Человек Чубайса - Геннадий Прашкевич

Мы помолчали. Он, несомненно, навел обо мне подробные справки.

– Все еще существуют романтики, мечтающие о зарубежных рынках… – как бы мимоходом заметил Большой человек, глядя в тарелку. Все, все он обо мне выведал. – Но прежде чем захватывать территории Азии, я уж не говорю про Европу, следует наладить дела именно внутри страны… Например, существуют реальные предприятия, от судьбы которых зависят целые города… Понимаете? Огромные города… Вот, скажем, существует такой совершенно конкретный завод в Заволжье. Действительно значительный завод… Он должен кормить полумиллионный город, а лежит на боку…

– Причины?

– Они меня и интересуют.

– Но это можно понять только изнутри. Антикризисное управление… – мягко намекнул я. – Специальная команда… Люди высокой квалификации…

Он кивнул:

– Вот именно. О таких людях я и говорю. О людях высокой квалификации, умеющих широко мыслить… – Я все еще не понимал, к чему он клонил, но он, наконец, пришел мне на помощь: – Мне нужны люди, которые разбирались бы и в бухгалтерии и в человеческих отношениях… – И прямо спросил, подняв на меня глаза: – Вы, кажется, занимались такими проблемами?… Наверное, знаете и нужных людей?…

– Думаю, что знаю.

Он внимательно посмотрел на меня:

– А собрать действительно надежную команду? Сколько времени вам на это понадобится?

– Для надежности – две недели.

– Люди из Москвы?

– На одну треть.

– Это хорошо, – кивнул он и спросил: – Вам понадобится лететь в Энск?

– Обязательно.

Он долго смотрел на меня.

Он был прав. После дефолта огромное число самых разных предприятий лежало на боку. Более того, на этих предприятиях висела социальная инфраструктура – жилые дома, детские сады, школы, лечебные учреждения. Существует, конечно, Антикризисное управление, но где найти в губерниях толковых людей? И не просто толковых, а таких, на кого можно положиться… Большой человек был прав и в другом: у правительства руки коротки понять, что происходит на производстве. Вот почему он заговорил о специальной команде, способной работать эффективно и конфиденциально, способной в любой момент вылететь на интересующие лично его предприятия и понять, почему они тонут и что можно сделать для их спасения?

– Вылетайте в Энск через пару дней, Андрей Семенович, – наконец произнес он, интонацией выделив эту пару.

– А если прямо завтра?

– Не надо завтра.

Он ничего не добавил к сказанному, но я понял, что в Энске меня ждут. Скорее всего, люди с наручниками. Возможно, майор Федин. Необязательно придумывать причины, по которым я мог интересовать майора, он сам мог их придумать. Конкретное вмешательство Большого человека снимало проблемы и подтверждало, что он действительно большой человек. По крайней мере, один из немногих, на кого опираются люди самого высокого эшелона. Именно самого высокого, выше только небо. На лестнице, ведущей в небо, Большой человек давно уже находился чуть ли не самом верху, нечего удивляться, что оттуда он видел так хорошо.

Видел, видел.

Иначе не предложил бы опытного безопасника.

Звали безопасника Валентин Якушев. Штатный сотрудник экономического отдела ФСБ, Якушев на неопределенное время откомандировывался в мое распоряжение. Большой человек знал, что делает.

Часть IX

Договор Минца

В Волжск прилетели утром.

С воздуха было видно, как город всеми щупальцами улиц жадно тянется к заводу, а заводские корпуса торчат во все стороны, как звезда. Красные огни на трубах, дым, стелющийся по воде, – обычная, ничем не примечательная картина.

В «Центральной» администратор в синем халатике и в мохнатых тапочках сонно позевала в ладошку. Два трехкомнатных номера и люкс? Люкс ее не удивил, но вот трехкомнатные…

«Зачем вам столько? Сколько вас?» – подозрительно спросила она.

«Нас пятеро».

«Ну вот!» – взглянула она так, будто мы не умели считать.

«Не вот, а да! – поправил администраторшу наглый Леха. – Нам условия нужны. Мы приехали работать».

«Химические опыты ставить?» – насторожилась администраторша.

«Почему химические?»

«А жил до вас один. Химичил что-то, вонь потом разгоняли».

«А жилец?»

«Какой он жилец? Его в ФСБ забрали».

Администраторше мы не понравились, зато номера оказались старинные, отвечающие зданию.

Правда, все тут нуждалось в немедленном ремонте.

Рамы и стены облуплены, на высоченных потолках – паутина. На стенах непременные репродукции Шишкина, в гостиной – дубовый сервант, плюшевые диваны. Время тут остановилось где-то при Брежневе. Заявление администраторши, что в люксе останавливался господин Немцов вызывало у Лазаря недоверие. «Почему это господина Немцова не приняли на заводе? Для таких, как он, существует специальный профилакторий».

«А не захотелось ему».

«Тогда понятно».

Разобрав вещи, я позвонил главному бухгалтеру, с которым связывался еще из Москвы, и он сразу начал орать на меня.

«Семин? – орал он. – Какой Семин? Семиных много! Ах, который из Москвы!»

Очень голосистым оказался Спикер, – такое волжский главбух носил прозвище.

Дознался до прозвища Валентин Якушев. Мне понравилось, как он пашет. В принципе, мог ограничиться самыми простыми вещами, но взял на себя труд без шума поднять материалы на всех людей, с которыми нам предстояло работать в Волжске.

Договорившись со Спикером о машине (ее предоставлял завод), мы спустились в холл. Новое время не очень жаловало Волжск, а может, сам Волжск упирался, не хотел входить в новое время: например, ресторан гостиницы начинал работать с двенадцати, а оба буфета, – с десяти.

«Да в буфетах с утра все равно ничего нет, кроме бульона из кубиков, – утишила наш гнев все та же администраторша. Она была все в том же синем халатике и в тех же мохнатых тапочках. – А в ресторане вам не понравится».

«Почему?»

«А дорого».

«Где же можно позавтракать по человечески?»

«А по человечески завтракают дома».

«А командированные?»

«Думать надо».

«Это как?»

«Ну, умные люди консервы с собой берут, яйца вкрутую, колбасу, хлеб, – объяснила администраторша. В принципе, она не была злым человеком. Просто ей не с чем было сравнивать. – Хотите, – предложила она, – я вам заварю кофе? – Она так и сказала – заварю. – У меня кипяток есть и порошок к нему».

«Какой еще порошок?»

«Отечественный».

Не сговариваясь, мы посмотрели на мышь Ксюшу.

Умный Ксюша, сдержанный, в темном костюме, тревожно моргнул. Потом вынул изо рта неизменную трубку и спросил, неожиданно, как для нас, так и для администраторши: «А где здесь ближайший бар?»

«В Стокгольме», – обиделась администраторша.

За полчаса мы обошли центр города, обнаружив ну, от силы, десяток коммерческих точек. Это было невероятно. Даже для типичного представителя городов красного пояса это было невероятно. Все же в одной точке мы отоварились арабским кофе, польскими сливками, немецкой ветчиной, минералкой и французским коньяком. Потирая небритый подбородок, поглядывая на нас растерянно, небритый владелец точки спросил:

«Москвичи?»

«А что, местные к тебе не заходят?»

«Если и заходят, то так… Поболтать или пригрозить… Сожжем, угрожают… Не будет в Волжске капитализма, угрожают… От страны отделимся, но не будет капитализма… Я тут думаете разбогател?…»

«Нет, мы так не думаем, – усмехнулся я. И спросил: – А что все-таки мешает?»

«Да денег нет! Живых денег нет! – взорвался владелец точки. – Понимаете, во всем городе нет живых денег. Люди думать бы забыли об угрозах, имей они возможность вот как вы придти и отовариться. Чтобы купить кусок колбасы или шоколадку нужны живые деньги! Не могу же я брать за ветчину и вино тракторами или комбайнами».

«А чего ж? – усмехнулся Леха. – Продукция известная».

«А что мне делать с трактором или с комбайном? – изумился владелец магазинчика. – Я бы, может, и взял, так власти схватят меня за руку. Здесь люди как живут? Огородами да рыбой! Им на заводе зарплату годами не выплачивают. Иногда выдают талоны на крупу и на сахар, как до перестройки. Вот люди и кипят. Дескать, вот наши вернутся!»

«Какие наши?»

«Ну, какие… Так говорят… Какие…»

«А бизнес?» – нагло поинтересовался Леха.

«Вы про бандитов, что ли? – опасливо покосился владелец торговой точки. Даже усики на его бледном, подчеркнутом щетиной лице опасливо дрогнули. – Если вы про бандитов, то их много. Правда, и ментов тоже навалом. Зато коммерческие точки в городе можно на пальцах пересчитать. – Он многозначительно покосился на наглого Леху, видно, приняв его за главного. – Когда над тобой сразу две крыши и ты обеих боишься, собственная начинает ехать. Понимаете?» – в круглых черных глазах владельца на мгновение промелькнул отблеск адского пламени, жарко пожирающего коммерческие ларьки. До перестройки этот парень работал, наверное, на том же заводе, жил на берегу, любил рыбалку. Сквозь распахнутую дверь тесноватого магазинчика и сейчас до самого конца просматривался зеленый переулок, упирающийся прямо в Волгу. От утренней реки, чуть прихваченной нежным туманцем, несло мощью и спокойствием.