Сердце бездны - Татьяна Суворова

Тут старпом ультрасовременного планетолета, материалистка, по давней человеческой непоследовательности послала истовую молитву — пусть кто угодно, любые высшие силы помогут, выведут ее из этого страшного монастыря!

И тотчас впала в оцепенение. Перед ее глазами появился квадрат абсолютной тьмы, на фоне которой начали возникать какие-то очень нехорошо знакомые контуры…

Это был первый сеанс контакта, начавшийся по инициативе Нины. А такая инициатива жертвы ломает последние, хлипкие барьеры между человеческой психикой и Некто…

Обряд похорон был прост: монахи прочли что-то вроде нескольких коротких мантр, на кучу ломких и свежих веток осторожно положили два небольших, закутанных в белое трупа. Настоятель обмазал их освященным прозрачным маслом какого-то растения. Затем и тела, и ветви полили нефтью, принесенной в больших бронзовых кувшинах. Под протяжные, спокойные голоса хора к костру поднесли семь факелов.

Моментально ринувшееся вверх пламя не особенно впечатлило землян: голографвизор приучил их к более масштабным и страшным зрелищам. Треск сучьев, кусочки копоти, кружащейся над землей, словно черные снежинки. Неподвижные люди в белом стоят, сложив ладони перед собой. Молчание.

Костер прогорел неправдоподобно быстро и эффективно. Под возобновившееся тихое пение пепел и сажу смыли водой из огромных кожаных мешков — причем работали все, кроме гостей. По лестнице текли в пропасть вначале мутные, а потом чистые струйки. Настоятель провозгласил:

— Ваши тела, оскверненные силой Зла, исчезли. Счастливой жизни в Мирах Душ и хорошего рождения на нашей земле!

И все. Удивительно спокойные люди разошлись. Нина шепнула Сержу:

— Дикари. Даже не понимают, что такое смерть.

Серж пожал плечами. Ему становилось скучновато. Настоятель подошел к Озр. Та стояла около базальтовой змеи и казалась такой же древней, нерушимой, как эта статуя.

— С вашей женщиной очень плохо. Она все опаснее и опаснее, поэтому мы попытаемся сделать так, чтобы она оставила вас. Это единственное, чем мы можем помочь вам.

Командор кивнула. Захваченных Десантников нередко приходилось уничтожать, а предложение собеседника было не менее эффективно, но избавляло от убийства.

Озр посмотрела на настоятеля ясными, безмятежными глазами:

— Спасибо. Только я ничего не боюсь, в том числе и этой женщины.

— Я восхищаюсь вами, каменный человек. — Он склонился в церемониальном поклоне. — Но вам лучше провести следующую ночь у нас же. Даже здесь для вас она будет опасной, а в горах — гибельной. Не стоит самому себе перерезать горло.

— Мы последуем вашему совету.

Настоятель отошел. Озр подумала: к чему он применил эпитет «каменный» — к характеру или искусственному телу?

Следующую ночь в недрах горы ползали нехорошие, беспокойные сны. Они мучили и землян, и монахов. Командор зачем-то, по наитию, погасила факел и сидела в углу кельи, заполненной подземной тьмой. Рука уже регенерировала, и повязка, аккуратно свернутая, лежала рядом.

Базальт и тьма. Чрево мира, чужого и тяжелого.

Шаги по коридору были не по-человечески точны и равномерны — вернее, эта точность и равномерность оставались только где-то в их основе, замаскированной хаосом, — но и тот был уж слишком рассчитан… Короче, земляне не услышали бы в них ничего странного.

— Командор, можно?

Рука Озр, приготовленная к выбросу гравитационного удара, упала на колени.

— Наставник Раэн?! Жив?!

— И да, и нет. Сложно объяснить, Озр. — Раэн прошел в центр кельи, бесшумно сел на циновку и застыл — как все киборги, не делая ни одного из тысяч дрожаний и колебаний сидящего человека. Озр с наслаждением вспоминала только что виденные движения Десантника — их красота была отточена самой Бездной, которая не давала времени на хаотическое и несовершенное, то есть на негармоническое. По сравнению с киборгами люди — неуклюже, роботоподобные существа.

Гость чуть поправил волосы — светлые, как освещенный белой луной снег. На его безукоризненной металлопластиковой форме были все знаки различия Командора Дальнего Десанта.

В последний раз Озр видела его именно таким. Тогда она летала первым помощником Раэна — ее капитана, ее Наставника. Их рейдер, чуть не размытый бурей метрики, спешно «вынырнул» в нормальное пространство — словно подводная лодка, плывущая в сумасшедшем, бурлящем внутри океане, выскочила на сумасшедшую, спокойную поверхность. На ходовых экранах бешено крутился вокруг себя темноватый, светлеющий у полюсов шар — нейтронная звезда, оказавшаяся поблизости. Раэн стоял в ледяном, мертвенном сумраке рубки. Тонкие пальцы чуть касались пульта из темного алмаза. Наставник печально смотрел на Озр — это был первый и последний раз, когда он допустил чувства на свое лицо.

— Мне не надо лететь туда. Но потребность сильнее разума.

— Наставник! Он отвернулся к экрану.

— Я был на «Алой молнии», в том ее полете… Когда мы вышли из Черного Сектора, один из наших превратился в монстра. Он сохранил сознание, молил не убивать его, говоря, что боится не за себя, а за нас, что его смерть откроет ворота каким-то силам… Капитан Лэр согласился — он даже пожал руку Ангу, так звали того Десантника. То есть не руку, а вялое щупальце в потрескавшейся, больной чешуе… Представь: все конечности превратились в щупальца, гнутся, еле держат бесформенный мешок тела, а на шее голова как слизняк; череп мягкий, и она все время меняет форму, в ней словно переливается ртуть… А лицо — лицо человечье… Этот Анг не раз говорил, что если будет изуродован Бездной, то немедленно убьет себя и никогда не будет жить даже тайным уродом, как некоторые… Это слышал весь экипаж — так же как и его последние мольбы… Всех просто передергивало от отвращения. Я только потом начал сомневаться в том, что он говорил это из трусости, представил, какая смелость нужна для такой публичной переориентации… Экипаж сильно злился на капитана, но соблюдал правила и молчал. А тот все жал щупальце… Я тогда в первый и последний раз увидел, что глаза нашего капитана — это как два зеркала Бездны…

Тогда я сильно испугался — ты же знаешь все наши суеверия. И нарушил приказ — уничтожил монстра, чтобы тот не убил нас… Я выстрелил ему в спину, в коридоре, когда рядом никого не было.[77] Думал прикончить и капитана — как зараженного, и знаю, что экипаж понял бы меня… О Бездна! Не прошло даже часа, никто еще не успел узнать о моем поступке, а звездолет внезапно разодрало изнутри. Капитан и Анг умерли очень хорошо, сразу — словно от одного прикосновения к вакууму. Быстрее недесантников![78]