По битому стеклу (СИ) - Озолс Агата

Второй раз я проснулась ближе к полудню. Собралась и поехала на кладбище.

Уже стоя у могил родных, я размышляла о том, что почему так редко сюда прихожу. Разглядывая фотографии на памятниках, поняла, что моя семья не здесь, в месте их захоронения. Я словно чувствую их внутри себя. Там, где по мнению многих, расположена душа человека. Все эти годы мои близкие были со мной. Наверное поэтому я приходила на кладбище лишь раз в год — в день их гибели.

Глaвa Расставила цветы в вазы и присела на скамейку. Мне было плохо. Я поняла, что ужасно соскучилась по родителям, сыну, мужу. Господи, да я бы все отдала, только бы увидеть их хотя бы на несколько минут.

Повертела в руках телефон. Жаль, что мобильный, в памяти которого я хранила фотографии семьи, сейчас спрятан в банковской ячейке вместе с моими документами. Вздохнув, прикрыла глаза, вызывая в памяти родные лица.

Провалившись в воспоминания, не заметила, как быстро пролетело время. Открыла глаза, вытерла слезы и посмотрела на часы. Шесть вечера. Пора ехать домой. Поднялась со скамейки и неловко пробормотала:

— Я еще вернусь.

На выходе из кладбища вызвала такси. Пока ждала машину, позвонил Плетнев.

— Ядя, как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше.

— Хорошо. Звоню, чтобы предупредить: я задержусь немного.

— Что-то случилось?

— Ничего, не беспокойся. Просто у меня еще дела в офисе.

— Не работай допоздна.

— Не буду. Целую.

— И я тебя.

Я положила телефон в карман и устроилась на заднем сидении подъехавшего автомобиля. Таксист, бросив на меня взгляд, только поздоровался и всю дорогу молчал, за что я была безмерно ему благодарна — поддерживать беседу не было ни сил, ни желания. Мне было не по себе. Впервые за эти годы захотелось, чтобы рядом был кто-то, кто поддержал бы. Обнял, погладил по голове и пообещал, что все будет хорошо.

Я еще не успела приехать домой, как мобильный снова зазвонил.

— Что у вас произошло? — не поздоровавшись спросил Валентин.

— И тебе добрый вечер, — ответила сдержанно.

— Вы поссорились? — продолжил задавать вопросы Валентин.

— С кем?

— Ты с Плетневым, — пояснил он.

— Твое какое дело? — я не стала скрывать свою неприязнь.

— Мне, в общем-то плевать, но твой любовник сидит в кабинете и квасит.

— В смысле? — не поняла я.

— Бухает, заливает за воротник, пьет. Так яснее?

— Плетнев напился? — не поверила я.

— Еще нет, но все к этому идет. Поэтому и звоню.

— Он у себя?

— Угу.

— Я сейчас приеду, — сказала я.

— Уверена, что это хорошая идея?

— Тогда зачем ты позвонил?

— Чтобы ты была в курсе.

— Спасибо, я уже в курсе. И еду в офис.

— Да как хочешь. Только будь поосторожнее.

— В смысле?

— Без смысла. Просто будь поосторожнее.

— Спасибо, — сказала и положила трубку, потом обратилась к водителю: — Меняем маршрут.

И продиктовала адрес.

Охрана пропустила меня без слов. Я поднялась на директорский этаж, прошла по пустому коридору, вошла в приемную.

Славик с видом почетного великомученика сидел за столом. Увидел меня и расцвел улыбкой.

— Надеюсь, ты приехала за ним? — кивнул головой в строну кабинета Плетнева.

— За ним.

— Тогда забирай его и уводи.

— Что, очень достал? — поинтересовалась я.

— Сегодня я впервые подумал о смене места работы, — признался Славик.

— Да ты что? — не поверила я.

— Клянусь.

— Это серьезнее, чем я думала.

— Это кошмар и ужас, поверь на слово.

— Что-то мне туда уже не хочется, — я отступила к двери.

— Ну уж нет.

Славик проворно вскочил с кресла, обогнул стол и успел заговорить собой дверь в коридор.

— Ты не пройдешь, — заявил он решительно.

— Сумасшедший дом, — вздохнула я, сделала несколько шагов и взялась за ручку двери кабинета Плетнева.

— Благослови тебя господь, — с чувством высказался Славик и начертил в воздухе крест.

В кабинете было достаточно светло, поэтому я сразу увидела и Плетнева, сидящего в кресле, и уже ополовиненную им бутылку виски, и пепельницу, полную окурков.

Услышав, как щелкнул дверной замок, Плетнев оторвался от созерцания собственных ладоней и поднял на меня тяжёлый взгляд. Я прямо-таки всей кожей ощутила всю неуместность своего визита. Да, судя по Плетневу, ему просто необходимо было побыть одному. Повисла неловкая пауза.

— Тебя Славик вызвал? — разорвал тишину голос Плетнева.

— Нет.

— Тогда кто?

— Никто, — ответила и прошла к столу. — Я просто решила за тобой заехать.

— Даже так? — не поверил Вик.

— Не веришь?

— Знаешь, — протянул он задумчиво, — если бы на твоем месте был кто-то другой, не поверил бы. Но тебе верю.

Он сказал это так, что стало стыдно. У меня запылали уши. Хорошо, что я распустила волосы, иначе Плетнев смог бы полюбоваться моими пламенеющими мочками.

Я опустилась на стул напротив Плетнева и неожиданно для самой себя попросила:

— Можно, я составлю тебе компанию?

Вик нахмурился и не спешил отвечать. Он смотрел на меня исподлобья, будто подбирая слова, чтобы вежливо отказать.

— Пожалуйста, — добавила я.

— У тебя что-то случилось?

— Нет, — я пожала плечами.

Но Плетнев словно почувствовал, что я лгу.

— Все плохо?

Наверное, мне надо было растянуть губы в счастливом оскале и заверить Вика, что все просто замечательно, но я не могла этого сделать. Только не сегодня. Завтра я снова буду лгать, изворачиваться и нащупывать его слабые места, но сегодня я имею право хоть пару часов побыть самой собой.

— Плохо, — ответила често.

Плетнев поднялся из-за стола, взял бутылку и, кивнув в сторону комнаты отдыха, сказал:

— Пойдем в чулан, там есть посуда и можно посидеть по-человечески.

И добавил без перехода:

— Вот и у меня плохо.

Мы устроились на диване, Плетнев разлил по стаканам виски.

— Что у тебя случилось? — спросила, проследив, как Вик выпил свою порцию спиртного — будто воду.

Он не хотел мне отвечать, это было видно. Но, вместе с тем, ему необходимо было выговорится. После короткой заминки, Плетнев решился.

— Несколько лет назад в этот день я совершил чудовищную, непростительную ошибку.

Я сжала пальцы на стакане со спиртным и закусила нижнюю губу. Он называет убийство моей семьи чудовищной ошибкой?! Или я чего-то не понимаю?

— Вернее, ошибку я совершил еще раньше, а в этот день столкнулся с последствиями.

— Это связано с тем, что тебе пришлось жить заграницей?

— Ты знаешь, что я был осужден? — задал Плетнев свой вопрос.

— Нет, — не моргнув глазом, соврала я.

— Тогда самое время рассказать, — сказал Вик и снова выпил. — Все равно узнаешь, лучше если об этом расскажу тебе я. В этот день я попал в аварию. У меня ни царапины, машина в порядке, а еще три трупа.

«Четыре», — чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык.

— Три трупа взрослых и одни ребенок. Совсем маленький, — продолжил Плетнев.

— Ты был виновен в их смерти? — спросила немеющими губами.

— Нет, — твердо ответил Плетнев.

Я залпом выпила свой виски. Спиртное обожгло горло, и я закашлялась, зажимая рот рукой. Плетнев забрал у меня стакан и поставил его на столик, рядом со своим. Сжал до боли мою ладонь и выдохнул:

— Ядя, клянусь тебе, я не виноват в том, что эти люди погибли!

— Это была случайность? — стараясь сохранять спокойствие, спросила я.

— Моя машина ехала с превышением скорости, я осознаю это. Но тот мужчина не стал уступать дорогу, он решил включиться в гонку.

— Включиться в гонку? — переспросила я.

— Он просто не справился с управлением! — с отчаянием крикнул Плетнев. — Я не виноват в том, что они погибли!

Он отпустил мою руку, ухватил бутылку и сделал несколько глубоких глотков прямо из горла.

— Но суд решил, что ты виновен, — произнесла я тихо.