"Взлет и падение Третьего рейха" - Уильям Ширер

"Лишь теперь я понял, кто вы такие: на словах вы (братья Штрассер и их последователи) революционеры, а на деле — нет… Бросьте болтать об идеалах и не внушайте себе, будто вы открыли какие-то идеалы и защищаете их… Мы не налагаем на себя епитимью, оказывая решительную поддержку фюреру. Мы… склоняем перед ним головы… мужественные и не сломленные духом, как древние скандинавы, честно смотрящие в глаза своему германскому феодальному повелителю. Мы убеждены, что он выше, чем вы и я. Он — исполнитель промысла божьего, творящий историю в новом, созидательном порыве".

В конце октября 1926 года Гитлер назначил Геббельса гауляйтером Берлина. Он поручил ему навести порядок в среде драчливых головорезов в коричневых рубашках, которые отпугивали местное население от движения, и завоевать столицу Германии для национал-социалистов. Берлин считался "красным", поскольку большинство избирателей в этом городе составляли социалисты и коммунисты. И Геббельс, которому только что исполнилось двадцать девять лет и который, начав с нуля, всего за год с небольшим превратился в одну из знаменитостей нацистской партии, бесстрашно приступил к исполнению своих обязанностей в этом великом Вавилоне.

Интермедия Адольфа Гитлера: отдых и любовные истории

Годы, бедные политическими событиями, были для Гитлера, как он потом рассказывал, по-настоящему счастливейшим периодом. Выступать с речами он пока не мог — запрет действовал до 1927 года, оставалось только работать над завершением книги "Майн кампф" и размышлять о будущем нацистской партии и собственном будущем. Большую часть времени он проводил в Баварских Альпах, в местечке Оберзальцберг, возвышавшемся над селением Берхтесгаден. Рай для отдыха и развлечений.

Монологи Гитлера в его ставке во время войны, когда он поздно вечером мог рассеяться в кругу старых товарищей по партии и верных секретарей, предавшись воспоминаниям о былых временах, полны ностальгических рассуждений о том, как много для него значила отшельническая жизнь в горах — единственном месте, где он создал себе подобие домашнего очага. "Да, — воскликнул он в одной из таких бесед в ночь на 17 января 1942 года, — с Оберзальцбергом меня многое связывает. Много там родилось идей. То были счастливейшие дни моей жизни… Там родились и созрели все мои великие замыслы. И было много часов досуга, много очаровательных друзей".

В первые три года по освобождении из тюрьмы Гитлер проживал в разных гостиницах в Оберзальцберге, о чем и рассказывал в ту зимнюю ночь 1942 года. Потом перебрался в "Дойче хаус", где прожил без малого два года. За это время он кончил диктовать "Майн кампф".

По словам Гитлера, он и его партийные друзья любили посещать "Драймедерльхаус", где можно было встретить хорошеньких девушек. "Это доставляло мне огромное удовольствие, — вспоминал он. — Особенно одна из них — настоящая красавица".

В тот вечер на Русском фронте, в штабном блиндаже, Гитлер сделал признание, которое наводит на мысль, что годы приятного времяпрепровождения в Берхтесгадене омрачали два обстоятельства.

"В этот период (в период пребывания в Баварских Альпах) я знал многих женщин. Некоторые чувствовали привязанность ко мне. Почему же тогда я не женился? Чтобы оставить жену одну? — Ведь за малейший проступок я мог снова угодить на шесть месяцев за решетку. Потому я и не позволял себе пользоваться случаями, которые мне представлялись".

Опасение Гитлера, что он может снова оказаться в тюрьме или быть высланным за пределы страны, не было лишено оснований.

Он по-прежнему находился на положении освобожденного под честное слово. Достаточно было ему в нарушение запрета выступить публично, как баварское правительство отправило бы его за решетку или выдворило в родную Австрию. Он и Оберзальцберг-то избрал своим прибежищем отчасти из-за его близости к австрийской границе: в любой момент можно было перебраться на ту сторону и избежать ареста немецкой полицией.

Но возвращаться в Австрию добровольно или в принудительном порядке значило расстроить планы на будущее. Чтобы уменьшить угрозу депортации, Гитлер 7 апреля 1925 года официально отказался от австрийского гражданства. Австрийские власти не замедлили ответить согласием. Но в результате Гитлер превратился в человека без родины. Отказавшись от австрийского гражданства, он не обрел немецкого. Это крайне затрудняло положение политического деятеля в рейхе хотя бы потому, что он был лишен права избираться в какой-либо орган управления. Гитлер во всеуслышание заявил, что не намерен вымаливать себе немецкое гражданство у правительства республики, поскольку право на такое гражданство гарантируется самим фактом его участия в войне на стороне Германской империи. На самом же деле он скрытно обращался к баварскому правительству с просьбой о получении гражданства, но безуспешно.

В том, что Гитлер говорил вечером 1942 года о женщинах и браке, была доля истины. Вопреки распространенному мнению ему нравилось общество женщин, в особенности красивых. Во время войны в застольных беседах в ставке верховного командования он неоднократно возвращался к этой теме. "Какие прелестные бывают женщины! " — воскликнул он в разговоре с друзьями в ночь на 26 января 1942 года и, приведя несколько примеров из собственной практики, хвастливо добавил: "В юности, живя в Вене, я знал многих женщин".

Хайден приводит имена некоторых его пассий прежних лет: Гении Гауг, брат которой служил у Гитлера шофером (по слухам, она была любовницей фюрера в 1923 году), высокая статная Эрна Ханфштенгль (сестра Путци), Винифред Вагнер (невестка Рихарда Вагнера). Но с кем у Адольфа Гитлера действительно был серьезный роман — так это с его племянницей.

Летом 1928 года Гитлер снял в Оберзальцберге у вдовы гамбургского промышленника виллу "Вахенфельд" за сто марок (25 долларов) в месяц и выписал из Вены овдовевшую сводную сестру Ангелу Раубал для ведения хозяйства в доме, который он впервые в жизни мог назвать своим {Впоследствии он купил эту виллу, а когда стал канцлером, то реконструировал ее, превратив в огромный роскошный особняк, которому дал название "Бергхоф". — Прим. авт. }. Фрау Раубал привезла с собой двух дочерей — Гели и Фридл. Гели было двадцать лет. Пышноволосая, белокурая, миловидная, с приятным голосом и жизнерадостным характером, она привлекала внимание мужчин.

Вскоре Гитлер влюбился в нее. Он водил ее всюду: на собрания и конференции, в кафе и театры Мюнхена; совершал вместе с ней продолжительные прогулки в горы. В 1929 году он снял на Принц-регентшрассе, одной из самых фешенебельных улиц Мюнхена, роскошную девятикомнатную квартиру. Одну из комнат в этой квартире он предоставил в распоряжение Гели. Разумеется, по городу и в нацистских кругах поползли сплетни о фюрере и его прекрасной светловолосой племяннице. Кое-кто из наиболее строгих — или завистливых — лидеров потребовал, чтобы Гитлер перестал показываться со своей возлюбленной на людях либо женился на ней. Услышав такие речи, Гитлер пришел в ярость и после очередной ссоры уволил гауляйтера Вюртемберга.

Похоже, Гитлер намеревался жениться на племяннице. Позже его бывшие товарищи по партии рассказывали автору этих строк, что тогда казалось, брак неминуем. Они не сомневались, что Гитлер по уши влюблен в Гели. О ее чувствах можно только гадать. Однако всем было ясно, что ей льстило внимание человека с большим будущим. Отвечала ли она взаимностью на любовь дяди — неизвестно. Думается, вряд ли, даже в самом начале; на поздней же стадии их связи — определенно нет. В отношениях между ними образовалась большая трещина, происхождение и характер которой так и не были установлены. Предположений высказывалось много, а фактов не было. Возможно, определенную роль тут сыграла взаимная ревность. Ее раздражало то, что он оказывал внимание другим женщинам — Винифред Вагнер, например. Он в свою очередь подозревал ее в тайной связи с собственным телохранителем, бывшим заключенным Эмилем Морисом. Гели же не терпела деспотизма дяди, требовавшего, чтобы она избегала общества других мужчин. Он запретил ей ездить в Вену, где она брала уроки пения, желая помешать ей стать солисткой оперы. Он хотел, чтобы она посвятила себя только ему.

Делались также намеки на то, что Гели питала отвращение к мазохистским наклонностям своего любовника. Сущий тиран в политической жизни, он испытывал острую потребность в рабском подчинении любимой женщине. Как считают сексологи, подобные наклонности — не столь редкое явление у мужчин этого типа. Хайден ссылается на письмо Гитлера, посланное племяннице в 1929 году, в котором фюрер признается, что желание такого рода у него действительно есть. Письмо попало в руки сына хозяйки дома, что привело к трагическим последствиям, причем не один он поплатился жизнью.

Так или иначе, роман дяди с племянницей был чем-то омрачен, Между ними происходили яростные перепалки. 17 сентября 1931 года Гели объявила, что возвращается в Вену, где продолжит занятия пением. Гитлер был против. Разразился скандал, свидетелями которого стали соседи. Они слышали, как Гели, высунувшись из окна мюнхенской квартиры, крикнула Гитлеру, садившемуся в автомобиль (он собрался ехать в Гамбург): "Значит, ты запрещаешь мне ехать в Вену? " "Да! " — ответил он.