Мертвая комната - Уилки Коллинз

мальчика, который копал землю. – Пойдем, пойдем дальше! – умоляла Сара, не давая старику ответить. – Я ничего не могу рассказать тебе, пока мы не будем в гостинице.

Они пошли дальше, пока не поднялись на возвышенность, с которой видна была вся пройденная ими дорога. Остаток пути лежал вниз по склону, так что это было последнее место, с которого открывался вид на дом.

– Мальчика не видать, – заметил дядя.

Сара окинула взглядом болото и действительно никого не увидела. Прежде чем продолжить путь, она немного отошла от старика и посмотрела на башню старинного дома, возвышавшуюся в тусклом свете, тяжелую и черную, а за ней, как стена, простирался темный фон моря.

– Прощай навсегда! – прошептала она. – Навсегда! Навсегда!.. – Ее взгляд устремился к церкви и кладбищу, едва различимому в тени наступающей ночи. – Подожди меня еще немного, – сказала она, прижимая руку к груди, где лежала спрятанная книга гимнов. – Мои скитания почти подошли к концу, день моего возвращения домой уже не за горами!

Слезы наполнили ее глаза. Она вернулась к дяде и, взяв его за руку, быстро протащила несколько шагов по идущей вниз тропинке, но вдруг остановилась, словно пораженная внезапной догадкой, и вернулась на возвышенность.

– Я не уверена, что мы больше не увидим преследующего нас мальчика.

И в это самое время из-за большого гранитного камня, лежавшего в стороне от дороги, вынырнула фигура – без малейшей видимой причины мальчик начал копать бесплодную землю у себя под ногами.

– Да, да, я тоже его вижу. Это тот же самый мальчик, и он все еще копает – но нам-то что с того?

– Пойдем! Пойдем! – прошептала Сара, не обращая внимания на его слова. – Давай как можно быстрее доберемся до гостиницы.

Они снова пошли вниз по тропинке, и меньше чем через минуту Портдженнская Башня, старая церковь и море скрылись из виду. И хотя теперь вокруг не было ничего, кроме темнеющего болота, Сара продолжала постоянно останавливаться и оглядываться. Она не объясняла, ради чего задерживает путь к гостинице. Лишь когда на горизонте появились огни городка, она заговорила со своим спутником.

В гостинице они попросили приготовить комнаты, и их проводили в лучший зал, чтобы дождаться ужина. Как только они остались одни, Сара придвинула стул поближе к старику и прошептала ему на ухо такие слова:

– Дядя! За каждым нашим шагом следили от Портдженнской Башни и до этого места.

– Так, так! И откуда ты это знаешь?

– Тише! Кто-то может подслушивать у двери или под окном. Тот мальчик, что копал на болоте…

– Сара, дитя мое! Ты испугалась мальчика и пытаешься испугать им меня?

– Тише, ради бога, тише! Они устроили ловушку. Я это подозревала, когда мы только вошли в дом, теперь я уверена. Почему они беспрестанно шептались? Я наблюдала за их лицами и уверена, что они говорили о нас. Когда они нас увидели, когда мы сказали, что хотим осмотреть замок, они почти не удивились. Не смейся, дядя! Это настоящая опасность, а не моя фантазия! На ключах от северных комнат, – при этих словах Сара еще больше придвинулась к дяде, – на ключах от северных комнат висели новые бирки, и все двери пронумерованы. Подумай об этом! Подумай о том, что они все время шептались между собой, особенно перед тем, как мы хотели уйти. Заметил ли ты, как дворецкий переменил поведение, когда экономка что-то ему сказала? Ты не мог этого не заметить. Они нас впустили и выпустили слишком легко… Нет, нет, я не стану обманывать себя. Был какой-то тайный мотив, чтобы впустить нас в дом, и какой-то тайный мотив, чтобы выпустить нас из него. Мальчик следовал за нами всю дорогу, и я видела его так же ясно, как вижу вас. На этот раз есть причина для страха. Да, люди из дома устроили нам ловушку.

– Ловушка? Какая ловушка?! И как?! И почему?! И зачем?! – восклицал дядя Джозеф, беспокойно оглядываясь и в недоумении размахивая руками.

– Они хотят заставить меня говорить, хотят узнать, куда я иду, хотят задать мне вопросы. Ты помнишь, что я сказала миссис Фрэнкленд то, чего не должна была говорить?! Они начали подозревать меня! Мне устроят допрос, если миссис Фрэнкленд отыщет меня. А она попытается меня найти! Мы должны уехать так, чтоб никто не знал, куда мы едем. И мы должны убедиться, что в гостинице никто не сможет ответить на этот

вопрос.

– Хорошо! – сказал старик, наклонив голову с совершенно самодовольным видом. – Будь спокойна, дитя мое, и предоставь это дело мне. Когда ты пойдешь спать, я пошлю за хозяином и скажу ему: «Достаньте нам экипаж, чтобы мы могли уехать обратно в Труро».

– Нет! Нет, нет, мы не должны нанимать здесь экипажа.

– А я говорю: да! Хозяину я скажу, что нам нужна карета. Слушай. Я ему скажу: «Если нас будут искать люди с пытливыми взглядами и неудобными вопросами, будьте добры, сэр, придержите язык за зубами. Потом я подмигну, постучу пальцем по кончику носа и издам смешок. Я привлеку на свою сторону хозяина, и тогда дело в шляпе!

– Мы не должны доверять хозяину, дядя, мы не должны доверять никому. Когда мы завтра уйдем отсюда, мы должны уйти пешком, и позаботиться о том, чтобы ни одна живая душа не последовала за нами. Смотри! Вот на стене висит карта Западного Корнуолла, на ней отмечены дороги и перекрестки. Мы можем заранее узнать, в каком направлении нам идти. Ночной отдых даст мне достаточно сил и багаж у нас небольшой. У тебя нет ничего, кроме ранца, а у меня нет ничего, кроме небольшой сумки, которую ты мне одолжил. Мы можем пройти шесть, семь, даже десять миль, отдыхая по дороге. Подойди сюда и посмотри на карту!

Протестуя против отказа от собственного плана, казавшегося ему идеальным для решения их чрезвычайной ситуации, дядя Джозеф присоединился к племяннице в изучении карты. Немного севернее городка был обозначен перекресток дорог: одна вела прямо к Труро, другая шла в обход через город достаточно важный, чтобы его название написали на карте большими буквами. Сара предложила идти до него пешком – по карте до него было пять-шесть миль, – воздерживаясь от поездок на любом транспорте. Таким образом никто не узнает, куда они отправились, если только не будет следить за ними от самой гостиницы. А чтобы такого преследования не допустить, она предложила выйти в темноте.

Дядя Джозеф безропотно пожал плечами, принимая предложение идти пешком.

– Столько шагов, столько пыли, оглядок, подозрений и обходных путей. Гораздо проще было бы довериться хозяину