перетекла, подвижная и гибкая, по правую сторону от окровавленной рабыни. Та сделала вид, что запаздывает за своей стремительной противницей, и оступилась. Ариана взвыла, ринулась вперед, а Кэсс обрушила на нее всю силу, которой только располагала. Тварь отшвырнуло, ниида сделала последний рывок, рассчитывая пасть на противницу сверху, но…

– Опусти меч.

Рука разжалась сама собой. Мятежная невольница застыла. Даже ее соперница поднялась на ноги, стремительно обретая обычный демонический облик. Вид у нее был совершенно не товарный – волосы всклокочены, платье разодрано… Ниида было позлорадствовала, но тут увидела на закопченном полу распластанное черное тело, с трудом узнала в лежащем Фрэйно и покачнулась. Кожа ее охранника бугрилась безобразными кровавыми волдырями, косы и брови сгорели, правая скула была смята, словно кто-то вжимал демона щекой в раскаленную сковороду.

– Отойди.

Рабыня вздрогнула. Ровный голос хозяина причинял гораздо большую муку, чем глупая рана на лице, чем ушибленные во время падения коленки. Она послушно сделала шаг назад.

Повернуться и встретиться с ним взглядом не было сил. Она все портит. Всегда все портит. Теперь вот испортила красоту его невесты, изуродовала его воина и, наверное, растоптала его репутацию. Ариана гордо выпрямилась, торжествующе улыбнулась, повела плечами и неспешно шагнула к сопернице. Прекрасная рука взметнулась, а у Кэсс больше не было сил постоять за себя. Ее трясло и качало. Пусть бьет.

Однако удара не последовало. Демоницу отшвырнуло к стене, она ударилась о камни и сползла на пол. Ниида повернулась наконец и встретилась взглядом с желтыми пронзительными глазами, столь дикими и звериными на спокойном человеческом лице.

В этих глазах плескалась бездна.

– Ты напала на нее, – тяжелым голосом сказал квардинг. – О чем ты думала? Или в вашем мире думать не учат?

Девушка молчала. Зато ее соперница, услышав эти слова, вскинулась и зарычала:

– Убей ее! Я хочу, чтобы ты ее убил!

– Ариана, она претендентка, – не отводя взгляда от Кэсс, ответил Амон. – Какая мне польза от ее смерти?

– Я выйду за тебя! Завтра же! Сегодня! Убей ее!

– Это причина, – согласился он, по-прежнему глядя на рабыню.

Звериные глаза мерцали, когда хозяин изучал рваную рану, рассекающую ее лоб. Самый страшный кошмар ожил. Не видеть, не плакать. Кровь заливала лицо. Каждый вздох давался с трудом. Несчастная закрыла глаза и сжала дрожащие губы, надеясь, что за кровью будут незаметны ползущие по щекам слезы.

– То есть ты станешь моей женой сегодня же? – уточнил демон у невесты.

– Да!

– В этот раз, Кэсс, ты меня не остановишь. И пытаться не смей, – с тихой угрозой в голосе сказал квардинг. – Открой глаза. Ты должна смотреть.

Голос не слушался, поэтому ниида лишь отрицательно покачала головой.

– Открой. – Жесткие пальцы больно стиснули подбородок. – Ты не представляешь, в какой я из-за тебя ярости все эти дни. Поэтому даже не думай противиться.

Сжав руки в кулаки, рабыня подчинилась – открыла глаза и отшатнулась, увидев в зверином взгляде приговор.

– И ты не закричишь. Не упадешь. Ты будешь смотреть. – Хозяин отнял руку и повернулся к другой участнице схватки.

– Ты обратилась, – спокойно сказал он. – Обратилась, чтобы испортить и изуродовать то, что я назвал своим. Решила, что я твой ручной зверь?

Он приближался медленно, даже не утратил человеческого облика, как и тогда, в таверне… Но невеста залилась мучнистой бледностью.

– Амон…

Кэсс, как и тогда, не успела понять, что же он сделал, ибо движение было по-змеиному стремительным. Девушка лишь увидела, как Ариана, которая наверняка могла переломить голыми руками не одного воина Ада, в ужасе отпрянула, упираясь лопатками в стену, вскинула руки в попытке защититься, а потом повалилась на пол, и кровь из разорванной шеи толчками полилась на белый мрамор.

Ничего не оставалось – только смотреть. Ниида застыла бледная, парализованная ужасом. Краем глаза она видела, что ангелы, стоявшие в толпе, отводили глаза, а демоны один за другим преклоняли колени, то ли отдавая последнюю дань уважения убитой, то ли подтверждая право квардинга на самосуд. Странно. Ведь эта дева из знати – неужели за нее не будут мстить или требовать расправы над убийцей? Кэсс, как всегда, занимали странные и посторонние мысли. О себе лучше бы подумала. Амон обернулся. Несколько шагов, и вот он стоит напротив. Покрытые кровью ладони осторожно легли на израненный лоб, исцеляя.

– Ты зверь, – почти беззвучно прошептала она.

Квардинг промолчал, подхватил ее на руки и шагнул с галереи вниз, в пустоту.

В комнате было темно. Кэсс села, зажигая масляную лампу. Ну и сны ей снятся! И все тело болит… Спала, что ли, так неудобно? Маленький огонек затрепетал на кончике фитиля, и девушка негромко вскрикнула, когда неверный свет выхватил из темноты рослую фигуру.

– Так о чем ты думала? – Ярость в его глазах не уменьшилась, даже стала сильнее. – Ариана – тысячелетняя демоница. А ты…

– Глупая дуреха?

Она выпрыгнула из кровати, уже поняв, что случившееся не было сном.

– О чем я думала? – И в голосе обида. – О твоих руках на ней. О том, как ты…

Ниида всхлипнула. Квардинг стремительно шагнул к ней и накрыл рот ладонью.

– Не смей это говорить.

Невольница рванулась прочь, с удивлением понимая, что ее не удерживают.

– Я хочу свободы, – тихо сказала она в полумрак. – Не могу больше так.

– Нет. – В желтых глазах опять вспыхнула звериная искра. – Не отдам. Тебя. Никому.

Жесткие пальцы стиснули плечи.

– Тебе придется. Риэль говорил, – мрачно ответила Кэсс. – У тебя нет выбора.

– Риэль… – Амон напрягся. – И что же еще говорил или делал Риэль? Как ты тут наслаждалась жизнью в мое отсутствие? Покажи.

У нее не было сил еще на одну стену, поэтому пришлось подчиниться.

Она смотрела в узкие кошачьи зрачки, разрешая демону увидеть все, что произошло. Его лицо то прояснялось, то мрачнело. Несколько раз он будто хотел что-то сказать, но замолкал. А когда в нечеловеческих глазах появилась настоящая человеческая боль, девушка не выдержала, поднялась на носки, ласково провела руками по окаменевшему лицу и даже попыталась улыбнуться. Губы дрожали, и улыбка вышла до крайности жалкой. Это стало последней каплей. Квардинг не выдержал, схватил ее, прижал к себе.

Ниида уткнулась лицом в горячую кожу и всхлипнула. Он один такой – непонятный, насмешливый. Сильный. Только рядом с ним она чувствовала себя маленькой девочкой, которую можно пожалеть, только рядом с ним жизнь обретала смысл. Только он мог заглянуть в глаза так, что весь мир вокруг переставал существовать, пол уплывал из-под ног, а слышно было лишь смятенное биение сердца. И когда он смотрел вот так пытливо, как сейчас, слегка приподняв правую бровь в немом вопросе, почему ей казалось, что он может защитить ее от всего мира? И как страшно становилось при мысли, что его вдруг не будет рядом!

Рабыня безуспешно боролась со слезами, когда хозяин наклонился и обжег ее губы поцелуем. Он целовал ее так же, как в свое время бил – сильно, страстно, упоенно. И в этом был весь Амон. Он все делал как-то наотмашь, словно в пылу кровавой битвы. Люто ненавидеть и также люто, свирепо любить. Любить? У Кассандры подломились колени, и она вцепилась в плечи демона, чтобы не упасть. Воздуха не хватало, в груди свирепствовало пламя, а рот словно обожгло раскаленным железом.