Дама с собачкой - Олег Дивов

— Это смотря что он насмотрит. Кого там баба Лиза рекомендовала? Звони, записывайся на прием.

— А вы не думайте. Все, что связано с человеком, — это мистика. С первой и до последней секунды. Я серьезно. Человек по натуре своей тварь бессмертная. Это не шутка. Но почему-то эта бессмертная тварь с ужасающей регулярностью умирает. Как, отчего? И ведь каждый из нас чувствует: не должно такого быть. Это вселенская несправедливость. Но все-таки мы продолжаем умирать. Загадка. Вот и начинаются всякие домыслы, вымыслы и попытки объяснить. Якобы человек наполовину смертен, наполовину бессмертен — это я про душу, которая продолжает где-то там жить, когда тело умирает. Может, конечно, и так. Спорить не буду. Но я точно знаю, что есть факт, и для этого факта нет ни одного мало-мальски рационального объяснения. Бессмертный человек всегда умирает. Вот и все.

В первую секунду, войдя в приемную, я почувствовала себя идиоткой. Никогда не верила в мистику. А тут — звезды, прихотливо уложенные ткани, какие-то египетские статуэтки, шаманский бубен и даже камень с надписью, удостоверяющей, что он взят из жертвенной пирамиды майя. По всему этому великолепию свободно бродили черные кошки.

— Да нет в этом ничего особенного. Мы и сотой доли не знаем о себе того, что надо бы знать. Особенно что касается мозга. Мы не знаем наверняка даже, каким местом думаем. Считается, что головным мозгом. Я вот сомневаюсь, честно. Потому что, к примеру, известны случаи, когда человек жил практически без мозга. Да-да. Что-то там оставалось, как набалдашник на стволе, но это не мозг. Факт был зарегистрирован, когда взрослый, заметьте, человек обратился к врачам с какой-то чепухой. А до этого человек вполне себе адекватно функционировал. Да, не гений, я б сказал, без пяти минут дебил, но ведь не овощ! Вот и вопрос: а чем он думал-то? Зато нет ни одного примера, когда бы человек жил без спинного мозга. Сами посудите: известно все, что нужно для поддержания жизни в головном мозге. Но поддержать эту самую жизнь в отрезанной голове еще никому не удалось. Ни мгновения.

Кабинет хозяина был оформлен еще причудливей. Больше всего напрягал здоровенный ворон, который расхаживал по полу и интересовался декоративными камешками на моих туфельках.

Сам провидец принял нас при полном параде. В мантии, островерхом колпаке, в полумаске и с покрытыми белым гримом ладонями. Не знаю, зачем ему потребовалось красить ладони. В Азии красили вроде бы хной, причем женщины. Что он хотел этим сказать? На столе у него сверкал великолепно отполированный хрустальный шар, у стены, чуть прикрытое черной вуалью, стояло зеркало в серебряной оправе, а перед зеркалом красовался дорогой бронзовый подсвечник. Свечи, разумеется, были толстыми и черными.

— Не стоит удивляться. Мозг — устройство, постоянно меняющее конфигурацию. Идет себе человек по улице, прилетела из космоса гамма-частица, угодила в голову, сожгла одну нейронную связь. Мозг возбудился и взамен отрастил три новые. Ну так, чтоб было. Про запас. Электрические сигналы потекли по другим маршрутам. И человек внезапно увидел некоторые знакомые вещи под другим углом. Чаще всего он, конечно, замечает, что вовсе не так счастлив, как хотелось бы, другие живут лучше, но иногда случаются и истинные просветления в мозгах.

Мы не успели объяснить цель визита. Провидец насупился, велел обождать, прикрикнул на расхулиганившегося ворона. Тот не послушался. Тогда провидец ухватил его за лапы и клюв и в таком положении унес во внутренние помещения. Через пару минут вернулся, уже в обычном деловом костюме, с чистыми руками, и пригласил нас в другой кабинет. Кабинет был самым заурядным: пластиковая офисная мебель, несколько кресел, диванчик, пепельница и столик для кофе. Сама собой завязалась беседа.

— Да ну что вы, я в жизни не бывал на Хилире. Зачем? Уверяю вас: все то же самое можно найти в любой системе. Разница только в концентрации излучения. Да, именно так. Суть преображения — в гибели старых нейронных связей и генерации новых. А провидческим техникам меня обучил один хороший человек. Мантии, кошки, хрустальные шары и бубны — антураж. Не более того. Он, кстати, нужен. Не во всех случаях. Но по большей части люди, если их воображению не дать шокирующего пинка, смотрят свысока на тех, кто говорит непривычное для них. Большинство людей убеждено, что истина в мире только одна, и это их истина. Для того и нужен антураж. Он выводит провидца из того мира, в котором живет обыватель, и тем самым придает ему статус мудреца. А если человек достаточно умен или практичен — кстати, легче всего работать с практичными и особенно прагматичными, — можно обойтись без всего. Им безразлично, у них есть вопрос, и они хотят ответ. Им не нужно ни прикосновение к неведомому, повышающее в их глазах собственную значимость, ни самоутверждение, мол, все вы шарлатаны. Прагматики сюда приходят, не видя особой разницы между мной, частным детективом и полицейским. Просто им кажется, что я за те же деньги дам желанный ответ быстрее, вот и все.

Август расставил на столе то, что принес с собой в черной сумке. Голографический кристалл с Великой Мэри, талисман Билли, мою машинку Мэри Энн и свадебную фотографию Криса и Мэг.

— Что общего между этими предметами? — спросил он.

Николай нахмурился, приподнял брови, обхватил себя пальцами за подбородок. Осторожно, тыльной стороной ладони подвигал Великую Мэри туда-сюда по столу. Я следила за его лицом. На нем не было и тени медитативной отрешенности, только детское любопытство и веселый азарт.

— Какие… сильные штуки, — пробормотал он, показав на талисман и машинку, и похвалил: — Памятливые. А связи между ними практически и нет. Серьезной связи. Вот это и это, — он показал на талисман и машинку, — примерно одного возраста. Но талисман родственен скорей золотой девушке, чем машине. Мужчина и женщина на фото — могу предположить, что мужчина, именно он, держал в руках талисман и машинку. Связь между ним и золотой девушкой есть, но очень странная. — Подумал. — Эти предметы могут быть связаны между собой. Да. Но не хватает того, что их связывает.

— Хорошо. Что можете сказать о мужчине на фото? — продолжал Август.

Николай взял фото и внимательно его рассмотрел.

— У вас нет какой-нибудь вещи, которой он дорожил? Ну, или хотя бы точно принадлежавшей ему.

Я, поколебавшись, протянула ему медальон Мэгги — с прядью волос Криса.

— Волосы? Отлично. А что, собственно, вас интересует? Потому что сказать можно много. У него завидное здоровье, упорный и терпеливый характер, любит молоко и поспать подольше.

— Где он погиб? — не выдержала я.