Бабочки по дебету - Екатерина Владимировна Кольцова

– Тайный сговор ценителей кошачьих усов и бобровых желез, – пошутила Марго.

– Как знаешь. Мое дело – рассказать, – обиженно сказал Илья.

– Нет, ты прав. Все это очень странно. Приму к сведению. А в остальном как? Авансовые отчеты сходятся?

Илья подтвердил, что все отчеты составлены с хирургической точностью, и замолчал. А Марго распирало от любопытства.

– Скажи, а вы с Петром вместе усы собирали? – спросила она.

– Нет, это моя идея. Петька только на последнем этапе подключился, – ответил Илья.

– Ты давно его знаешь? – спросила Марго, слегка покраснев.

– С четвертого класса, – ответил Илья, не усмотрев в вопросе ничего кроме праздного любопытства. Но рассказать ему хотелось. Он принял задумчивый вид и начал издалека. – Мы тогда только переехали, в середине года, и как раз в новой школе родительское собрание. Меня не с кем было оставить, и я пошел на него вместе с мамой. Там одна женщина, похожая на королеву, выговаривала учительнице: «Что у вас в классе происходит? Петя приходит из школы несчастный, на нем лица нет. Совершенно очевидно, что ребенок страдает. Вы что, его ругаете?». Я тогда перепугался, думал, в этой школе издеваются над детьми. Конечно, ничего такого не было, школа как школа.

На Петьку я обратил внимание на математике. Его вызвали к доске, а он сидит, смотрит в окно и не слышит. Учительница надрывается: «Костомаров Петя, к доске». Весь класс хором: «Петя, к доске». А он хоть бы хны, ушел в астрал. Растолкали его, он на «пять» ответил. Он часто так зависал. Говорил, на уроке скучно, а на улице красиво, вот он и рисует в уме. В тетрадке рисовать ему запрещал отец, а доставать альбом на уроке не разрешала учительница.

Зато на перемене его было не узнать. Носился как угорелый. Кидал с ноги ботинок в потолок и кричал: «Дайте мне стакан водки!». Вообще-то никто в его семье не пил. Откуда он это взял – не знаю, может в фильме увидал. В общем, какой-то старший парень его ботинок забрал, Петька с ним драться полез, а я помог. С тех пор мы и дружим.

– А почему он сейчас Печин, а не Костомаров? – спросила Марго.

– Какая-то темная история вышла с отцом, когда его мама умирала. Петька крепко тогда на него обиделся, и взял мамину фамилию, девичью.

– Что за история?

– Он не рассказывал. Мы тогда с ним мало общались. Знаю только, что отец ему запрещал учиться на художника. В их семье искусство не считалось профессией. Но поссорились они не из-за этого.

– Как искусство не считалось профессией, если мама и бабушка – балерины? – воскликнула Марго.

Илья взглянул на нее удивленно.

– Это Петя тебе рассказал?

Марго поняла, что прокололась.

– Нет, Игорь Сергеевич однажды упомянул. К слову пришлось, – выкрутилась она.

– У них в семье отец был главным. Он считал, что мужчина должен заниматься бизнесом или медициной, на худой конец быть ученым, но никак не художником. Мне кажется, мать права голоса не имела… Она была такая красивая! Всегда делала на голове высокую прическу, а мне казалось там, среди волос, у нее корона, – с мечтательной и грустной улыбкой закончил Илья. Потом посмотрел на Марго, и внезапно переключился на другую тему. – Слушай, а давай завтра с нами на Ангару?

– Иди сюда, Пиксюлечек, вот, поешь.

Марго разложила на асфальте возле кустов кусочки рыбы на салфетке.

– Ну иди, иди, я тебя поглажу, – приговаривала она, постукивая по коленям. Кот принял приглашение, запрыгнул и заурчал.

– Что это вы тут полуночничаете? – раздался голос в темноте.

От неожиданности Марго вздрогнула.

– Услышал «кис-кис» под окнами, решил выйти, помочь, – сказал Петр. – Но вижу, вы уже встретились, и даже поужинали.

Не дожидаясь приглашения он опустился на бордюр рядом с Марго.

– В номере жарко, а тут приятный ветерок, – сказал он. – Не замерзла?

– Нет, тепло, – ответила Марго.

– Не знал, что в Сибири бывает такая жара.

– Плохо географию учил, – сказала Марго с усмешкой. – Тут климат резко-континентальный: зимой холодно, летом жарко. У меня бабушка из Томска, любит сравнивать погоду с московской. В Томске, например, весна и осень короткие. Была жара, а через две недели смотришь, уже снег лег. И в обратную сторону так же.

– Бабушка – томичка, а ты – москвичка?

– Нет, я в Краснодаре родилась.

– Какой у вашей семьи широкий географический охват, – пошутил Петр. – Как ты в Москве оказалась?

– Долгая история. Бабушка вышла замуж за москвича. Мама родилась в Москве, но уехала за отцом в Краснодар. А я из Краснодара вернулась к бабушке, в Москву. Сейчас и мама к нам переехала, так что семья воссоединилась в столице.

– Отец живет с вами?

– Нет, он нас бросил, – сказала Марго. И поскольку был задан столь личный вопрос, она решила, что уместно ответить тем же. – А ты почему не общаешься со своим?

– Он нас предал, – сказал Петр вполголоса, и усмехнулся. – Пафосно прозвучало. Наверное, надо простить, но я не могу.

Они помолчали. Ветерок становился прохладнее. Пиксель заворочался на коленях у Марго.

– Ладно, пора спать, – нарушил тишину Петр. – Илья сказал, ты завтра идешь с нами? Подъем в шесть утра.