Правила возвышения - Дэвид Коу

— Я рад, что вы согласились присоединиться ко мне, — сказал он, когда Фотир нагнал его. — Похоже, наши герцоги исполнены решимости укрепить союз между двумя домами. От нас с вами будет больше пользы, если мы тоже станем сотрудничать.

Фотир кивнул:

— Согласен.

Шерик искоса взглянул на него. Он снова улыбался.

— Отлично! Я слышал, с вами трудно найти общий язык, Фотир. Многие мои друзья-кирси говорили мне, что вы предпочитаете водиться с инди, а не со своими соплеменниками.

— Думаю, они не правы. У некоторых моих друзей желтые глаза, у некоторых нет. Я ничего не имею против кирси. Но я заметил, что многие наши соплеменники недолюбливают меня, поскольку я отказываюсь ненавидеть детей Ина.

Шерик кивнул:

— Понимаю. Здесь, в Кентигерне, вас ждет то же самое.

Некоторое время мужчины молчали; они прошли через внутренний двор замка и направились в сторону ближайших к городу ворот. Фотир бросил на спутника быстрый взгляд, спрашивая себя, не ожидает ли Шерик, чтобы он заговорил; но, похоже, молчание не тяготило кентигернского советника. Он был высок и худ, как и Фотир. Свои длинные белые волосы он носил распущенными, отчего на первый взгляд казался молодым человеком. Однако у него было узкое длинное лицо с высокими выступающими скулами и глубоко посаженными светлыми глазами. Такое сочетание придавало советнику вид болезненного юноши, вполне обычный для представителей племени кирси.

— Куда мы идем? — спросил Фотир, нарушая затянувшееся молчание.

— В одну таверну в городе, под названием «Серебряный медведь». — Шерик взглянул на Фотира, и они обменялись улыбками. — Мне показалось, что кергского советника-кирси прилично пригласить именно в такое место.

«Серебряный медведь» ничем не отличался от других подобных заведений, которые доводилось посещать Фотиру. Воздух здесь был насыщен застоявшимся запахом сладкого пива и трубочного дыма. Несмотря на поздний час, в таверне все еще оставалось полно народа и стоял шум — как в кергской «Серебряной чайке» во время ярмарки. Несомненно, во многом это объяснялось визитом в город герцога Кергского. Далеко не каждый день представители других главных домов посещали Кентигерн — тем более такие важные лица, как Яван. Разумеется, большинство присутствующих здесь были кирси, но Фотир заметил в зале также нескольких мужчин и женщин из племени инди.

Хозяин таверны, высокий мужчина, необычно дюжий для кирси, помахал Шерику рукой, едва они вошли. Он смерил Фотира быстрым взглядом и просто кивнул в знак приветствия, на что советник ответил тем же.

— У меня свой стол в одной из дальних комнат. — Шерик возвысил голос, чтобы перекричать шум. — Там нам никто не помешает.

Фотир кивнул и знаком руки предложил Шерику показать путь.

Лавируя между столами, они прошли через битком набитый зал к маленькой комнатке, расположенной в глубине таверны. Закрыв за собой дверь, Шерик указал на стул, стоявший у одного из двух круглых столов.

— Садитесь, пожалуйста, — сказал он. — Сейчас нам принесут пиво и табак.

— Я не курю.

Кентигернский советник нахмурился:

— Жаль. Это особый сорт, который привозят из Уулрана.

Фотир приподнял бровь. По слухам, уулранские табачники изготавливали лучший в Прибрежных Землях листовой табак, но он крайне редко вывозился в другие королевства. То же самое можно было сказать о клинках, которые выковывали уулранские кузнецы, о меде, который варили тамошние пивовары, и о пряных растениях, которые выращивали тамошние крестьяне. Купцы из других королевств просто мечтали заполучить и первое, и второе, и третье. Иногда товары, произведенные в других королевствах, продавались под видом уулранских. Но правитель Уулрана, который решительно не допускал участия своего двора и своей армии во взаимоотношениях и противостояниях других королевств, точно так же запрещал своим купцам участвовать в торговле Прибрежных Земель. Так продолжалось уже много веков, но Фотир до сих пор еще не получил убедительного объяснения почему. Да, действительно, Уулран, окруженный горами и океаном, граничил со злейшими своими врагами, Брэдоном и Анейрой. Но торговля между всеми другими королевствами, даже самыми непримиримыми соперниками, все равно процветала. Эйбитар торговал с Анейрой, как и Сирисс. Все они поддерживали торговые отношения с Брэдоном. «Короли должны воевать, купцы должны делать деньги» — гласила старинная пословица. Но, очевидно, как и все остальное, эта пословица не пошла дальше Базакской гряды.

— Уулранский табак? — переспросил Фотир. — Откуда он здесь?

Шерик улыбнулся:

— Какой-нибудь предприимчивый торговец постарался, несомненно. Из тех, кто готов заплатить большие деньги, рассчитывая с лихвой окупить траты. Честно говоря, я не спрашивал.

Мгновение спустя вошла подавальщица — само собой, кирси — с двумя кружками пива и двумя кисетами табака.

Когда она положила кисеты на стол, Шерик вынул из нагрудного кармана камзола трубку.

— Вы не передумали? — спросил он, взглядывая на Фотира.

Он заколебался, и на узком лице Шерика снова появилась улыбка.

— Сделай милость, принеси трубку моему другу, — попросил советник девушку. — Скажи Транде, это для первого советника Шерика.

— Слушаюсь, милорд. — Девушка поклонилась и вышла.

— Вы не пожалеете, — сказал Шерик.

Он набил трубку, зажег трут от стоявшей на столе свечи и прикурил. Дым поднялся к потолку, словно пар от кипящего чайника, и Фотиру пришлось признать, что запах просто божественный.

— Полагаю, мне следует извиниться за поведение лорда Кентигернского, — резко сказал Шерик.

— Мне кажется, герцогиня уже уладила все наши недоразумения самым милым образом. — Слова Шерика показались Фотиру странными. Обычно советники не позволяли себе подобных высказываний, если не получали четких распоряжений на сей счет. Андреас был слишком пьян, чтобы отдать такой приказ, но, вероятно, это сделала герцогиня.

Вернулась служанка с трубкой для Фотира. Он быстро набил трубку и прикурил, радуясь возможности отвлечься. Он уже много лет не курил и сейчас осознал, насколько ему этого не хватало. Табак был равно терпким и ароматным, и Фотир на мгновение закрыл глаза, наслаждаясь сладким дымом.

— Вероятно, вы считаете, что наш герцог дурно воспитан, — продолжил Шерик, когда они остались одни. — На вашем месте я бы тоже так подумал.

Конечно, он считал именно так, но не хотел высказывать свое мнение. Шерик ставил своего гостя в неловкое положение — и Фотир не понимал, умышленно он это делал или нет.

— Мне кажется, ваш герцог — прирожденный вождь, а также любящий муж и отец, — сказал Фотир, открывая глаза. — Он станет ценным союзником для моего герцога и надежным советником для будущего короля.