Дело вкуса - Колетт Кэддл

– Слава богу! – выдохнул Том.

– Боюсь, есть и плохие новости.

– Ребенок? – еле слышным шепотом произнесла Кэтрин.

– Да. К сожалению, она потеряла ребенка. Кэтрин схватила мужа за руку; по щекам струились слезы.

– О боже, бедная Стеф! Она знает? Можно ее увидеть?

Доктор покачал головой:

– Она спит. Когда начался выкидыш, она была без сознания. Мы сразу же сделали операцию. Ей дали сильный наркоз. Скорее всего, она проснется только утром.

– Понимаю, но мне бы хотелось быть рядом, когда вы ей сообщите.

– Разумеется, миссис Уэст. Вы правы. Я начинаю обход в десять утра. Теперь вам лучше поехать домой и поспать. Сегодня вам здесь делать нечего.

– Спасибо, доктор, – мрачно произнес Джо и, провожая родителей в коридор, сказал отцу: – Вам лучше переночевать у нас – ближе добираться.

Том кивнул:

– Спасибо, Джо. Так и правда будет лучше всего.

– Надо поехать в Мэлахайд и привезти вещи Стефани, – Кэтрин старалась собраться с мыслями.

– Не волнуйся, мам. Энни даст ей все, что нужно.

Они вернулись в приемную и забрали Энни. Джо коротко рассказал Эдварду о состоянии Стефани, а тот заверил, что не оставит Лиз. Марк тоже решил уехать. Ему позволили увидеться с Конором и Патом, которые быстро поправлялись и на следующее утро могли покинуть больницу. Марк решил заехать за ними и пообещал позвонить Джорджу – сообщить новости.

– Стефани поправится, – сказал Эдвард, опустившись на стул рядом с Лиз.

– Слава богу! – отозвалась Лиз. – Похоже, с Крисом все намного хуже.

– С чего ты взяла? Врачи сказали?

– Нет, но прошло столько времени.

Эдвард обнял ее:

– Не делай поспешных выводов. Уверен, с ним все будет в порядке.

Лиз сбросила его руку:

– Эдвард, почему бы тебе не пойти домой? Макдермотт внимательно посмотрел на нее. За весь день она ни разу не взглянула ему в глаза.

– Я хочу остаться с тобой.

– Ты не понял. Я не хочу видеть тебя здесь. – Лиз встала и вышла из комнаты.

Эдвард посмотрел ей вслед и отправился на поиски медсестры.

– Я иду в столовую. Если будут новости о состоянии мистера Коннолли, сообщите мне?

Сестра улыбнулась, украдкой проверив, есть ли у него кольцо на безымянном пальце левой руки.

– Конечно. С удовольствием!

Лиз толкнула дверь палаты и заглянула внутрь. Там было трое пациентов. Ближе к двери лежала старая женщина, неподвижная и белая; к носу, рту и рукам ее тянулись трубки. Лиз прокралась мимо и оглядела мужчину на второй койке: это явно не Крис – слишком хрупкого, худощавого сложения. Она подошла к последней кровати. Крис лежал на спине, совершенно неподвижно. Половину лица закрывали бинты. Оставшаяся на виду кожа побагровела. Правая рука и ладонь в бинтах. Но ни трубок, ни приборов – всего лишь капельница возле левой руки. Хороший знак.

– Миссис Коннолли?

Лиз обернулась и увидела девушку в белом халате:

– Да. Как он? Поправится?

Девушка улыбнулась:

– Он очень везучий человек. Незначительные ожоги, надышался дымом, но в целом все замечательно.

Лиз взъярилась:

– Я не понимаю! Я переволновалась до смерти. Почему никто не сообщил мне? Я сижу здесь уже целую вечность.

Лицо девушки выразило сочувствие и замешательство:

– Мне очень жаль, миссис Коннолли. Я как раз собиралась с вами поговорить. Дело в том, что ваш муж был пьян. И мы не знали, вызвано ли его… хм-м… бессознательное состояние алкоголем или отравлением угарным газом.

Лиз посмотрела на безжизненную тушу.

– Хотите сказать, он отсыпается с перепою? – воскликнула она.

– Ну, можно и так выразиться.

– Я хочу поговорить с врачом, – процедила Лиз.

– Я и есть врач.

– Ой, извините!

– Ничего страшного. Послушайте, почему бы вам не поехать домой поспать? Извините, что так долго держали вас здесь, но мы должны были знать наверняка.

Лиз вяло улыбнулась:

– Разумеется. Спасибо! Спасибо вам большое.

Эдвард ждал в коридоре у палаты.

– Ну как он?

Лиз сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

– Он был пьян! – яростно прошипела она. – Врачи думали, что он без сознания, а эта сволочь просто дрыхнет без задних ног!

Эдвард ухватил ее за плечи, пытаясь утихомирить.

– Что ж, ты должна быть рада, что с ним ничего серьезного.

– Рада? Он мог бы кого-нибудь убить! Он мог убить Стефани!

– Мы не уверены, что пожар начался из-за него, – заметил Эдвард, хотя готов был голову прозакладывать, что это чистая правда.

Лиз нервно рассмеялась:

– Ну да, конечно! Пожар начался в кладовой. Кроме него, в чертовой кладовой никого не было. И он надрался как свинья. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться!

Эдвард обнял ее за плечи:

– Пойдем отсюда!

– Кровяное давление в норме. Я проверю миссис Моллой и приготовлю нам по чашечке кофе.

Стефани пошевелилась. Две медсестры перешли к соседней кровати. Лишь через несколько секунд она поняла, где находится и почему. Осторожно пошевелила руками и ногами. Вроде работают, хотя левая рука, в которую ввели иглу капельницы, слегка онемела. Дыхание было хриплым, прерывистым, несмотря на кислородную маску, вызвавшую легкий приступ клаустрофобии. Она пыталась вспомнить, что же произошло. Пламя вырывается из-под лестницы. Голос Конора молит ее прыгнуть. Она призвала на помощь все свое мужество. Последнее, что она помнила, – сильные руки Конора. «Я держу тебя, Стеф. Я держу тебя».

Конор… Боже, что с ним? Она оглянулась, чтобы позвать медсестру, но в палате было тихо. Стеф заметила кнопку вызова на стене, но, когда повернулась, чтобы нажать ее, вдруг почувствовала толстую прокладку между ног. Просунула руку под одеяло…

Крики не прекращались. Вбежали медсестры. Зажегся свет, ослепив ее.

– Стефани? Стефани? Все хорошо. Ты в безопасности.

Внезапно Стеф осознала, что это она кричит, воет нечеловеческим голосом. Над ней склонилась медсестра, доктор готовил шприц.

– Мой ребенок, – шептала она. – Мой ребенок. Что вы сделали с моим ребенком?

Сестра погладила ее по щеке:

– Успокойся, детка! Все будет хорошо. Бедная девочка. Я знаю, как ужасно ты себя чувствуешь. Но у тебя все будет хорошо.

Врач ввел иглу в руку. Она посмотрела в печальные карие глаза.

– Мой ребенок, – прошептала она, потянувшись к нему.

Он сжал ее руку:

– Отдохните! Вам нужен отдых.

Все еще держа его за руку, Стеф погрузилась в неспокойный сон.

И снова оказалась на горящей лестнице. Пламя лизало щиколотки.

– Кидай мне ребенка! – крикнул Конор.

– Не могу.

– Кидай ребенка, Стеф! Я поймаю его. Вот увидишь!

Стеф посмотрела на него, на извивавшийся в руках сверток и бросила изо всех сил. Сверток взлетел в воздух, развернулся, и она закричала: ребенка внутри не было.