Тайна старой усадьбы - Андрей Анатольевич Посняков

того, что «ушли без спросу, а потом явились мокрые и все в грязи».

– Одни явились? – уточнил следователь.

– Не-а. Анатолия Ивановича встретили. Он любил рано утром гулять.

– А еще мужика какого-то в лесу видели! – припомнила Стрекоза. – Сначала Коля Ващенков, а потом девчонки, когда купались. Там за ними кто-то подсматривал!

– Та-ак… А вы-то сами…

– Не, мы не видели… Ой! – Девочка вдруг всплеснула руками. – А в усадьбе до нас кто-то был. Был и ел конфеты!

– Да-да, – покивал Сорокин. – Там фантики всюду валялись. Желтенькие такие…

– «Лимончики». – Марина улыбнулась. – Вкуусные. Про них еще Анатолий Иванович спрашивал: где продают?

– И вовсе не так он спросил! – снова перебил Мишка. – Он спросил: не продают ли их в Валуе? Это деревня там, недалеко.

– Но магазина там нет…

– Туда автолавка ходит!

Поблагодарив, Алтуфьев лично отвел ребят в соседний кабинет и незаметно сунул рубль участковому:

– Игорь! Не в службу, а в дружбу – в магазинчик их завези. Купи мороженое.

– На весь рубль? Ой… А в какой магазин-то?

– Думаю, они знают в какой.

– Зна-а-аем!

Тынис с Лииной явились уже ближе к вечеру, вместе заглянули в кабинет:

– Мошно?

– Можно, можно. Тере! – Владимир Андреевич поднял голову и улыбнулся, причем вполне искренне. От этого во-от акце-энта молодость вспомнилась, Нарва, Марта… Кстати, давно он ей не звонил. Дня три-четыре – точно.

– Только давайте, ребята, по одному.

– Тогда Тынис, – коротко кивнула Лиина. – Ему еще так это… домой по-озвонить надо.

– Хорошо. Можешь на лавочке пока посидеть.

– Спасибо-о.

Нового Тынис ничего не добавил. О таинственном незнакомце следователь уже знал и без него, а каких-то уточняющих подробностей, увы, парень пояснить не смог. Оставалась надежда на Лиину.

– Я так уже у вас… как это… прописалась! – усаживаясь, пошутила студентка.

Тощая, длинная, белобрысая, в ковбойке, шортах и гольфах, выглядела Лиина Сярг, по здешним меркам, вызывающе. Впрочем, местные тетушки на нее уже не косились – привыкли. Знали уже – эстонка. Чего от такой ждать-то?

– Не знаю никакого болота, – неожиданно замкнулась девушка. – Никого я не спасала. А парня в лесу, так это – да, видела. Ну, там у озера… в кустах. Нет, не запомнила – мельком. Он быстро так это ушел. Убежал, мошет…

– А о болоте молчать Анатолий попросил? – глянув девчонке в глаза, негромко уточнил следователь.

Студентка сверкнула глазами:

– Никто меня не просил!

– Пойми, Лиина, у нас убийство. Иначе не спрашивал бы.

– Убийство?! – Ахнув, девушка подалась вперед.

– Да. Там, в усадьбе. Убита женщина.

– Женщина… – эхом повторила Лиина.

– Вот мы и интересуемся… спрашиваем.

– Хорошо… Отвечу. – Девушка покивала и попросила воды. – Мы с Колей утром пошли в Пильтено, там Сярг-озеро, а я Лиина Сярг. Ну, фамилия…

– Да, я понял…

– Ну вот. Так это – я на озеро, а Коля остался в деревне. В старом клубе. Там библиотека… заброшено давно все. Я покупалась, потом так это слышу – кричит кто-то. И голос такой это… не взрослый…

– Тонкий?

– Да. Тонкий. Я сразу подумала – Коля кричит. Побежала. Даже одеться не успела. Смотрю – он в болоте. Тонет. Кричу: греби под себя. Я же турист, ориентирование бегаю. Я знаю, в болоте надо сразу падать на грудь и так это все по себя грести. Кричу Коле… Потом палку выломала… он и вылез. Весь дрожит. Потом Анатолий пришел. Он любит утром гулять, с камерой, да. Ну, попросил, да… Как это? Не выносить мусор из дома?

– Сор из избы, – поправил Владимир Андреевич.

– А Коля рассказал, что его парень какой-то толкнул. Гнался за ним в лесу. Отобрал камеру и толкнул. В болото.

Прощаясь с Лииной, Алтуфьев заметил через окно двух местных девчонок – Мезенцеву Катерину и Женьку Колесникову. Девушки стояли у крыльца и о чем-то мило беседовали с эстонским студентом Тынисом. Что же, выходит, он позвонил уже? Или просто на девчонок отвлекся?

И опять ничего нового. Почти ничего. О происшествии с Колей подружки толком не знали, разве что незнакомого парня вспомнили – чуть более подробно. Скорее молодой, чем старый. Высокий, длинный даже. В кирзовых сапогах и серой, надвинутой на глаза кепке. В темной одежде – роба или куртка какая-то.

– Да он далеко стоял, не разглядели. Как увидели, он бежать. Не побежим же мы по лесу за ним… без купальников.

Оставалась одна надежда – на Колю.

– Спасибо, девушки!

– Да… – Женя Колесникова вдруг задержалась в дверях. – Вы про Анатолия Ивановича спрашивали? Ну да, фантики он заметил, про конфеты спросил. А недавно мы его с профессором видели.

– С профессором?

– Ну, из Тарту который, на четыреста седьмом «Москвиче».

– Именно четыреста седьмой? – усмехнулся следователь. – А может, четыреста третий?

– У четыреста третьего задние фонари немного другие. – Девушка пояснила со знанием дела. – И над спидометром – козырек. Что вы так смотрите? Забыли – у меня же папа шофер! То есть завгаражом давно уж.

Владимир Андреевич шутливо поднял руки:

– А профессор?

– На крыльце они стояли, на Школьной. В том доме как раз Анатолий Иванович живет. Мы их по «Москвичу» приметили.

– Так, и что они делали?

– Да ничего. Просто стояли, разговаривали. Хотя… – Припоминая, Женя покусала губу. – Мне показалось, будто профессор как-то себя держал… ну, по-хозяйски, что ли. Как будто он начальник какой… Или нет – барин! Будто бы что-то приказывал, а Анатолий Иванович его почтительно слушал.

– Я бы сказала – внимал! – Мезенцева так никуда и не ушла – стояла рядом, в коридоре, слушала. – Мне даже почему-то противно стало.

Колю Ващенкова привез на газике Ревякин. Не одного – с мамой, да еще предварительно со всеми переговорил, да так, что следователю и делать-то ничего не оставалось – слушай да впечатывай в протокол, тем более что Колина мама Валентина, доктор, была всей душой на стороне следственных органов. Именно она сейчас наблюдала за оставшейся в живых жертвой страшного преступления.

– Ну, как… – Войдя, докторша все же сочла нужным пояснить ситуацию. – Все, что надо, я сделала. Капельницу поставила – пациентка сейчас спит. Организм молодой, крепкий – восстановится. Везти в Тянск смысла нет. Думаю, через пару дней можно будет поговорить… вряд ли раньше.

– Ну, вот и славно, что восстановится. – Поудобнее подвинув пишущую машинку, Алтуфьев подмигнул Коле. – Ну, давай, молодой человек. Рассказывай! Начни с начала – как вы отправились в поход, как ты увидел в лесу неизвестного мужчину, ну и как оказался в болоте…

– Вот-вот! – покивала Валентина. – Интересно будет послушать.

Кивнув, мальчик сглотнул слюну. Чем дальше он рассказывал, тем меньше переставал волноваться, говорил спокойно, можно даже сказать,