Приключения знаменитых первопроходцев. Океания - Луи Буссенар

Первого января 1840 года, когда экспедицию уже можно было считать завершенной, Дюмон-Дюрвиль приказал сниматься с якоря и взять курс на Южный полюс. Перед ним лежало обширное пространство между 120 и 170° восточной долготы, где он еще не бывал. Дюмон-Дюрвиль хотел заметить, на каком градусе южной широты ему встретятся крепко спаянные льды, а также он желал обнаружить магнитный полюс.

Шестнадцатого января впередсмотрящий заметил впереди первые льдины. Это были всего лишь маленькие льдинки, но через несколько часов на горизонте показались айсберги и большие ледяные поля, а ведь моряки находились всего лишь на шестидесятой параллели. На 66° южной широты подул западно-северо-западный ветер, а затем море успокоилось. Для опытного моряка это были верные признаки того, что где-то поблизости расположена суша или сплошной лед. Вскоре показались огромные остроконечные айсберги, чья высота достигала сорока — пятидесяти метров, а толщина — до тысячи.

Наконец 20 января 1840 года на широте Полярного круга и неподалеку от магнитного полюса, на 133° восточной долготы была обнаружена суша, протянувшаяся на довольно большое расстояние с юго-востока на северо-запад. Солнце жгло немилосердно, и казалось, что льды разрушаются под воздействием палящих лучей, составлявших разительный контраст с однообразным и скучным пейзажем. По склонам гор бежали многочисленные ручьи, и водные потоки образовывали целые водопады.

Двадцать первого января корабли приблизились к земле, возвышавшейся над уровнем моря примерно на тысячу — тысячу двести метров. Она была плоской, почти безо всяких возвышений. Только где-то в самом центре огромной белой равнины из-под пелены снегов торчали совершенно черные скалы. Оба капитана направили к берегу шлюпки, приказав доставить вещественные доказательства того, что была открыта новая, никому не ведомая земля. Офицер, командовавший шлюпкой с «Астролябии», поднял над заснеженным берегом трехцветное знамя и провозгласил всю территорию острова французским владением. В честь своей жены Дюмон-Дюрвиль нарек открытую землю Берегом Адели.

Двадцать второго и двадцать третьего января экспедиция продолжала исследовать пустынный берег, но ледяной припай заставил корабли повернуть на север. В это время налетел шквальный ветер и повалил такой густой снег, что корабли едва не погибли. «Астролябия» вышла из этого испытания невредимой, а вот паруса «Зеле» были повреждены изрядно. Правда, на следующий день все последствия непогоды моряки устранили.

Исследования Берега Адели были прекращены 29 января, а 30-го впередсмотрящий заметил впереди, на севере, новый ледяной барьер. Дюмон-Дюрвиль посчитал, что за белой стеной скрывается суша, и назвал ее Землей Клари в честь жены капитана Жакино. Было это на 128° восточной долготы.

Семнадцатого февраля корветы еще раз стали на якорь в Хобарт-Тауне, а 25-го вновь вышли в море. По пути Дюмон-Дюрвиль открыл остров Окленд, провел гидрографическую съемку восточного побережья Новой Зеландии, подошел к Новой Гвинее и установил, что архипелаг Луизиада не составляет единого целого с большим островом, а отделен от него проливом. Затем корабли смело вошли в Торресов пролив и принялись лавировать среди коралловых рифов, увлекаемые очень опасными течениями. «Астролябия» даже попала на коралловую отмель и в течение тридцати шести часов оставалась ее пленницей, пока сильный прилив не позволил морякам совершить удачный маневр.

Экспедиция благополучно достигла Тимора, затем Реюньона и прибыла на остров Святой Елены за месяц до эксгумации праха Наполеона. Простояв на якоре весь месяц, вплоть до дня знаменательного события, корабли покинули гавань и пустились в путь к берегам Франции. 6 ноября 1840 года корветы вернулись в Тулон через тридцать восемь месяцев после отплытия. За время плавания они 6 раз пересекли экватор и обошли половину всех морей земного шара.

Экспедиция достигла поразительных результатов: кроме карт, на которых были нанесены около двенадцати тысяч лье береговой линии, а также указаны результаты гидрографических исследований, был собран богатый урожай сведений, имевших огромное значение для естественных наук, таких как зоология, ботаника и минералогия.

Через месяц после возвращения Дюмон-Дюрвиль получил чин контр-адмирала, а в следующем году Географическое общество наградило его большой золотой медалью.

В плодотворных трудах по изданию записок об этом замечательном плавании прошли два года. Потребовалось свести воедино разрозненные заметки, увязать и согласовать кое-какие факты, кое-что вспомнить… Уже была начата публикация капитального труда «Плавание к Южному полюсу и по Океании», когда произошло несчастье: вся семья Дюмон-Дюрвиля погибла в результате страшной железнодорожной катастрофы на линии «Версаль — Левый берег» 8 мая 1842 года. Дюмон-Дюрвиль находился в поезде вместе с женой и сыном. Все трое сгорели заживо и буквально превратились в уголь, так что их тела едва могли опознать.

Так погиб в возрасте пятидесяти двух лет знаменитый мореплаватель, которого морская стихия столько раз щадила.

ГЛАВА 6

Английский капитан Джордж Ванкувер[197], еще будучи младшим лейтенантом, принимал участие во втором и третьем плаваниях капитана Кука и был свидетелем открытия Гавайского архипелага. Так же, как и его командир, Ванкувер признавал, что обитатели Гавайев гораздо более ловки, умны и способны к обучению, чем представители всех остальных племен, населяющих острова Океании. Он совершенно утвердился в своем мнении, так как посетил Гавайи в 1792, 1793 и 1794 годах и нашел, что туземцы во многом изменились.

Там появился очень энергичный и чрезвычайно одаренный человек, который заставил о себе говорить и который стал насаждать в этом диком краю определенные законы, что должно было в скором времени привести страну к процветанию, ибо на архипелаге должна была возникнуть новая цивилизация, разумеется, во многом весьма далекая от совершенства, но со всех точек зрения интересная и даже замечательная.

Да, на островах все изменилось до такой степени, что абсолютно голый дикарь, получивший из рук Ванкувера в качестве самого почетного дара плащ из красной ткани и выпрашивавший у английского моряка в качестве бесценнейшего сокровища пару пистолетов, через несколько лет владел батареей из шестнадцати пушек и пороховым погребом. Он отмечал рождение своих сыновей артиллерийским салютом! В его портах стояло более шестидесяти небольших судов, шлюпов и шхун водоизмещением до сорока тонн, а также настоящий корабль водоизмещением в двести тонн с шестнадцатью пушками на борту, который он купил у американцев.