Вниз и влево (СИ) - А Эльстер

— Что… это было?! — еле выговорила Эльза, вставая.

— Демоны их знают! — чуть ли не завопил ее демон, — Видимо, профессор изобрел что-то новенькое, какой-нибудь поисковый прибор, и вручил кому-то из Колесничих! Слушай! Ты должна бежать. Сейчас! Немедленно!!

— Да ты вконец помешался от страха, демон! Я живу благодаря лекарствам. Я и ста метров не пробегу! Сейчас я разбужу Шварца…

— Идиотка!!! Нет времени! Они задели тебя — и теперь будут сужать радиус поиска! Беги сама…ААААААА!!!!

Новый одуряющий припадок заставил ее вцепиться в спинку кровати и истошно заорать. А когда ужас схлынул, она увидела, как со второго этажа по лестнице спускается старый Тиль Шварц. Он был с ружьем и без шлема. Пока Эльза корчилась под ищущим ее лучом, шлем был бесполезен — и теперь добряк изобретатель тоже услышал приказ Лотты Леманн. Он шел, чтобы прикончить Эльзу.

— Все, хватит! — пронзительно взвизгнул демон, — Я тебе покажу, что ты бегаешь лучше, чем думаешь!

На лбу, руках и ногах у нее проступили кровавые письмена — и в этот миг демон перехватил контроль над телом Контрактера.

Эльза преодолела расстояние от своей спальни до входной двери за несколько секунд, врезалась в дверь всем телом, распахивая ее — и рванула от домика Шварца прочь, будто за ней гнался весь ад. Вслед ей раздался выстрел.

Демон абсолютно ее не щадил, — и она не могла остановиться! Тело ее не слушалось! Так она мчалась, не помня себя, падая под невидимым лучом и вновь вставая, — все чаще, чаще, чаще… Сердце выскакивало из груди, дыхание не вмещалось в легкие. Под ногами зачавкало: вокруг была речная пойма. Эльза бежала, порой утопая в грязи чуть ли не до колена, пока не упала в какую-то глубокую яму с водой на дне и гнилыми корягами. В этой яме она скорчилась, закатившись под вывороченные корни.

— Молодец…! Убежал…! Спрятался..! — злобно прохрипела Эльза.

— Хм, кажется, это твой предел, — сказал демон, материализуясь рядом с ней, — Нет, я вовсе не тешил себя надеждой, что нам удастся скрыться. Я привел тебя сюда, чтобы наконец забрать твой Кристалл. Ты проиграла, признай. Нам не вырваться теперь. Твое существование подвергает меня слишком большому риску.

Эльза увидела, как прямо на мокрой земле вокруг нее ярко проступает и дымится кровь — дорожки знаков, что он начертил у нее под ногами, когда заключал с ней Договор. Она знала, что эта кровь — ее.

— Ты сильно облегчила мне задачу. Ты — наполовину мое детище, после всех твоих усовершенствований. И знаешь, что еще?… Я НИКОГДА не хотел убить Колесницу. Прощай, Эльза.

— Чертов подкаблучник!!! — безмолвно заорала она. Говорить она не могла: все тело сковал паралич. Демон приблизился, достал кривой и узкий нож, рассек на ней одежду вместе с кожей от самой шеи до низа живота — и рванул руками в разные стороны, обнажая окровавленный механизм. А потом он упал на нее и сквозь нее, и оба провалились в Бардо, рухнув на таком знакомом ей пустыре. Дул ледяной ветер, нес сеченое ржавое железо.

Демон вскочил, рванул на себя связи Контракта, растаскивая ее на все шесть сторон, раздирая на части. Они вдвоем больше напоминали единый механизм, чем два отдельных — и этот механизм словно набросился сам на себя.

— Отрекись! — гневно крикнул демон, — Тебе больше нечем сопротивляться! Ты сама создала то, что тебя убивает! Ты родила это из себя, растратив Кристалл!

Ее сознание распадалось. Он был прав, тысячу раз прав! Но одно дело было разбивать Кристалл ради цели, а другое — вот так, бессмысленно…

Эльза нашарила рукой железный ржавый лом — и вонзила его в одно из соединявших их машинных колен, прямо между деталями. Нет, ей не удалось его даже поцарапать, — но сочленение разложилось в длину, дав ей немного свободы. Она вонзила лом в мусорный грунт и подтянулась на руках.

— Ну давай, трепыхайся, если можешь! Надолго тебя не хватит. Кристалл твой сейчас — жалкий осколок, — и демон прыжком вновь оказался рядом. С одной только разницей — теперь они все же находились на метр выше…

…Она не знала, сколько это длилось. Кажется, от нее осталось только одно: немыслимым усилием поднимать лом, вгонять его в ржавое железо пустыря, подтягиваться… Иногда подтянуться не получалось, — тогда ее тащило вниз, и тело ее ломалось. Но, хоть и медленно, она ползла вперед, волоча за собой истязавшего ее демона. Впервые она двигалась не вниз и влево по нисходящей спирали, а направо и вверх, навстречу иссекающему все ветру.

А потом она увидела Врата — одни из Врат Бардо, сквозь которые падают обратно в мир переродившиеся. Это были Врата Двенадцатого Дня, последние, нижние врата Чониид Бардо — уровня, что предшествовал Сидпа Бардо, краю Гневных Божеств, где сейчас и пребывала Эльза с ее демоном. Она и раньше видела их, когда смотрела чужими глазами. Врата возвышались вверху и вдали, — железные, не тронутые ржавчиной, с ослепительно правильным геометрическим рисунком. И когда она почти до них добралась, ее догнал в очередной раз демон. Он сгруппировался и прыгнул к ней, отнял у нее лом и всадил ей в правый глаз. Шестерни так и брызнули. Мир почернел; только врата сияли. Они были совсем близко… Так близко, что можно было развернуться, ухватившись за лом, и ударить по ним ногой изо всех оставшихся сил…

Железо Врат откликнулось глубоким гулом, от которого демон отпрянул. А Эльза била в створку снова и снова, пока Врата не распахнулись изнутри от хорошего пинка, и в проеме не возникла богиня Карма-Кротишварима.

Богиня вышла, пылая гневом, чтобы устроить взбучку наглым демонам, осмелившимся тронуть Врата. В левой руке у нее была раковина с кровью — ее непременный атрибут, а в правой она держала булаву — принадлежность ее супруга, Будды-Херуки.

Но вместо орды демонов богиня увидала пригвожденную к земле Эльзу. Лом, вонзенный в землю, по-прежнему торчал у нее из глаза, и Эльза отчаянно пыталась скосить второй, чтобы хоть что-то разглядеть. Демон же откатился от нее так далеко, как мог, чтобы только не видеть лица богини; однако он был привязан к Эльзе, и совсем сбежать не мог.

— Давно же не видела я тут аскеток-налджорма, — сказала богиня, приблизившись, — Правда, ты должна была сама открыть Врата… но тут главное — что они вообще открылись.

Она простерла руку и коснулась лома. Эльза приготовилась к тому, что богиня его выдернет, — но лом просто рассыпался в пыль от божественного прикосновения. Она попыталась подняться, чтобы приветствовать божество, — и это удалось ей, хоть и с большим трудом. Да, говорить с богиней, сидя в куче хлама, казалось чем-то неуместным… Впервые в своем царстве механизмов она видела сущность, которая имела человеческий облик. Впрочем, богиня больше напоминала ожившую статуэтку, — или миниатюру из какого-нибудь трактата. Губы ее бесстрастно улыбались, а голос исходил словно из ниоткуда, не размыкая ее уст.