Бывший. Ты только моя - Адриана Дари

яркие эмоции? Как положительные, так и… отрицательные, — мужчина чуть-чуть покачивает в руках светящийся, наполненный силой амулет. — Ты же не можешь не видеть, как он сияет. Надо же, а вчера он был совсем пуст. Понимаешь, о чем я?

Последние слова он произносит, хрипя, но добивается своего. Перед моими глазами появляется красная пелена ярости. Я замахиваюсь, чтобы ударить Квиланда, тот пользуется этим и скидывает меня с себя.

Но в этот момент амулет касается меня, и по телу проносится вихрь магии. Ее так много и поток настолько сильный, что это обжигающе больно. Ощущаю силу, наполняющую мой резерв и, видя, как Гардариан пытается атаковать, оглушаю его плетением.

Мгновение… Внезапно нас окутывает звенящая тишина, будто кто-то надел на нас полог безмолвия.

Тяжело дышу, часто моргаю, осматриваюсь. Квиланд лежит без движения, широко раскинув ноги и руки. Подготавливаю атакующее плетение на пальцах и медленно подхожу.

Грудная клетка Гардариана едва заметно поднимается, несмотря на то, что вокруг растекается темно-бордовое пятно.

— Тиолла все равно не будет твоей, — закашливается Квилад. — Тебе отсюда не выбраться. И знай, пока ты ее ищешь, она медленно, очень медленно и болезненно умирает. Уверен, она в полной мере ощутит мою любовь прежде, чем сдохнет…

Он отталкивается рукой от земли, перекатывается и падает с края выступа на острые пики под нами.

Тиолла

Тошнит. Кружится голова. В глазах плывет марево, сквозь которое я вижу расплывающийся силуэт моего мужа.

Он отставляет Сердце Креолинии в сторону, а сам достает что-то из кармана. По шее и груди стекает струйка крови от царапины, которую оставил Гардариан. Но больно не от этого. Больно от осознания того, что этого сумасшедшего практически некому остановить.

Мысли путаются, и я скорее с помощью чувств, а не словами молюсь всем богам. Только бы Николас выжил, только бы ему хватило сил, чтобы закончить развязанную Гардарианом войну, только бы Риан и все остальные, дорогие мне люди, не пострадали.

О себе не думаю в этот момент, потому что понимаю, что мне уже отсюда живой не выбраться. Я сама виновата. Как же я сожалею о том, что тогда приняла решение сбежать от Рэгвальда. Теперь мне поможет только чудо, на которое я уже не надеюсь.

Гардариан опять хватает меня за волосы и надевает на меня цепочку. По телу моментально начинает течь сила, моя магия. Мой амулет!

Уже непривычно, немного болезненно. Я будто снова ощущаю себя живой, словно пересохшая речка, по руслу которой вновь пустили поток воды.

— Вот так, молодец, — Гардариан хлопает меня по щеке. — Давай, он мне еще пригодится тогда, когда ты поистреплешься.

Делаю судорожный вздох, захлебываясь слезами, и закрываю глаза.

— Смотри на меня, — цедит Гардариан, сжимая мой подбородок. — Сейчас мы посмотрим, на что способны твои эмоции. Будешь хорошей девочкой? Ты же мне покажешь, какой ты можешь быть?..

Заставляю себя держать веки открытыми, хотя, мне кажется, на это уходит большая часть моих сил. Он проводит большим пальцем по моим губам, чуть надавливая и приоткрывая рот.

— Определенно зря я щадил твою шкурку, мы могли хорошо повеселиться, — ухмыляется мужчина. — Но теперь у нас все впереди. И не переживай, моя дорогая супруга, я постараюсь быть поаккуратнее, чтобы тебя хватило надолго.

Он чуть растягивает слова, будто смакуя их в своем воображении, затем касается моего амулета, и меня словно пронзает молнией. Я забываю, как дышать: хочу сделать вдох, а не получается, ловлю воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег.

Белое сияние перекрывает мерцание свечей и тянется от меня к Сердцу Криолинии. Сквозь меня будто проходит бесконечный поток, который вливается в артефакт.

— Ник… — срывается с моих губ, а в следующий момент Гардариан впивается в мои губы.

Я не знаю, дышу ли я, вообще жива ли я еще. Но хочется, чтобы все быстрее закончилось. Шершавая рука резко задирает подол моего платья и скользит по внутренней части бедра, в то время, как вторая скользит от шеи к груди.

Хочется кричать, однако крик застывает в горле, вырываясь лишь беззвучным стоном. Кажется, это только заводит моего мужа, и я уже ожидаю кошмара, но внезапно чувствую, будто с меня срывают мой амулет, а потом все заканчивается.

Нет, не все… Я продолжаю ощущать поток силы от себя к Сердцу Криолинии, только он уже не проходит сквозь меня, а утекает, забирая с собой мои силы…

Но Гардариана нет. Он будто просто… исчез.

На меня опускается тишина и пустота. Все сознание наполняет выматывающая боль и неизвестность, непонятно, чего мне ждать.

Кажется, в какой-то момент я проваливаюсь в забытье, потом выплываю оттуда, как из вязкой топи, потом оно снова поглощает меня. Каждый раз возвращаться все сложнее и сложнее, потому что сил все меньше: поток вытягивает их из меня.

Я сдаюсь, отдавая себя темноте, в которой мерещится звук шагов.

Глава 48. Папа

— Тиолла, — слышу голос совсем рядом.

Знакомый, вызывающий трепет в сердце. Отдающий в душе тянущей болью и ощущением потери и в то же время пробуждающий воспоминания о чем-то светлом, согревающем.

На мою грудь ложится что-то теплое, твердое, я даже не сразу понимаю, что это, пока мне не становится легче. Амулет. Он вернулся ко мне. Но если он рядом, то и Гардариан…

— Нет, прошу… — хрипло вырывается у меня. — Не надо…

Хочется заплакать, но сил нет, да и слезы будто все высохли. Вздрагиваю, когда чувствую нежное прикосновение к щеке. Слишком нежное, чтобы ему доверять.

— Тише, Ти, — успокаивающе звучит шепот, а веревки, связывающие запястья, ослабевают. — Я рядом.

Николас. Как будто сквозь пелену вижу его глаза: яркие, сверкающие, с вертикальным зрачком, полные сочувствия и желания помочь. Кажется, я зову его, не до конца веря, что он пришел… Что это не обман.

Амулет помогает потихонечку восполнять мою магию так, что артефакт уже не лишает сил. Я чувствую поток снаружи, но Сердце Креолинии продолжает подпитываться от меня.

Ник прижимает