Каждый выбирает по себе - Людмила Безусова

— Мы так не уговаривались, — снова возник перед ней лесной хозяин. — Хочешь из леса выйти, вон дорога, — он махнул рукой в просвет между сосен. — А просто так по лесу ходить не дозволяю.

— Мне одну вещь найти надо, — скрипнув зубами от злости на неуступчивого лешего, сказала Чернава. Вот навязался! Будто других забот у него нет. — Без неё мне дороги нет.

— Иди так, — категорично изрек лесовик. — Мне твои интересы без надобности. Что в лес попало, то всё мое…

— Ишь, ты! — взъярилась ведьма. — Тебе мой амулет всё одно бесполезен… — но договорить ей не дали.

Мохнатая лапа толкнула её в бок, недвусмысленно указывая, куда именно идти. Подчиняясь настойчивому давлению, девушка ступила на узенькую тропку, возникшую под ногами. И пошла по ней, не оглядываясь. Зачем? То, что леший присматривает за ней, она знала точно. Так чего зря на рожон лезть? Чтоб здесь на веки вечные остаться? Аккуратным таким холмиком, каких в лесу не счесть. Холмиком, покрытым цветущими асфоделями. Она грустно улыбнулась — насчет цветов явный перебор, ей хватит и обычных трав…

Выйдя на просеку, ведьма уселась на обочине. Здесь уже можно не торопиться — дорога дело рук человеческих, леший здесь большой власти не имеет. До утра-то она потерпит, а как солнце встанет, так и двинется. Знать бы ещё куда… Заветная монета потерялась, да только зря вверила свою судьбину той монете — просила вывести к добрым людям, а она её к лешему завела.

Глаза предательски слипались, тянуло прилечь, хотя понимала Чернава, что спать нельзя ни в коем случае. Она же сейчас беспомощна, как теленок против волка. И не хищников страшилась девушка — тихо и мирно вокруг, словно лес враз опустел, один только ветер гоняет опавшие листья, да изредка шлепаются сбитые им шишки. Зверье вообще очень чувствительно к любым всплескам чародейства, а тут много чего творилось, вот и попрятались обитатели леса кто куда. Переждать смуту.

Другого боялась Чернава, почти позабывшая, как это — быть беззащитной перед нежитью лесной, что такое для простого человека повстречаться с мавкой или шишиморой. Однако не могла она поставить охраняющий круг, никак не могла… Для него хоть малая толика силы, а требуется. Потому и таращилась упорно ведьма в темноту, стараясь не прозевать нежеланных гостей.

Услышав редкий перестук лошадиных копыт, донесшийся со стороны дороги, девушка вскочила, отбежала поближе к зарослям, притаилась в тени кустов, высматривая, кто появится из-за деревьев. Хоть бы проехал мимо…

— Берегиня, — тихонько ахнула Чернава, когда из-за поворота вышла девушка с отливающими зеленью волосами. Длинные пряди с вплетенными в них листьями свободно струились, укрывая обнаженное тело, слабо мерцающее в свете луны. Рука лесной девы касалась бархатисто-черной гривы лошади, горделиво ступающей рядом с ней.

— Выходи, — берегиня остановилась как раз напротив того куста, за которым спряталась девушка. — Я все равно тебя вижу.

— Кто бы сомневался? — Чернава вышла на дорогу, став лицом к лицу с пришедшей. Издревле не ладили ведьмы с берегинями. Лесные девы частенько брали под свою опеку людей и отводили от них напасти, напущенные ведьмами, а иногда и сами строили чародейкам козни, чем большой любви к себе не вызывали. — Неужели я так слаба стала, что ты меня под свою защиту берешь?

— Не заносись, — мелодично рассмеялась лесная дева. — Прихоть у меня такая… Да и жаль такой красавице зазря пропадать… — Она погладила кобылку по холке, любуясь ею. — Пусть доброму делу послужит… Иди, милая, иди, вот твоя хозяйка. — И опять обратилась к Чернаве, не знающей, как воспринимать дар берегини — как милость или как подвох. — Сможешь с ней столковаться, обе счастливы будете, а коли нет, что ж, значит, судьба тебе такая… Век одной куковать.

Лошадь потянулась к ведьме, фыркнула, обдавая её теплом. Игриво толкнула лбом.

Чернава вздрогнула, отстраняясь от её навязчивого интереса, и…

…проснулась.

"Все же заснула, — досадливо подумала она, — вот и привиделось леший знает что… — Снова уселась, сердито вытащила из-под седалища занозистый сухой сучок, не ощущавшийся, когда она спала. — Пригодится, буду колоть себя им, чтобы снова не заснуть". Изо всех сил растерла глаза, в которые словно песка насыпали, и насторожилась, услышав отдаленный звук.

Вскоре из-за поворота до неё донесся редкий перестук лошадиных копыт, и на дороге показалась одинокая гнедая лошадь, медленно бредущая по просеке.

Чернава вскочила на ноги, не веря своим глазам. Вот так удача!

Лошадь подняла голову, заржала, приветствуя девушку и, ускоряя ход, устремилась к ней.

*****

За стенами бревенчатой хижины с самого утра несмолкаемо шумел дождь. Пламя свечи, горевшей на столе, слегка подрагивало, выхватывая из темноты лица людей, молча сидящих напротив друг друга.

Антон, напряженно думал о чем-то, то и дело недоверчиво покачивал головой, словно сомневался в реальности существования этой избенки. Он поднимал глаза на колдуна, потом долго рассматривал закопченный потолок, переводил взгляд на густо затянутый паутиной угол, недоверчиво хмыкал и снова рассматривал потолок. Уже в который раз.

Отлюдок, сложив руки на груди, терпеливо ждал, пока парень восстановит забытое им. Всё, что зависело от него, ведьмаг сделал, хотя вернуть память парню оказалось не легче, чем оживить его.

— Я умирал… — Антону не верилось. Чувствовал он себя вполне прилично, если не считать ушибов и синяков, полученных в стычке с дружинниками. Он провел языком по зубам, проверяя, все ли целы. Один немного шатается, но это мелочи. От такого не умирают. Правда, ещё ныли ребра, отбитые, пока Антон болтался поперек лошадиной спины, но всё это было уже потом. — Умирал… Ты шутишь?

Но сидевший напротив него колдун был серьезен, и не похоже было, что непроницаемое выражение его лица напускное. От тяжелого взгляда его разноцветных глаз парню стало не по себе, однако он не выдержал и задал ещё один вопрос, который занозой сидел в голове с тех самых пор, как осознал случившееся:

— Скажи, почему ты вернулся? — и напрягся, предчувствуя ответную реакцию. Но не спросить он не мог.

— А разве это так важно? — Отлюдок поднялся, приоткрыл дверь, прислушиваясь к глухому шлепанью капель по листьям. Похоже, дождь зарядил надолго…

— Для меня — да…

— Ты никогда не знаешь, чем обернется твое зло… — Ведьмаг коротко взглянул на Антона, отвернулся и замолчал.

Солнце стояло в зените.

Худенький мальчишка сидел, охватив руками колени, на самом краю обрыва и с тоской смотрел в открывающуюся перед ним пропасть. В глубине её клубился сизый туман, и тянуло влажной прохладой.