Синица в руках - Борис Петров

вошла высокая, по сравнению с хозяином, девушка. Она была одета в запачканные землей черные громоздкие сапоги, в которые были всунуты безразмерные штаны непонятного цвета, и в легкий стеганый жилет и красный свитер с яркими желтыми полосками, напоминающими разлетевшийся орнамент. Длинные черные волосы были убраны в тугую косу, а большие черные глаза смотрели на гостей приветливо, но слегка посмеиваясь.

— Добрый день, — распевно сказала она, подражая своему дяде, но все же в ее голосе чувствовались знакомые интонации жителя большого города, склонного делать ударения на последнем слоге слова. У нее было такое же, как у дяди, широкое скуластое лицо, но в нем чувствовалась та утонченная красота русской женщины, гордость, сменяющаяся покорностью, чувственность и сила характера.

— О, привет Сашка! — воскликнул Андрей. — Ты прямо цветешь. А, да, знакомься — этот балбес Дима.

Дима недовольно посмотрел на Андрея, не ожидая таких рекомендаций от него.

— Я так и поняла, — мягко проговорила Саша и с интересом взглянула на Диму, тот еще больше побледнел, став почесывать запыленную дорогой голову, бесцельно теребя короткие темно-русые волосы. — Дим, пойдем, поможешь мне, а?

— Давай, а мы пока потолкуем с Андреем, — Яртыныч дружески хлопнул Диму по плечу, тот не стал сопротивляться.

Он пошел за Сашей в высокий сарай, который он принял за хлев. Внутри было стойбище оленей, где стояло два здоровых зверя с огромными рогами. Саша весело подмигнула ему, чтобы он не боялся, хотя, признаться честно, Дима встал на входе, опешив от ударившего в нос запаха скота и вида суровых оленей, недоверчиво глядевших на незнакомца. Самый большой стал нервно бить копытом, к нему Саша и подошла.

— Ну, что же ты? — удивилась она и поманила Диму рукой. — Иди сюда, он тебя не съест.

Дима подошел и молча встал рядом с ней, ожидая дальнейших указаний. Саша уверенно потянула оленя за уздечку, с неженской силой подавляя волю зверя.

— Вот, видишь, вот так и держи, хорошо? А я ему быстренько укол сделаю, — она вложила Диме в руки уздечку, олень хмуро взглянул на него и попытался вырваться. Ему это почти удалось, но Дима, подстегнутый вспыхнувшей злостью на самого себя, слегка обиженный искренним смехом Саши, наблюдавшей все это, одолел оленя, что-то негромко шепнув зверю в ухо, после чего олень успокоился, но все же нервно поглядывал на Диму.

Саша выбежала и скоро вернулась с большим шприцом. Она долго вымеряла место и резким уверенным движением всадила иглу в тело оленя. Тот дернулся от неожиданности, но вырываться не стал, с мольбой поглядев на Диму.

— Ничего, сейчас пройдет, — успокоил его Дима, олень что-то промычал в ответ, издав сдавленный рык.

— Ну вот и все, мой хороший, — погладила его Саша. — Все, отпускай, пускай отдохнет.

Они вышли из хлева, Дима шел рядом с ней, улавливая сквозь запахи хозяйства тонкий цветочный аромат, струящийся от ее волос.

— Вот, это наше хозяйство, — она показала ему на небольшую грядку, где пытались вырасти какие-то растения, но в основном она была засеяна зеленью и цветами. — Скоро мы отдадим этих двух обратно в стадо, тут им скучно, а там все же повеселее.

— А зачем вообще держите?

— О, это причуда дяди. Он хочет иметь оленя, — она рассмеялась. — Смешной такой. Говорит, что старый стал, голос предков довлеет над ним. А так да, на маразм похоже.

— Понятно, — Дима криво ухмыльнулся. — А тебя, правда, Саша зовут?

— А что? Разве не похожа? — Саша отошла подальше, чтобы он лучше разглядел, и быстро произнесла какое-то слово. Дима не сумел разобрать, что это было.

— Не понял.

— Да это на нашем языке, — ответила она, — означает цветок. Так меня мама назвала, она же у меня родом отсюда, сестра дяди. А вот папа был такой же, как ты, вы чем-то похожи.

— Мы все чем-то похожи.

— Ну, может быть. Ты не обижайся, я могу и лишнего взболтнуть, — она погладила его по плечу и звонко рассмеялась.

— Да я не обиделся.

— Хорошо, а то я иногда не понимаю, что я такого сказала, а люди так злятся.

— Ты не похожа на своего дядю. Нет, ну похожа, но…

— Я в папу пошла, — ответила она, избавляя его от нестройных разъяснений своей мысли. — Конечно, доминантный ген, меня точно не спутаешь. Но а так я летом приезжаю сюда, у меня здесь выездная лаборатория на метеостанции. Училась в Питере, а потом вернулась обратно в Уренгой.

— А почему вернулась? Могла бы там остаться, так же все делают.

Саша погрустнела и отвернулась. Дима почувствовал себя неловко и решил не расспрашивать больше.

— Пойдем, прогуляемся? Или ты голодный? — спросила она, беря его под локоть.

— Нет, не особо.

— Хорошо, у нас как раз пару часов есть, пока эти наговорятся, — она махнула рукой в сторону дома. — Сейчас, я только дядю предупрежу.

Она забежала в дом и тут же выскочила, унося за собой какое-то напутствие от дяди.

Они вышли за забор и направились в другую от дороги сторону, дальше в тундру, туда, где трава становилась все гуще, а из-под ног вылетали зазевавшиеся грызуны, прячась в своих норках. Солнце грело несильно, да и ветер дул постоянно, но от заданного темпа Дима скоро взмок, сняв куртку и свернув ее под мышкой.

— Скоро придем, — сказала Саша, шедшая все это время молча, крепко сжимая его локоть. Он тоже молчал, не зная, что говорить.

— А куда мы идем? — наконец спросил он.

— У нас рядом озеро, небольшое, но красивое. Купаться, конечно, холодновато, — она засмеялась, возвращаясь в свое веселое настроение. — Но, оно красивое. Тут все красивое, мне здесь нравится больше.

— А что тебе здесь нравится?

— Не знаю, просто нравится. А разве должна быть причина?

— Никогда об этом не думал.

— А кем ты работаешь? С Андреем, да?

— Да, не вылезаем из нашего участка. А кем работаю, трудно сказать. На нас столько уже всего навешали, что получается ерунда какая-то.

— Ну, почему ерунда? Тебе же нравится, правда же?

— Нравится, — сознался Дима. — Но бесит сильно. Все эти отчеты, эти тупые начальники, которые ничего знать не хотят, им бы лишь бы все как-то само решалось, и желательно, без лишних затрат.

— Да ладно тебе. Думаешь, когда сам станешь начальником, будешь другим?

— А я не хочу им становиться.

— Да? А почему? Дядя сказал, что тебя скоро поставят старшим мастером.

— Ну, поставят. Нет, я таким не буду, я же понимаю, что к чему.

— Знаешь, это как тундра. В одно время ты ничего не видишь, ничего нет, только мерзлота и все. Но потом она расцветает, надо только