Тайные тропы - Георгий Брянцев

Отобрав у него молоток, Изволин обстоятельно объяснил, как надо вести себя теперь. Игорек слушал внимательно, но нетерпеливо. Все это ему было хорошо знакомо. Едва Денис Макарович кончил, как Игорек сорвался с места и выбежал на улицу. Сегодня он решил добраться до квартиры Ожогина и Грязнова коротким путем и поэтому воспользовался проходом, образовавшимся при бомбежке в здании медицинского института.

Он уже пересек загроможденный развалинами двор и хотел выскочить на соседнюю улицу, как вдруг его остановил окрик:

— Погоди, малец.. Айн минут... Ком гер...

Игорек оглянулся. Мужчина в немецком теплом мундире с нарукавником полицая пальцем подзывал его к себе.

Мальчик насторожился, будто кто-то неожиданно проник в его душу и раскрыл его замыслы, но уже в следующее мгновенье успокоился. Он узнал полицая. Это был тот веселый человек, который уже однажды приходил к Денису Макаровичу в прошлом году. Игорек отлично помнил, как, расставаясь с гостем, Денис Макарович крепко обнял его и расцеловал. Игорек еще удивлялся тогда, почему такого взрослою, усатого дядю все называли Сашуткой.

Сейчас мальчик из предосторожности решил скрыть, что узнал этого человека. Не сходя с места, он удивленно посмотрел на полицая.

— Не узнаешь? — приветливо спросил тот.

Игорек прикусил губу и отрицательно помотал головой.

— Плохо! Очень плохо! С виду парень, — констатировал дядя, — а память, как у девчонки.

Игорек насупил брови. Такой комплимент ему явно не понравился, но он решил не менять тактики.

— А я вот тебя помню, — сказал после небольшой паузы полицай. — Даже знаю, что Игорьком зовут.

Мальчик понял, что упорствовать дальше не следует.

— Это я так... — ответил Игорек. — Это я нарочно сказал, что не помню...

— Ишь ты, плут, — засмеялся полицай. — Денис Макарович дома?

— Дома.

— Ну, пойдем вместе...

Стоя в раздумье у окна и глядя на улицу, Денис Макарович увидел торопящегося к дому Игорька. Он посмотрел на часы. Нет, так быстро выполнить поручение мальчонка не мог. В чем же дело? Обеспокоенный, Изволин заторопился навстречу Игорьку.

Но лукавая улыбка на веснущатом лице мальчика рассеяла тревогу Дениса Макаровича.

— Дядя Сашутка появился, — шепнул Игорек.

— Где он? — торопливо спросил Изволин.

— Около мединститута меня ожидает... Я вначале испугался его, он в мундире, как немец.

— Вот что, — перебил Игорька Изволин, — беги, зови его сюда, а сам быстро на Административную к Никите Родионовичу. Расскажи, какой гость пожаловал, и пусть оба идут к нам.

Появление Сашутки обрадовало и взволновало старика.

— Полюшка! — обнимая жену за плечи, сказал Изволин. — Придется тебе к Заболотько сходить насчет картошки. Гость ведь пожаловал от Иннокентия...

— Сашутка? — догадалась Пелагея Стратоновна.

— Он самый.

— За мной дело не станет, — и Пелагея Стратоновна начала торопливо одеваться...

Никита Родионович и Андрей сегодня были настроены празднично. Во-первых, обрадовал неожиданный визит делегата партизан — Сашутки и, во-вторых, приятно было встретиться с Денисом Макаровичем, которого оба давненько не видели. Новостей и волнующих вопросов накопилось много. Первую новость сообщили Ожогин и Грязнов. Частями Красной Армии освобождены Винница, Бельцы, Николаев, Черновицы, Одесса. На южном участке фронта наши войска перешли государственную границу и заняли румынские города Серет, Дорохай, Боташани, Рэдэуцы.

— Теперь уж скоро и к нам пожалуют, — сказал взволнованно Изволин. — Недолго осталось ожидать... Недолго. Мы третьего дня с женой Одессу вспоминали. Какой город был до войны!

Ожогин и Грязнов удивленно переглянулись.

— Третьего дня? — переспросил Андрей.

— Да, в пятницу... — поняв удивление друзей, улыбнулся Денис Макарович. — Слушаем «большую землю» аккуратно.

— Значит, наши новости уже известны? — переспросил Никита Родионович.

— Конечно, — ответил Изволин. — И не только мне, но и всему городу. — По лицу старика промелькнула грустная тень. — Страшно иногда все предвидеть, но в нашем положении это обязательно. Моего... Леонида заменили другие.

Вопросов Денису Макаровичу не задавали и о подробностях не расспрашивали. Никита Родионович вспомнил, как однажды Изволин говорил ему, что руководит лишь одной группой патриотов, а во главе всего подполья стоит другой человек — «Грозный».

«Значит, есть и запасная рация и через нее поддерживается связь», — решил про себя Ожогин.

Много интересного сообщил Сашутка. Партизаны Кривовяза изловили предателя Зюкина и рассчитались с ним.

— Наконец-то, — облегченно вздохнул за всех Андрей. — А то ходишь с петлей на шее...

— Как же его поймали? — поинтересовался Денис Макарович.

Сашутка рассказал, что, боясь вновь попасть в руки партизан, Зюкин пытался укрыться в глухой, отдаленной деревеньке. Он не знал, что там около месяца отлеживались пять тяжело раненых партизан. Двое из них знали Зюкина в лицо. Покидая деревню, партизаны накрыли предателя в хате старшины.

— Он ли это был? — высказал сомнение Никита Родионович.

— Он, — твердо заверил Сашутка. — Ребята притащили его документы, фотокарточки.

Сашутка сообщил и другие новости.

В двадцати километрах от города на восток, в лесу, есть заводик по изготовлению чурок для немецких газогенераторных машин. Немцев на заводе нет. Они боятся такой глуши. Директором чурочного завода совсем недавно назначили Владимира Борисовича Сивко — человека Кривовяза. Через него нужно наладить связь партизан с городом.

— Мы стоим в тридцати километрах от завода, — сказал Сашутка. — Шесть дней назад получили приказание от командования фронта всей бригадой приблизиться насколько возможно к юроду. Что-то, видать, готовится. Комбриг просил передать, чтобы вы информировали «Грозного» и подыскали людей, подходящих для связи с нами, через завод.

Никита Родионович вторично слышал о «Грозном». Но для Андрея это имя было незнакомым, и он не без любопытства спросил:

— А кто такой «Грозный»? Почему мы раньше о нем ничего не слышали?

— Не знали, Андрюша, потому, что нам знать не следовало, — мягко ответил Никита Родионович.

Грязнов опустил голову и смолк.

Сашутка передал, что сейчас в бригаде только и разговоров, что об объединении усилий патриотов города и леса, о всемерной активизации ударов по оккупантам, о подчинении борьбы в немецком тылу интересам фронта.

— По всем данным, — заключил Сашутка, — фрицы паникуют. Жмут их наши здорово.

Изволин согласился. Да это и понятно. Дело идет к развязке. Сашутка должен заверить Иннокентия Степановича, что патриоты города сделают, как он просит.