Когда сбываются мечты - Эстель Альенде

Он привел ее в уютное прибрежное кафе. Селеста села так, чтобы видеть море, но чтобы лучи заходящего солнца не касались ее белой кожи. Скрытая тенью плетеной крыши, она смотрела на Гауди и улыбалась. Она заказала кофе, а Антонио несколько раз просил принести ему виски со льдом. Он втайне надеялся, что крепкий алкоголь поможет ему снять с себя ответственность за продолжение вечера. Селеста почувствовала его волнение, и наблюдала, как он старается унять колотившую его дрожь желания. Постепенно его трепет передался и ей. Она позволила ему немного опьянеть. Бедняжка, он не мог бы перенести горечь неизбежного расставания с ней без подобной анестезии. Антонио глотал обжигающий крепкий виски и думал, что их вселенная могла бы уместиться на дне стакана, ведь они были только вдвоем во всем белом свете. Они сидели и смотрели на море, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами, он гладил ее пальцы.

Наконец он спросил:

– Почему ты никогда не рассказываешь о своих родителях?

Селеста печально вздохнула и сказала:

– Потому что это грустная история. Мой отец был родом из Америки. Успешный бизнесмен, основавший одну из крупных фармацевтических компаний. Он был свободолюбивым и независимым человеком, всю жизнь проводил между Америкой, где руководил компанией, и Швейцарией, где купил небольшой дом у Женевского озера. Там жили мы, его дети, и наша мать. Отец любил Швейцарию, он говорил, она близка ему по духу, свободная и соблюдающая нейтралитет. Но бывал в этой маленькой стране он очень редко. Почти все лето он проводил на Лазурном берегу. Там он участвовал в регатах вместе со своим другом, который был шкипером на его яхте.

– А какие у вас были отношения?

– Честно сказать, я плохо его помню. Он был высоким, добрым, таким, как ты. А еще мне нравилось брать его большую теплую ладонь обеими руками и играть с ней, будто это мягкая игрушка. Отец часто брал меня с собой в свои заграничные поездки, хотел, чтобы я посмотрела мир, воспитывал во мне дух свободы и независимости. Брат тогда был совсем маленьким и всегда оставался дома с матерью и няней, а мы путешествовали. В Европе и Америке мы останавливались в шикарных дорогих отелях в разных городах. Мы смотрели, как живут люди в разных уголках Земли. Отцу нравилась моя компания, и мне тоже было очень весело, я часто вспоминаю его и скучаю по тем временам.

Антонио понимающе улыбнулся, Селеста замолчала и отвела глаза. Следующие слова дались ей с большим трудом.

– Отец погиб, его яхта попала в шторм и затонула. Мне было тогда десять лет. С тех пор я очень боюсь моря, – призналась она, взглянув на приближающуюся к ним волну, когда-то поглотившую любимого ею человека.

Антонио тоже смотрел на море. То и дело накатывающие волны успокаивали его, напоминая о том, что все в этом мире проходит. Он слушал эту красавицу, наслаждаясь звуками ее голоса, и думал о том, что и его счастье, скорее всего, недолговечно.

– Наверное, моя мать предчувствовала эту беду, – после долгой паузы продолжила девушка. – Я помню, что в тот раз я очень хотела отправиться с отцом, но она оставила меня дома, сказав, что не вполне здорова. Правду говорят, сердце матери не обманешь. Она очень любила отца, и после его гибели стала почти затворницей, перестала куда-либо выходить и все время проводила дома. Конечно, у нее были любовники, она принимала у себя интересных людей, местных и приезжих знаменитостей, художников, поэтов, но никто из них не мог завоевать ее сердце, оно навсегда принадлежало моему отцу.

– А что с ней сейчас? – поинтересовался Антонио.

– Однажды, – задумчиво проговорила Селеста, – спустя три года после смерти отца, возвратившись с рынка, экономка обнаружила мою мать, лежащую на полу у лестницы. Она уже не дышала.

Антонио не предполагал, что его молодая и прекрасная спутница успела испытать столько горя в своей жизни. Ему нестерпимо захотелось обнять и утешить ее. Он передвинул свой стул, сел рядом с ней и обнял ее.

– Никто до сих пор доподлинно не знает, да и следствие не смогло разобраться, – Селеста положила голову на его плечо и продолжала, – что действительно произошло: намеренно ли мама упала с лестницы, желая последовать замужем, или нечаянно оступилась.

Антонио выслушал ее рассказ, и сердце его сжалось. Как бы он хотел быть всегда возле нее, заменить ей семью, дать ей любовь и заботу. Исполненный самых искренних чувств, он поднес ее руку к своим губам.

– Меня тогда не было с ней рядом, – добавила Селеста. – Я тогда уже училась в Риме, в художественной школе.

– Давно это было? – спросил Антонио.

– Да, уже почти пять лет.

Жестом позвав официанта, Селеста заказала бокал вина, и было понятно, что она больше не хочет говорить о себе.

Было уже поздно, с пляжа ушли последние купальщики и даже ребятишки, строившие на песке причудливые замки, были вынуждены покинуть свои однодневные стройплощадки. Вода постепенно подступала к берегу и, наконец, безжалостно смыла возведенные башни. Море подступало, затапливало берег, медленно и неотвратимо накатываясь на сушу. Антонио ощущал, что его самого затапливает невыразимое желание обладать этой женщиной. Он смотрел в ее темные глаза и благодарил Бога за это мгновение, за этот вечер, который они провели вместе.

В гостинице они по очереди взяли ключи от своих номеров и поднялись наверх. Не говоря ни слова, Селеста открыла дверь своей комнаты, приглашая его, и Антонио вошел за ней. Едва затворив дверь, он обнял девушку так крепко, словно желал слиться с ней и стать единым целым. Она мягко отстранилась, казалось, она в чем-то не была уверена, раздумывала, как поступить. Он не заметил ее растерянности, хотя хмель давно потерял свое дурманящее действие, и Антонио вновь очень четко различал контуры реальности. Сегодня он абсолютно счастлив, он проведет ночь с той, которую так давно и страстно желал. Селеста была его наваждением. Она являлась ему и наяву, он разговаривал с ней, руководя строительством днем, и во сне, когда он ласкал ее, такую далекую и недоступную.

Они оба понимали, что время слов закончилось. Сейчас вместо слов их мысли и чувства передавали руки и губы. Антонио быстро разделся сам и торопливо и не очень умело раздел Селесту. Она заметила его неловкость и не хотела заставлять его мучиться дольше. Она легла на широкую кровать и раскинула руки, ласково приглашая мужчину в свои объятия. Он несколько минут смотрел на нее, любуясь совершенством линий ее тела, но вдруг, смутившись от ее пристального взгляда, он быстро лег рядом с ней. Наконец он смог ощутить тепло ее кожи, мягкость ее прикосновений. Он повернулся и быстро поцеловал ее глаза, щеки, губы, шею, и, внезапно остановившись, почувствовал, что хочет узнать ее ближе. Селеста была первой женщиной, которую он по-настоящему познал. Она отдавалась ему не только телом; она дарила ему и свою любовь. Антонио был безмерно благодарен ей за столь щедрую награду. Он нежно и ласково изучал ее округлости и впадины, сначала проводя по ним пальцами, чтобы запомнить совершенство формы, а затем, покрывая каждый сантиметр жаркими поцелуями, чтобы оставить эту ночь в ее памяти.