Гнозис. Чужестранец (СИ) - Элейский Иван

«Правильно, правильно, заставь его обоссаться. Руби с плеча, вкладывай всю силу, весь свой гнев, потому что он заслуживает кары.»

Голос уже не давал советов, а просто распалял его, но это уже было неважно. Платон ощущал ярость и силу в себе.

Он прыгнул вперёд в выпаде, но Бутч был готов, ответив ему тяжелым рубящим ударом сбоку. Клинки со звоном встретились, вибрация прошибла плечо.

— Убью-ю, — зарычал Платон.

Он ударил сверху вниз, потом слева, справа. Рубил и снова рубил, почти отбросив защиту, заставляя противника отступать назад. На лице Бутча промелькнуло что-то среднее между удивлением и страхом, когда меч Платона пробил его блок и зацепил плечо, оставляя на нём глубокую царапину.

Бутч сжал меч крепче, нанёс удар сверху, сбоку, снизу, но его противник легко отбивал их все. Платон ударил снова, оставляя глубокую рану теперь и на втором плече. Отпрыгнул назад, тяжело дыша, замер напротив Бутча. Тот с трудом держал меч двумя руками.

— Убью, — выдохнул Платон.

Мечи снова ударились друг об друга, они мелькали в воздухе, рассыпая блеск отражений закатного солнца. Платон ударил слева, резко дернулся назад, и тут же с силой рубанул справа, выбивая меч из руки Бутча.

— Убьююю, — то ли прорычал, то ли прошипел он.

Бутч начал отступать, неловко закрываясь руками, боясь повернуться спиной к противнику с блестящими черными глазами и безумной ухмылкой.

— Эй, погоди, — хотел было сказать он, но клинок врезался его в челюсть, разрывая щеку и отправляя зубы в полёт. Бутча отбросило в сторону так, что он только невероятным усилием воли удержался на ногах.

Мир горел. Меч стал невыносимо легким. Перед Платоном была серая тень из мяса, кровоточащая и воняющая страхом. Как и должно быть.

Мир полыхал и Платон, как язык пламени взвился над землёй, высоко поднимая меч своего павшего друга. Лезвие врезалось в бок едва стоящего человека, деля его на две части, но Платон выдернул меч обратно на четверти пути. Не хотелось спешить, хотелось карать.

Он сделал несколько шагов вокруг противника, ощущая волны ужаса, исходящие от того, потом снова взмахнул мечом. Тень попыталась закрыться рукой, но меч отсёк кисть, словно она была едва прикреплена к локтю.

Платон размахнулся и нанёс последний удар, отделяющий голову от тела. Кровь толчками продолжила выливаться из шеи, когда тело упало на мокрую траву.

Платон заоозирался вокруг, внутри появилось странное чувство пустоты, которое он отогнал, как назойливую муху. У него ещё была работа. В тридцати шагах отсюда ещё две тени боролись. Он с ними разберется.

Быстрыми скачками он побежал к двум теням. С большим трудом в одной он узнал Игоря, сцепившегося в клинч с другой непонятной тенью. Та быстро повернула голову, ещё до того, как он приблизился, ударила Игоря ногой в живот и отпрыгнула в сторону, уходя от меча, рассекшего воздух в том месте, где была голова тени.

Воспоминания всплыли в голове. Лучник, который больно хорошо слышит, вот он кто. Раз так, значит пусть послушает.

Тень бросила в Платона неизвестно откуда взявшийся нож и ушла в сторону от следующего удара. Игоря он снова потерял из виду. Что-то горело внутри Платона и весь мир полыхал снаружи. Только это имело значение.

Человек ударил его сбоку ещё одним ножом, уклоняясь так, словно он предугадывал удары, лезвие вошло куда-то в живот, липкое и теплое потекло где-то под одеждой. Неважно, огонь всё прижжет изнутри.

Платон отбросил меч в сторону и со всей силы ударил тень ладонями по ушам. Та согнулась в приступе боли и Платон тут же расплющил коленом её нос, наслаждаясь сочным хрустом. Он схватил противника за шкирку и отбросил от себя, наклоняясь, чтобы поднять меч.

Когда он его поднял, первая тень уже лежала на земле с ножом, торчащим из шеи, зато появилась вторая. Новый враг? Меч снова стал легким и Платон крутанул его в руках.

***

— Эй, парень, успокойся. Это я. Игорь, помнишь? — произнесла живая тень.

Платон озадаченно склонил голову. Огонь внутри чуть подутих.

— Зря ты переусердствовал с таким навыком. Так и с ума сойти недолго. — Тень говорила удивительно дружелюбно и спокойно, не делала резких движений, но внутри что-то всё равно клокотало и требовало крови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И внезапно всё кончилось. Пальцы непроизвольно разжались, меч выпал из руки. Бок пронзила острая боль и Платон упал на колени. Внутри всё потухло и тут же пришла мерзкая сосущая пустота. Последние лучи осколков ударили ему в глаза и внезапно захотелось, чтобы всё это просто прекратилось и закончилось.

— Тише, парень, тише. Ты всё правильно сделал, всё нормально. Дыши только.

Платон послушно постарался дышать. От этого тут же замутило и голова закружилась. Контуры деревьев под глазами поплыли и он упал бы, но Игорь подхватил его и помог остаться на ногах. Он подвёл Платона к дереву и помог на него опереться. Шершавая кора царапала спину через разошедшуюещеся на спине рубаху.

— Вот так. Постой тут. А мне надо помочь закончить дело. — Игорь взглянул ему в глаза. — В тебе есть кость, парень, да ещё какая. Мало у кого есть понимание, как поступать правильно, и ещё у меньшего числа людей есть решимость это делать.

Он замолчал на секунду и потом сплюнул на землю.

— У меня вот есть только второе.

Потом Игорь развернулся и побежал в лес, туда, где пылал огонь.

Платон кое-как смог поднять голову и сфокусировать зрение. В той стороне всё было в пару, периодически из реки высовывались такие же щупальца. созданные из воды и били куда-то, ломая деревья и разбрасывая щепки, а с другой стороны вырывались струи огня, разбивавшие щупальца в пар. Платон морщась открыл меню, взглянул на него.

Связность 1/1

Трепет 2/2

Единство 0

Спекуляция 0/1

Расплав 0

Воля к мощи 0/1

Полумрак 1/1

Корреляция 1/1

Дух свободы 0/1

На глаза навернулись слёзы. Столько сил потрачено, но Лаз мертв. А теперь умрут Амалзия и Игорь в бою с этим насмешливым ублюдком в маске с зубами. А потом умрёт он сам. Он одними губами прошептал: «связность».

«Тише, тише. Всё плохо. Ты истекаешь кровью, но внутренние органы не повреждены. Ты перегрузил все свои мышцы, надорвано несколько связок. Это очень плохо. Нужно остановить кровотечение и спрятаться.»

«Нет. Я должен им помочь.»

«Вероятность твоей смерти в таком случае — больше 50 %. Ты не сможешь победить противника, тем более с таком состоянии.»

«Я должен им помочь.»

Платон сжал зубы, упрямо стараясь заставить свой мозг действовать так, как нужно ему.

«Хорошо. Хорошо. Нужно остановить кровь. Вытащи нож и замотай рану, как можешь. Я спазмирую мышцы живота, это пережмёт сосуд, но будет больно. Чертовски больно. Дальше придётся думать самому, но постарайся хотя бы не лезть в открытую.»

Платон со стоном вырвал нож из своего живота. Из глаз всё-таки брызнули слезы. Он кое-как сорвал с себя рубашку, разорвал её на куски и обмотал вокруг живота настолько плотно, насколько мог, стараясь закрыть рану.

С противоположной стороны струй огня становилось всё меньше, а к двум щупальцем наоборот прибавилось третье, которое постоянно делало куда-то между деревьями.

В тот же момент пресс свело чудовищной судорогой и Платона непроизвольно вырвало остатками рагу. Он вытер рот, с трудом поднялся на ноги и похромал на помощь своим товарищам.

***

Амалзия лежала на земле. Промокшая насквозь одежда прилипла к телу, правая рука повисла безвольной плетью. В десяти шагах перед ней всё так же прямо стоял Удильщик, а два щупальца удерживали в воздухе Игоря, который изо всех сил дергался и пытался вырваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Помнишь, как ты подставила двух юных огнеметателей только чтобы никто не узнал о твоих планах побега? — его охрипший голос всё еще умудрялся сохранять насмешливые интонации. — Двух мальчишек вздернули из-за тебя.

— Да, — просипела Амалзия. — Так было нужно.