Тайна девственницы - Виктория Александер

Нат громко постучал в дверь. Куинтон откликнулся и позволил ему войти. Натаниэль толкнул дверь, вошел вовнутрь, но не увидел брата в его гостиной.

– Куинт?

– Я здесь. – Брат выглянул из гардеробной. Он был наполовину раздет и, видимо, брился.

Нат приподнял бровь.

– Ты только сейчас бреешься? Уже полдень!

Куинт хмыкнул.

Он мог провести два дня в попойках, но при этом всегда умудрялся выглядеть молодым и бодрым.

– Нам нужно поговорить. – Нат решил сразу перейти к делу.

– Нужно? – Куинтон бросил полотенце на кресло. – Мне не нравится, когда ты так говоришь. – Он подошел к гардеробу и стал внимательно разглядывать его содержимое. – Так о чем же ты хочешь со мной поговорить?

– О мисс Монтини…

– Ах да, очаровательная мисс Монтини. – Куинтон выбрал рубашку, подошел к высокому зеркалу на подвижной раме и стал одеваться. Оба брата уже давно одевались без помощи слуг, даже когда находились в Лондоне. – Так ты ее уже поцеловал?

– Это тебя не касается.

Куинт повернул голову и поймал в зеркале взгляд брата.

– Один или два раза, наверное, – невнятно пробормотал Натаниэль.

– И еще раз несколько минут назад.

Нат подозрительно посмотрел на брата:

– С чего ты взял?

– Я слышал, как ты вошел в ее комнату, – усмехнулся Куинтон. – Исходя из моего личного опыта, если мужчина и женщина оказываются в одной комнате, сначала разговаривают, а потом женщина кричит во весь свой голос и вдруг наступает тишина… Это может означать только то, что они либо поубивали друг друга, либо бросились друг другу в объятия. А ты вроде не выглядишь мертвым.

– Да, наверное. – Нат глуповато улыбнулся. – Но ведь мы не кричали.

Куинт усмехнулся.

– Поэтому ты не мог нас слышать.

Куинт улыбнулся шире.

– Да, я поцеловал ее, – сказал Нат, удивляясь тому, насколько тяжело ему даются эти слова.

– И ты влюблен в нее.

Несколько мгновений Нат ничего не отвечал и хотел все отрицать, а потом подумал, что нет смысла врать брату. Он тяжело вздохнул.

– Да, я влюблен.

Куинтон с довольным видом закивал головой.

– Я так и думал, что она с тобой это сделает.

– Я никогда не встречал девушку, как она.

– Двух одинаковых людей не бывает на свете.

Нат проигнорировал его реплику.

– Она одновременно и умна, и глупа, и честна, и полна тайн. С того самого момента, как я увидел ее на балу Реджины, – Натаниэль покачал головой, – я не могу выбросить ее из головы.

Куинт развел руками.

– Так это уже давно продолжается?

– Да, давно, – кивнул Нат. – Но теперь я не знаю, что с этим делать…

– Так сложно решиться? Ты скажи ей: я люблю вас, выходите за меня замуж, и проведем вместе остаток наших дней. И я сделаю все, чтобы сделать вас счастливой.

Нат покачал головой:

– Это не так просто.

– Ты уже пытался?

– Говоря честно, нет…

– Тогда ты должен попробовать.

Нат посмотрел на брата:

– Почему я должен слушать советы человека, который никогда не сдерживает обещания, даже данные себе самому?

– Хочу открыть тебе тайну: если я чего-то не делаю, это не значит, что я не знаю идеальной дороги к цели. Возможно, она уже знает о твоих чувствах.

– Откуда?..

– Да все в доме уже знают о твоих чувствах к ней.

– Ужас!.. – Нат покачал головой. – Я не уверен, что у меня получится.

– Надо рискнуть. Для меня очевидно, что она испытывает к тебе те же чувства.

Нат горестно усмехнулся.

– Очень на это надеюсь. – Он выдохнул. – Она понемногу начала мне доверять, но не полностью. У нее столько тайн. И столько всего, о чем она мне не рассказывает.

Куинт пожал плечами:

– У нас у всех есть свои тайны.

– Да, есть. – Натаниэль посмотрел на брата и наконец-то спросил: – Это ты взял у ее брата печать?

Куинтон честно встретил его взгляд.

– Нет.

– Отлично, – медленно отозвался Нат. – Давай я спрошу по-другому: у тебя печать Монтини?

Куинтон задумался и ответил:

– Она не у меня.

– Ты выиграл ее у Хавьера Гутьереса в карты на Крите?

Куинт удивленно раскрыл глаза:

– Удачная догадка, брат?

Нат скривился:

– Неудачная, я бы сказал.

Куинтон приподнял руки, показывая, что сдается.

– Да, я практически силой вырвал ее у Гутьереса. – Он с отвращением фыркнул: – Этот человек – идиот.

– Этот человек опасен.

– Я тоже бываю опасен, когда нужно. – Куинтон пододвинул к себе ближайшее кресло. – Ты тоже можешь сесть. Это долгая история.

Нат сел в предложенное кресло и повернулся к брату.

– Я готов. Можешь начинать.

– Хорошо. – Куинт думал, с чего начать. – Сперва ты должен знать, что это не печать Монтини.

– Да? – Нат приподнял бровь.

– Несколько лет назад, когда я еще работал с профессором Эшуортом, он приобрел деревянный ящик с… мусором. Осколки и куски керамики, мраморных статуэток, древних орудий труда и разной другой археологической ерунды. В этом мусоре я нашел несколько печатей. Одна из них привлекла мое внимание. – Куинтон посмотрел на брата: – Она выглядела как аккадская печать и была вырезана из нефрита.

Нат вздрогнул.

– И?

– И… После беглого осмотра я нашел символы Амбропии и Тайны девственницы. Впрочем, – он стиснул зубы, – к моему великому сожалению, я положил ее обратно в ящик профессора, чтобы позже осмотреть внимательнее. И этот ящик кто-то украл.

– Что сказал профессор?

– Я ничего ему не рассказал, – с раздражением произнес Куинтон. – Он так долго работал над этим вопросом и так долго искал что-то подобное… Я хотел удивить его, я был таким дураком! Я не должен был упускать из виду эту печать.

– Думаешь, ее взял Монтини?

– Нет, не думаю. Это произошло так давно, что, даже если бы Энрико сделал это, он не смог бы молчать о находке столько лет. Я не знаю, кто украл ее с тем ящиком, не знаю, через сколько рук она прошла прежде, чем попала к Монтини. – Куинтон покачал головой. – Но я знаю точно, что это была именно та печать, которую я когда-то держал в руках. Я понял это, когда Монтини показал мне оттиск.

– И? – быстро произнес Нат.

– И… – Куинтон посмотрел на брата без намека на раскаяние. – И я планировал украсть ее у Монтини.

Нат нахмурился:

– Но ты этого не сделал?

– Нет, – вздохнул Куинт. – Я уже собирался, но Гутьерес опередил меня.

– Ты видел, как Гутьерес взял печать?

– Он не видел меня, но я был практически перед ним. Ты знаешь, насколько Монтини был суеверен насчет своих находок. И, полагаю, Гутьерес тоже был осведомлен об этом. Монтини не приоткрыл бы завесу своей тайны преждевременно, на это были причины. Он хотел дождаться Антикварного совета. И это значило, что он бы не заметил подмену до самого выхода на трибуну.