Маски. Иллюзия превращений - Алена Медведева

А Орино? Он же не может думать, что меня жених на Земле ждет? Или может… Дверь лифтовой кабинки отъехала, доставив нас в рабочую зону. Все еще немного ошарашено спотыкаясь на ходу, дошагала до рабочего места и рухнула в свое кресло. Тут же вбежала Люда, и оперативно уселась в соседнее.

— Срочно, срочно делай самый рабочий вид! — зашептала она мне, суетливо активируя свою систему и живописно раскрывая на рабочей сенсорной поверхности файлы и папки. — Кажется, сегодня главный верлианец страшно не в духе. Сейчас в коридоре краем уха слышала, что Кузьмина с утра уже 'и в хвост и в гриву'.Так что как бы и нам по инерции не досталось!

Но после того как на мою сонливую апатичность, наложилась утренняя оторопь, почему-то в результате симбиоза появилась такая безрассудная храбрость… Даже самой стало страшновато от масштаба накатившего ощущения. К счастью, здравомыслие еще присутствовало, поэтому совету коллеги, пусть и менее энергично, но последовала. А примерно через полчаса, когда я уже реально втянулась в работу, появился наш непосредственный руководитель. Выглядел Кузьмин действительно неважно: лицо покраснело, на лбу испарина.

— Регина Аркадьевна, — почему-то начальник отдела даже лично прошествовал к моему столу, — зайдите ко мне, пожалуйста.

А мне, что поразительно, было не страшно. Ну, нисколечки! В воде меня уже топили, и самый пугающий для собственного сознания поступок я уже совершила… вчера, так что теперь поколебать мое спокойствие не было никаких шансов. Утвердительно кивнув Игорю Борисовичу, под напряженными взглядами коллег, невозмутимо встала и проследовала за Кузьминым к выходу из отдела.

— Итак, — начальство явно ощущало себя не в своей тарелке, даже устроившись в кресле своего кабинета, — как вам нравится у нас работать?

Направление беседы вызвало определенное недоумение в моей душе, но, не растерявшись, я быстро нашлась с ответом:

— Все вполне устраивает, — искренне сообщила я.

В профессиональной сфере будущее принесло лишь удовлетворение от собственной деятельности и интерес к дальнейшим исследованиям прошлого.

— А…эээ…значит, вы всем довольны, никаких претензий к организации рабочего процесса или условий проживания не имеете и особых пожеланий к руководителю тоже? — мне почудилось, что Кузьмин выглядел несколько смущенно, когда передвинул рукой на рабочей сенсорке пару каких-то ярлыков, избегая моего взгляда.

Вопрос весьма удивил. Вот уж не подумала бы, что подобные мысли кому-то интересны, поэтому честно спросила:

— Игорь Борисович, с вами все в порядке?

Начальник неспокойно засопел и, выдержав паузу, поведал:

— Прямое распоряжение от руководителя проекта: проанализировать уровень психологической адаптации, а так же выявить бытовые и профессиональные неудовлетворенные потребности сотрудников Службы, приступивших к работе в последний год. Видите ли…эээ… за указанный период к коллективу присоединился только один специалист. И это вы.

Вот это номер! И не скажешь, что Орино нарушил условие про конфиденциальность, но так подчеркнуто выделить меня… Это настораживало перспективными последствиями. Но и шанс упускать я не собиралась:

— У меня есть такая потребность! — на лице Кузьмина мелькнуло облегчение. — Мне отпуск положен. Пусть на несколько дней меньше, но положен. И как раз сейчас мне очень надо на Землю!

На лице непосредственного руководителя даже мелькнуло что-то похожее на улыбку:

— Понимаю, — неспешно прокомментировал Кузьмин, — дело молодое.

Мне было безразлично, что он там себе воображал, главное хотелось хоть ненамного сбежать из-под власти Орино. Поэтому я согласно кивнула, готовая признать все, вплоть до ответственности за массовую гибель марсиан в прошлом.

— Что ж, пишите заявление. Полагаю, проблемы с этим не будет, — улыбка Кузьмина уже была привычно узкой и начальственной. — И раз никаких иных сложностей и потребностей, касаемых присутствия здесь, у вас нет, то возвращайтесь на свое рабочее место.

Поблагодарив, я резво вскочила со стула и с чувством неземной радости понеслась в наш отдел. Дверь из кабинета руководителя привычно отъехала вверх, позволяя мне вырваться наружу. Рывок… и я врезаюсь в Орино!

На миг мы так и застыли, вплотную прижавшись друг к другу и встретившись взглядами. Не представляю, что выражал мой, но в нечеловеческих глазах верлианца застыл безмолвный вопрос. Меня это выражение быстро встряхнуло и напомнило о ситуации. Не пасовать! Коленкам не дрожать! И лужицей у ног Орино не растекаться!

Решительно отступив на шаг, высвобождаясь из подхвативших меня рук, бросив короткий взгляд через плечо на подобравшегося Кузьмина, я очень корректно кивнула верлианцу и самым нейтральным тоном поздоровалась:

— Доброе утро!

И сразу, не дожидаясь ответа, бочком протиснувшись мимо него, решительно направилась на рабочее место. Не оглядываясь! Стараясь не упасть! Шла едва не на ощупь — весь обзор застилали выступившие слезы. Как же люблю его, как хочу быть рядом… Но нельзя! Надо придерживаться собственных намерений, а не кидаться из крайности в крайность. И надо соблюдать тайну, чтобы никто и никогда не узнал об этом…

Рабочий день пролетел в круговороте личных переживаний, как ни гнала от себя мысли, как ни пыталась сосредоточиться на работе, но терзающее волнение не отпускало. Хоть бы в отпуск — немножко отойду от состояния паники.

На обеде девочки засыпали вопросами о вызове к начальницу, но я, опасаясь, что они догадаются о скрытой подоплеке событий, сказала, что разговор был об отпуске. Люда сразу приободрилась и напомнила мне об обещании:

— Сегодня же вечерком тебе свою метрику запишу и денежку занесу. Это для гардеробчика. Все же, как хорошо, когда такая зарплата приличная. Даже изоляция на космической станции и этот имплант уже не так напрягают. Все думаю, что накоплю на собственный жилой блок за время работы. Эх, мечты! В любом случае, надежды сорвать банк и охмурить, к примеру, состоятельного верлианца я не теряю. Тогда и вовсе — дом в живом мире, обалдеть!

— Тише ты, — зашипела Анна, подтверждая мои ощущения. — Орино вон едва уже не в упор на нас смотрит, может у них слух более острый. Еще услышит тебя…

А я помалкивала и не оборачивалась. И ни разу в его сторону не посмотрела с момента появления в столовой! Еще и специально медленно прошлась туда-сюда по помещению дважды: сначала за обедом, потом за якобы случайно забытой ложкой. Просто ради собственного удовольствия — ощущать себя свободной и ни чем не связанной оказалось неожиданно приятно.