Правила возвышения - Дэвид Коу

Сладкие блюда, которыми завершался пир, подали уже довольно давно, и теперь гости начали один за другим вставать из-за столов, потягиваться и медленно выходить из зала. Двое герцогов, не обращая внимания на своих соседей по столу, увлеченно и порой горячо обсуждали проблему анейранской угрозы и наилучшие способы решения оной. Герцогиня и первый советник Андреаса тоже были поглощены беседой, но говорили тоном ниже, и Кадел почти ничего не слышал из их разговора. Двух других детей герцога Кентигернского давно отправили спать.

Если бы Кадел увлекся прелестной женщиной и захотел незаметно ускользнуть с ней, он выбрал бы именно этот момент. Очевидно, Тавис думал так же. Или они с Бриенной думали так же; было трудно сказать, кто кого ведет за собой, когда молодые люди осторожно встали со своих мест и спустились с помоста, украдкой оглядываясь на герцогов. На мгновение Кадел испугался, не ошибся ли он в своих расчетах. Но у самого выхода из зала молодые влюбленные остановились в нерешительности. Мгновение спустя Тавис посмотрел в сторону Кадела и поднял один палец.

Кадел улыбнулся, кивнул и повернулся к столу, на который они с хранителем погребов составили все вино. Одновременно он вынул из кармана пузырек, щелчком большого пальца скинул с него пробку и спрятал открытый пузырек в ладони. Стоя спиной к Тавису, он стрельнул глазами налево-направо, проверяя, не смотрит ли кто на него. Потом откупорил бутылку санбирийского красного и молниеносно вылил в нее солодовую настойку. На все у него ушло всего несколько секунд — ровно столько потребовалось бы для того, чтобы открыть бутылку.

Кадел торопливо подошел к Тавису и Бриенне.

— Вот, пожалуйста, милорд, — сказал он. — Прикажете принести вам и кубки тоже?

Тавис снова бросил взгляд в сторону своего отца.

— Нет, — тихо сказал он. — Больше нам ничего не нужно.

Он повернулся и снова взял Бриенну за руку.

— Спасибо, — бросила она через плечо, устремляясь вслед за Тависом.

Кадел через силу улыбнулся:

— Не стоит благодарности, миледи.

Уже много лет он нисколько не раскаивался в том, что делал ради заработка. Однако, когда девушка на краткий миг встретилась с ним глазами, Каделу вдруг показалось, что кровь стынет у него в жилах и что его собственная жизнь висит на волоске.

Потом ужасное мгновение миновало, и Кадел получил возможность обдумать дальнейший ход событий. Он не сомневался, что влюбленные отправятся в гостевые комнаты в юго-восточной части замка, где остановился Тавис. Он сам происходил из знатной семьи и много времени провел при разных дворах Прибрежных Земель. Он знал, что покои Бриенны располагаются слишком близко к родительским и что туда слишком часто наведываются служанки. Он знал также, что в комнатах Тависа никто не нарушит уединения влюбленных. Обычно сын герцога делил покои с остальными членами герцогской свиты, но Тавис был не простым лордом, а будущим королем, наследником престола. Чтобы не оскорбить ни Явана, ни юношу, Кентигерн наверняка выделил каждому отдельную комнату. Разумеется, остальным гостям из Керга пришлось потесниться, но это не имело никакого значения, когда речь шла о необходимости разместить с удобством будущих королей.

И снова Каделу оставалось только ждать. Молодым людям понадобится время, чтобы дойти до комнаты Тависа, и еще время, чтобы выпить вино. Пока же он вернулся к столу с вином. Ваник наверняка рассчитывал, что он поможет ему вымыть пустые бутылки и отнести неоткупоренные обратно в погреб. Замечательно. Солодовая настойка валит с ног быстро, но ее действие длится многие часы. Чем позже все случится, тем ниже будет стоять Панья в ночном небе и тем труднее будет стражникам заметить, как он ползет, словно огромный паук, по стене центрального здания замка.

Он был не глуп и не слеп, хотя его глупый сын, похоже, считал иначе. Яван просто радовался тому, что Андреас не увидел, как Тавис и Бриенна выскальзывают из зала с бутылью санбирийского красного. Несмотря на помолвку, герцог снес бы Тавису голову, если бы узнал, что они остались наедине, да еще с полной бутылью вина. К счастью, Андреас сам крепко выпил сегодня вечером. Он с таким увлечением честил анейранцев и их союзников в Брэдоне, что даже не замечал, что уже кричит в полный голос и стучит кулаком по столу, опрокидывая тарелки и кубки. Безусловно, он не обратил внимания на исчезновение своей дочери с сыном Явана.

Насколько Яван понимал, ни герцогиня, ни герцогский кирси тоже не заметили ухода молодых людей. Маленькое чудо. Он мог только догадываться, как отреагировала бы Иоанна. Будь здесь Шона, она пришла бы в ярость.

Со своей стороны, Яван не мог винить своего сына. Бриенна — красивая девушка, а это платье… Герцог потряс головой. Они с Шоной были еще далеко не стары, но иногда ему хотелось, чтобы они оба снова стали такими молодыми.

По крайней мере, Тавис не оскорбил Бриенну никаким поступком или словом. Памятуя о поведении сына в последнее время — о появлении на пиру в пьяном виде в прошлом месяце, о нападении на Ксавера, о ночном пьянстве, которое он отчаянно старался скрыть, — Яван больше всего боялся именно этого. На самом деле герцог не видел в исчезновении Тависа и Бриенны ничего страшного, хотя понимал, что может произойти сегодня ночью. Все будет хорошо, если только Тавис по глупости не обрюхатит бедняжку.

При последней мысли герцог закрыл глаза и отхлебнул вина из кубка. Случись такое, Андреас убьет Тависа — и, возможно, Явана тоже. Он на миг задался вопросом, разговаривала ли Шона с мальчиком о подобных вещах. Едва ли. Скорее всего она считала это обязанностью отца, и здесь Яван не мог с ней спорить. Его отец провел с ним беседу на эту тему во время одного выезда на охоту, на которую они отправились вдвоем, когда Явану было десять лет. Почти все, что рассказал отец, он уже знал от стражников, слуг и старших мальчиков, и тогда ему показалось, что прогулка по лесу длилась лет двадцать, не меньше. Даже сейчас Явана передернуло при этом воспоминании. Вероятно, именно поэтому он избегал подобных разговоров со своим сыном. Он не сомневался, что к настоящему времени Тавис знает все, что необходимо знать. И гораздо больше, безусловно.

— Вы ведь сделаете это, правда, Яван? — спросил Андреас заплетающимся языком.

Яван тупо посмотрел на него. И без того красное лицо огромного человека стало теперь багровым; полузакрытые светлые глаза налились кровью.

— Извините, Андреас. Я отвлекся. Вино, знаете ли. О чем вы говорили?

— Я говорил, что просил Айлина прислать к Тарбину отряд королевских гвардейцев, а он даже не почесался. Но ведь вы мне поможете, правда? Я не могу защищать замок, город, наш берег реки — и продолжать платить всем им. Я скоро совсем разорюсь. — Он подался вперед и обдал Явана тяжелым винным духом. — Мне нужно серьезное подкрепление. В тысячу солдат или около того. Чтобы охранять границу. Вы ведь поможете мне, правда?