Долгий путь в лабиринте - Александр Насибов

Она представила, что сейчас происходит на промысле. Пылающая нефть, хлопья жирной копоти усеивают землю на сотни метров вокруг скважины, тяжелый дым застилает окрестности. Все, что поблизости, все находится под угрозой пожара и гибели - буровые скважины и резервуары с нефтью, компрессорные установки и нефтепроводы, мастерские, гаражи, жилые дома... Кроме того, открытые фонтаны обедняют недра: из скважины вместе с нефтью бьет газ, в пласте быстро снижается давление. А энергия пласта - единственная сила, способная подгонять горючее к забоям скважин.

Все эти истины Саша познала еще три года назад, когда по прибытии в Баку была определена в отдел ГПУ, ведавший безопасностью нефтяной промышленности.

При первом же знакомстве с новой сотрудницей начальник отдела Агамиров хитро посмотрел на нее и заметил, что расположенные в различных пунктах Азербайджана четыре кавалерийских полка в эти дни превращаются в танковые. Там уже сдали лошадей, сейчас принимают технику.

Саша молчала, силясь понять, к чему клонит начальник. А тот навалился грудью на стол, приблизил к ней тонкое продолговатое лицо с крупным носом, темными насмешливыми глазами и сказал, что, по его сведениям, аналогичный процесс происходит также в Грузии и Армении.

Он выжидающе смотрел на собеседницу. "Ну, - говорили его глаза, пошевели мозгами, чекистка!"

- Лошади кушали овес? - сказала она.

- Верно! - воскликнул начальник. - Лошади кушали овес, а машинам подавай топливо и масло: танкам, автомобилям, самолетам, подводным лодкам...

- И все это обеспечиваем мы?

- Почти все. На бакинском горючем работает три четверти советских моторов. Так что постарайтесь понять, какое значение для страны имеют нефтяные промыслы Азербайджанской республики.

- Уже поняла, - сказала Саша. И не без иронии прибавила: - Я очень смышленая.

Агамиров запрокинул голову, раскрыл рот с крупными белыми зубами, плотно смежил глаза. В комнате возникли странные булькающие звуки, казалось, у человека рот полон воды. Так он смеялся.

Позже Саша узнала, что этот весельчак дважды был приговорен к смерти - турками и англичанами, когда те оккупировали Баку, - и оба раза бежал, проявив чудеса находчивости, а до этого имел отношение к созданию подпольной большевистской типографии в Баку, а еще раньше - к транспортировке "Правды" из-за границы... Но все это она узнала много позже. Теперь же, сидя в его кабинете и тоже смеясь, думала, что работать с ним, вероятно, будет нелегко, но что, слава Богу, он не чиновник и не сухарь.

Агамиров прошел к окну, поманил Сашу.

Здание ГПУ стояло у самого берега моря. Был вечер, залитый огнями Баку будто смотрелся в огромное зеркало бухты.

- Красиво, - сказала Саша. - Вижу, вы любите свои город.

- Он также и ваш. Теперь за его безопасность вы отвечаете не меньше, чем я.

Помолчали.

Только что взошла луна, и Каспий покрылся мелкими серебряными завитками. Ветер дул с моря, в окна вливались острые ароматы водорослей, соли, йода...

Прощаясь, начальник подчеркнул: бурильщики скважин обычно плохо знакомы с трудом работников промыслов. А промысловики, извлекающие из недр нефть, мало что смыслят в принципах переработки сырой нефти в бензины, масла и другие продукты. Это естественно: каждый занимается своим делом. Ну а чекист, обслуживающий нефтяную промышленность, обязан хорошо знать все ее отрасли. Иначе он не сможет работать.

Он проводил Сашу до двери.

- Ну что же, - сказала Саша, - буду стараться, товарищ полковник.

- Старайтесь, - кивнул Агамиров. - Нефть называют черным золотом. А вы, я слышал, неравнодушны к золоту, вообще к сокровищам. - Он хитро улыбнулся. - Одно время даже носили на себе целый ювелирный магазин!

...Прошло не меньше часа, прежде чем в море вновь потянул ветер. Теперь он дул на берег, и парусные суда набрали ход. Впрочем, им пришлось тотчас потравить паруса и изменить курс: навстречу шел пароход.

Это был "Боевой", единственное на Каспии пассажирское судно, совершавшее регулярные рейсы между портами Советского Союза и Ирана. Сейчас "Боевой" отправлялся в очередное плавание.

ВТОРАЯ ГЛАВА

Итак, пароход "Боевой" покидал бакинскую бухту, держа путь в иранский порт Пехлеви.

Два часа назад, когда пограничники, закончив досмотр, сошли на берег, на палубе не видно было ни одного пассажира - все сидели в каютах. Теперь же они высыпали наверх и облепили правый борт. Бинокли и фотокамеры были нацелены на западную оконечность бухты, где свирепствовал нефтяной пожар.

Позже других на палубу поднялась солидная чета. Средних лет мужчина бережно вел под руку моложавую стройную даму. По облику и манере держаться они казались англичанами или скандинавами, были хорошо одеты. На шее у мужчины висел "кодак" в футляре из черной лакированной кожи, женщина держала в руке раздвижную зрительную трубу - такие безделушки, ловко стилизованные под старину, во множестве выпускаются на потребу туристам в Швейцарии и Италии.

Проследовав на ют, где было меньше людей, они выбрали место возле спасательной шлюпки и тоже стали наблюдать за пожаром.

- Славный костер, - сказал по-французски мужчина, - и долго будет гореть, очень долго!..

Он поднес к глазам камеру, принялся устанавливав диафрагму.

- Может, не стоит? - проговорила женщина, искоса оглядывая тех, кто был поблизости. - Вдруг посчитают подозрительным...

- Подозрительно, если все снимают, а ты нет!..

На пути парохода оказались швертбот и яхта. Капитан притронулся к рукоятке сирены. "Боевой" коротко рявкнул, требуя дороги, и парусные суда поспешили уйти с его курса. Пароход солидно проследовал мимо них, стал обходить горбатый остров.

- Нарген, - сказал мужчина, - тоже, знаешь ли, интересно. Стоит, как часовой, у ворот в бухту. Значит, где-то должны быть батареи... Ну, конечно! Взгляни на верхушку горба. Вот одна из них!

- Пушек не заметно...

- Потому что стволы опущены в капониры. Зато виден дальномер гляди, он накрыт брезентом!

- Вижу, - сказала женщина. - Только, пожалуйста, не вздумай снимать.

- Здесь ты права. - Мужчина опустил фотоаппарат.

"Боевой" обогнул остров и вышел в открытое море. Нарген заслонил горящий нефтяной фонтан - теперь можно было разглядеть лишь размытое черное пятно над горизонтом. Пассажиры стали покидать палубу.

Остров подернулся дымкой. С каждой минутой он делался меньше, будто погружался в море.

Следовавший за пароходом пограничный катер прибавил скорость, описал траекторию и лег на обратный курс.

- Все, - сказал владелец "кодака". - Прощай, Совдепия! Мы в нейтральных водах.

- А мне жаль, - сказала спутница.

Мужчина взял ее под руку, проводил до каюты.

В ресторане он заказал две порции водки, жадно выпил, потребовал еще. Он взял бы сразу бутылку, но обычно европейцы так не поступают. А он старательно играл роль европейца...

После третьей рюмки он достал платок, чтобы вытереть глаза. Очки мешали, и он снял их.

Он сильно сдал за последние пятнадцать лет - постарел, обрюзг. Под глазами набрякли склеротические мешки. Вот и бородка, которую он специально отрастил перед поездкой, очень изменила лицо. И все же Саша Сизова, вероятно, сразу узнала бы этого человека: в ресторанном салоне парохода находился не норвежский торговец Лудвиг Хоркстрем, как он значился по документам, а Борис Борисович Тулин - в прошлом белогвардейский офицер, заговорщик и убийца, осенью 1919 года арестованный ЧК вместе с Константином Лелекой и бежавший вскоре из тюрьмы, теперь же сотрудник одной из секретных служб нацистской Германии.

- Слава тебе, Всевышний! - Тулин поднял очередную рюмку, сделал короткий выдох, вылил спиртное в рот. "Вернусь, - мысленно продолжал он, сжевав половину бутерброда с икрой, - вернусь благополучно и в тот же день запалю килограммовую свечу. Спасибо, Владыка, что не обошел заботами раба твоего!"

Вояж в Советский Союз завершался без происшествий. Путешествие было начато восемь дней назад, когда в Финляндии он получил транзитную советскую визу и вместе со спутницей оказался в Москве, а затем в Баку.

В прошении о визе, поданном в советское консульство, сообщалось, что норвежский импортер восточных эмалей и чеканки следует в Иран и Ирак для закупки очередной партии товара и потому просит разрешения на транзитный проезд через территорию Советского Союза, - как известно, такой путь является самым коротким из Скандинавии на Ближний Восток... Вместе с коммерсантом следует его супруга: он пожилой человек, отягощенный болезнями, нуждается в повседневном уходе... Речь шла о Стефании Белявской, давней сожительница Тулина, а теперь и его партнерше по службе у нацистов.

В Баку Тулин и Белявская трое суток ждали парохода. Была возможность в первый же день воспользоваться самолетом и оказаться в Тегеране уже через несколько часов. Но в ответ на такое предложение представителя туристского агентства "норвежский коммерсант" горестно развел руками: увы, супруга не переносит высоты...