1941. Разгром Западного фронта - Дмитрий Егоров

Бывший секретарь партбюро 245-го гаубичного артполка 37-й дивизии Герой Советского Союза полковник К. Н. Осипов (в июне 1941 г. — старший политрук) вспоминал, что полк выдвигался на запад четырьмя железнодорожными эшелонами. 21 июня эшелон с 1-м дивизионом и штабной батареей прибыл в Лиду, где был задержан ввиду занятости места разгрузки на конечной станции Беняконе. Он писал: «Жизнь в городе шла, ничем не отличаясь от прежних дней. Был субботний день. Вечером личный состав эшелона после ужина спокойно лег отдыхать. Все было готово к разгрузке. Каждый знал, что он будет делать. В 4 часа утра 22 июня нас разбудили сильные разрывы авиабомб. Что произошло? Кто бомбит и что? С таким вопросом я побежал к коменданту станции Лида. Тот сидел у телефона и тщетно пытался у кого-то уточнить обстановку. Но связи с другими городами не было… Часам к 8 утра на станцию подошел пассажирский поезд с многими побитыми вагонами. Как только он остановился, начали выносить убитых и раненых. Теперь уже стало ясно, что началась война. Только к полудню повреждение на железнодорожном пути из Лиды в Беняконе было восстановлено. Эшелон тронулся к месту разгрузки. На ст. Беняконе заместитель командира дивизии полковой комиссар Пятаков нам сообщил, что фашистская Германия напала на Советский Союз… Нам было приказано немедленно разгрузиться и сосредоточиться в 2 км от ст. Беняконе в лесу, привести все в боевую готовность… Пришлось срочно направлять машину на заправпункт в г. Лиду за бензином».

Р. Р. Черношей в звании лейтенанта служил в штабе 245-го ГАП 37-й дивизии. Он вспоминал, что погрузку в эшелон они закончили в 2 часа ночи 22 июня. Через час состав тронулся, оставил Витебск и двинулся в западном направлении. В десятом часу утра он остановился на станции Вилейка. Военнослужащие высыпали из вагонов и побежали в буфет за покупками. Но вокзал, к их удивлению, оказался пуст: окна и двери распахнуты, все брошено, на полу разбросана документация железнодорожников. В Вилейке и узнали страшную весть о начале войны. Никакой связи со штадивом и штабом корпуса не было, связь на станции тоже не работала. Тогда командир полка И. С. Меркулов решил двигаться дальше, к месту назначения. При следовании к станции Юратишки эшелон был обстрелян из пулеметов немецкими самолетами; вечером 22 июня прибыли на ст. Гавья. На путях не было ни одного вагона, стоял только один паровоз с котлом, пробитым снарядом авиационной пушки; в помещении вокзала тоже никого не было. Погрузо-разгрузочной рампой станция оборудована не была, но всю матчасть вынесли буквально на руках и укрыли в ближайшем лесу.

68-му разведывательному батальону повезло куда меньше. Бывший командир танковой роты М. Т. Ермолаев вспоминал, что из Лиды их эшелон проследовал в сторону Беняконе и начал выгрузку в лесном массиве. Когда выгрузка подходила к концу, эшелон был атакован авиацией противника. Вот такие события происходили в тылах 3-й армии северо-восточнее Немана в то время, когда части дивизий ее 4-го корпуса понесли уже большие потери и были оттеснены от линии границы на расстояние от 20 до 30 км, а брошенные в бой бронетанковые войска 2-го эшелона не сумели переломить ситуацию и разгромить вторгшегося агрессора.

3.4. Выход частей противника на подступы к Гродно

Действия войск НКВД, 85-й стрелковой и 204-й моторизованной дивизий, артиллерии 4-го стрелкового корпуса

Несмотря на отчаянное геройство и самопожертвование танкистов 11-го механизированного корпуса, остановить и отбросить врага за линию государственной границы им не удалось. Во второй половине дня войска противника вышли на подступы к Гродно. Уже в ходе боя мехкорпуса южнее Сопоцкина на отдельных участках перед фронтом частей, занявших тыловой оборонительный рубеж, появились передовые отряды вражеских войск. Завязались кровопролитные бои, в которых активное участие принял личный состав шести школ младшего начсостава пограничных и внутренних войск НКВД СССР, находившихся в летних лагерях в районе Гродно. Возле деревни Пышки (ударение на последний слог) держали оборону курсанты майора Б. С. Зиновьева. Школа принадлежала не то Шепетовскому погранотряду, не то была специализированной, готовившей младших командиров — станковых пулеметчиков и до выезда в лагеря размещалась в Брестской крепости. Вооруженные пистолетами-пулеметами ППД и пулеметами «максим», дружным огнем курсанты дважды срывали попытки неприятеля форсировать Неман.

Бывший курсант В. А. Новиков, закончивший войну на территории Китая в звании старшего лейтенанта, писал, что противнику удалось «зацепиться» за правый берег, но контратакой пограничников он был выбит с плацдарма и сброшен в реку. Лишь обойденные с фланга (немцы преодолели Неман в другом месте), пограничники отступили к деревне Грандичи, где упорно сражались до глубокой ночи на рубеже безымянной высоты[214]. Новиков помнил, что там были какие-то долговременные укрепления (вероятно, остатки сооружений форта № 7 Гродненской крепости). Своими действиями воины-чекисты дали возможность развернуться и занять позиции подразделениям 85-й стрелковой и 204-й моторизованной (командир — полковник А. М. Пиров) дивизий.

Основные силы 85-й СД, находившиеся в лагере Солы (103-й СП, 141-й СП, 167-й ЛАП, 223-й ГАП) и поднятые по боевой тревоге, по приказу командующего выдвинулись на юго-западную окраину Гродно и заняли оборону по реке Лососьна. 346-й зенитный дивизион (командир — капитан Гомболевский), имевший хорошо оборудованные позиции, вел заградительный огонь по самолетам противника; выпустив за день 22 июня около 600 снарядов, расчеты дивизиона сбили шесть бомбардировщиков. С севера Гродно прикрыли 59-й стрелковый полк и 74-й разведбатальон. На марше части дивизии были неоднократно атакованы авиацией противника и понесли большие потери. Три стрелковых батальона (1-й из 59-го полка, 1-й из 103-го полка и 2-й из 141-го полка), выделенные для строительства укреплений в районе Сопоцкина, в дивизию не вернулись, и о судьбе их ничего известно не было. К тому же из состава 59-го полка распоряжением штаба армии было выделено три роты для его охраны и работы на артскладе, так что фактически у командира полка в подчинении остался лишь один батальон и спецподразделения. Имевшие вооружение подразделения 204-й дивизии, включая 126-й танковый полк полковника М. И. Макеева (57 машин Т-26), выдвинулись в указанные командованием районы и заняли оборону на рубеже юго-западнее Гродно: Солы — река Лососьна — Новики. К 16 часам 22 июня 700-й МП (командир — Герой Советского Союза майор М. И. Сипович) с батареей орудий и 20 танками развернулся фронтом на северо-запад, 706-й М П (командир — полковник И. С. Сиденко) — фронтом на запад, западнее железной дороги Гродно — Белосток. КП дивизии расположился юго-западнее деревни Гибуличи. До конца дня 85-я и 204-я продолжали совершенствовать свою оборону и вели разведку. Огонь по врагу вел только 223-й артиллерийский полк (командир — подполковник А. Т. Касаткин). Один из его дивизионов, находившийся на позиции возле м. Колбасин, заградительным огнем поддерживал 103-й стрелковый полк, но от атак авиации понес очень серьезные потери в людях, матчасти и конском составе. Вероятно, на этом же рубеже находились несколько подразделений 444-го корпусного полка. Учебная батарея также поддерживала огнем какой-то стрелковый полк, находившийся в районе д. Братишки (не установлено). Н. С. Беликов вспоминал, что с НП докладывали: «Израсходовано 8 снарядов, уничтожены батарея противника и станковый пулемет». Впоследствии учебная батарея снялась с позиции и присоединилась к полку. Где находилась основная часть 444-го КАП, пока точно не установлено, известно, что сравнительно недалеко от Гродно. На какой-то высоте был оборудован НП, на нем находились комполка Кривицкий и командир 1-го дивизиона капитан Фрадкин, орудия вели по противнику интенсивный огонь. Получается, что весь полк был на позиции южнее Августова, см. выше — свидетельство Ф. Ф. Ипатова. Г. Г. Рак из 2-го дивизиона вспоминал, что подполковник Кривицкий руководил действиями обоих корпусных полков, в частности, ставил задачу на постановку заградительного огня 152-му полку (командир — майор И. П. Цыганков, начштаба — капитан Воронцов). Видимо, огневые находились на рубеже УРа, ибо, как вспоминал Рак, от разрывов снарядов загоралась маскировка дотов. С помощью планеров немцы выбросили в тылах армии мелкие группы десантников с минометами и мотоциклами. После 18 часов артиллеристы под прикрытием четырех танков КВ отошли к Гродно и переправились через Неман.

3-й дивизион 152-го корпусного артполка развернулся на позиции на правом берегу Немана, в районе железнодорожного моста у городской окраины. Боевого охранения не было, но вечером к артиллеристам подошел взвод младшего лейтенанта Бабича из 3-го батальона 184-го КрСП, отошедший к Гродно. Перейдя Неман подорожному мосту, бойцы наткнулись на кордон, который никого не пускал в город. Но зато всем вышедшим раздавали патроны, по 90 штук на брата. Из взвода Бабича два отделения уже получили боеприпасы, когда кто-то «бдительный» заподозрил в солдатах из 184-го полка переодетых диверсантов. Уже защелкали затворы, и вполне могло начаться бессмысленное кровопролитие, когда еще кто-то резонно заметил: среди диверсантов вряд ли могут быть узбеки. Это разрядило обстановку, а затем взвод был подчинен командиру 3-го АД 152-го КАП. На холме, где была позиция, имелись старые стрелковые ячейки, которые и были заняты бойцами. Казалось, что они обоснуются тут надолго, даже был сообщен пароль на ночное время, но вскоре пришел приказ — после взрыва моста сняться с позиции и отойти на новый рубеж обороны. Расчеты гаубиц выпустили остатки боезапаса по каким-то целям на левом берегу, после чего прицепили свои грозные орудия к тракторам и начали вытягиваться на шоссе, идущее от Гродно на Лиду. Пехотинцы тронулись вслед за ними.