Шаманы крови и костей - Айя Субботина

  Когда дасириец был готов, он спустился в главный зал Замка всех ветров. Обычно здесь принимали послов и знатных гостей, а для мелких советов использовали зал в другой части замка, но дасириец решил провести совет здесь. Кто знает, когда еще доведется использовать его по прямому назначению. К удивлению Арэна, его поджидали.

  Халит расхаживала взад и вперед перед креслом, в котором надлежало сидеть хозяину замка. Ее короткие ноги семенили по гранитному полу. И без того крупная голова, утяжеленная громоздкой прической, казалась вот-вот свалится с непомерно мелких плеч. Услышав шаги, карлица всполошилась, повернулась, и ее неряшливые губы расползлись улыбкой.

  - Арэн! - она поспешила к нему, неловко переставляя ноги в башмаках, подбитых высокими деревянными подошвами. Поравнявшись с Арэном, карлица тут же всучила ему склянку с какой-то жидкостью и закрытый тыквенный горшок. - Выпей треть от этого, сейчас же. Я распорядилась, чтоб принесли вино и кубки. А после натри мазью шею, подмышками и...

  - Я знаю, - перебил дасириец. Отчего-то ему не хотелось, чтобы девочка произнесла слова вслух. Хватит и того, что она говорит и смотрит так, словно немногим меньше Тэлии.

  Юная карлица склонила голову на бок, хитро прищурилась. Арэн невольно дернул на себе кафтан. Отчего-то под взглядом этой недоросли делалось неуютно.

  - Я знала, что ты не погиб, - наконец, сказала карлица. - Я гадала на рунах и у меня было видение, как ты едешь домой. В руках у тебя был большой бутыль, вот такой, - для верности показала руками она, - и ты сказал, будто внутри спасение от поветрия. Ну, где тот бутыль, Арэн?

  Говорила Халит так уверенно, что дасириец на мгновение засомневался, а не было ли той склянки взаправду? И только увидев хитрые искры в глазах карлицы, успокоился.

  - Пророчество у меня в самом деле случилось, - подтвердила Халит. - Но пророчества не всегда исполнятся в точности. Ты вернулся, и, как я погляжу - живой, здоровый, руки и ноги, где положено, и в нужном числе. А лекарство... Так, может, ты хохотунью и прогонишь - как знать.

  - Послушай, мне казалось, тебе едва десятый год минул. - Арэн чувствовал себя болваном, задавая вопрос, но не мог остаться в неведении. То ли чудо случилось, то ли он все позабыл.

  Дожидаясь ответа, дасириец поставил "дары" на стол. Карлица, тем временем, обошла его стороной и, пыхтя и сопя, взобралась на лавку. Дасириец нарочно не стал помогать ей, помня ее негодование всякий раз, когда она чувствовала свою ущербность. Сейчас лицо Халит раскраснелось, в уголках рта собралась слюна, но, стоило карлице удобно устроиться, дурное настроение мигом развеялось.

  - Одиннадцатый год, Арэн, - поправила она, подпирая свою нескладную голову кулаком. - Тело мое не растет, становится уродливым и нескладным, но то, что в голове - развивается втрое скорее положенного. Знаешь, как меня называют твои воины? Божья насмешка. Я прочла все книги в библиотеке, а когда мастер-волшебник стал разучивать меня премудростям иллюзорных чар, я создала дракона.

  - Про дракона я слышал.

  Карлица не могла скрыть довольства собой. Она болтала короткими ногами, словно озорное дитя, но за взглядом серых глаз скрывалась умудренная женщина. Дасирийцу сделалось не по себе.

  - Мастер-волшебник разозлился и сказал, что я нарушаю все законы и основы чародейства, и так делать не годится. И мне пришлось превратить его в жабу, чтобы помалкивал. Кажется, я случайно выпотрошила его зеленое тело, когда испытывала новое зелье против хохотуньи.

  Арэн видел, что она шутит, но не мог отделаться от видения распластанной под ножом Халит крошечной фигурки волшебника. Карлица рассмеялась и уверила дасирийца, что разыграла его, а волшебник сгинул от поветрия несколько дней назад.

  - Я не буду жить долго, - все так же задорно продолжила Халит. - Если боги будут милостивы ко мне, протяну еще несколько лет. Но уже сейчас меня донимают страшные головные боли. Иногда я слышу, как мозг в моей голове стонет от того, что ему там слишком тесно. Надеюсь, это случиться не слишком поздно, иначе в могилу меня положат пугалом. - Она выразительно постучала себя по голове. - Уже сейчас она слишком велика. Но я учусь так быстро, что порой мне кажется, будто могу постигнуть все божественные тайны. И я слышу их голоса. Чаще Виру, конечно, но иногда приходит Амейлин, а изредка даже Эрбат. Что, думаешь, я с умом распрощалась? - засмеялась Халит. Ее веселье прервали подоспевшие с вином рабы. Один нес поднос с кубками, другой - два кувшина, с молоком и вином. Едва все очутилось на столе, карлица велела налить ей молока и тут же выпила половину, жадно облизав с губ белые капли. - Часто, именно самых умных считали безумцами. Знаешь, отчего так?

  - Должно быть потому, что остальным было не понять то, что понимали они? - сказал дасириец первое, что пришло в голову.

  Халит одобрительно улыбнулась и прогнала слуг, сказав, что сама в состоянии подать мужу вина. Неторопливо и с расстановкой, карлица наполнила кубок на треть, встала и, стараясь не расплескать, поднесла кубок дасирийцу.

  - Лей то, что дала, - велела она.

  Арэн исполнил. Вино пополам с зельем сделалось приторно сладким, до тошноты, но дасириец выпил все. Оказалось, то было лишь половиной дела, а дальше еще предстояло заставить нутро не вывернуть пойло обратно.

  - Я знаю, что на вкус гадко, но пока, что не могу придумать замену крысиной моче. Приходится цедить ее чуть не силой.

  Арэна подвернуло. Халит снова рассмеялась, тыкая в него пальцем. Ладони ее тоже оказались непомерно крупными, с толстыми мясистыми пальцами. Руки мясника, а не волшебницы.

  - Обманула я, нет там никакой мочи. Охота была поглядеть, как ты позеленеешь. Не вздумай выплюнуть, - тут же пригрозила Халит. - У меня еще не созрела новая порция.

  - Оно ведь не помогает. - Дасириец, подавив тошноту, едва мог говорить. От сладкого вкуса во рту сделалось липко, язык прилипал к небам и едва ворочался.

  - Вера помогает, - отмахнулась коротышка. - Вера такие чудеса делает, которые после божьим промыслом называют. А всего-то нужно - захотеть. А если в веру наколотить отвара из крапивы, немного толченого янтаря, полынного пепла и много чего еще - выйдет хорошее зелье, которое кого угодно на ноги поставит. Правда, ненадолго, но лучше так. Думаешь, стали бы солдаты и рабы здесь сидеть, если б не моя хитрость? Думаешь, никому из них не приходила в голову мысль, получить обещанных сто золотых? Но страх сильнее жадности, потому что мертвецу золото без надобности, а жизнь, пусть плохонька, все равно - жизнь. Но я все равно ищу способ перехитрить поветрие. У меня есть кое-какие мысли на этот счет, но пока не хватает материалов. В магии я сильнее, чем в аптекарском мастерстве.