История древней Ассирии - Давид Садаев

Вавилонский богатырь Гильгамеш, повелитель Урука, после смерти своего друга Энкиду, которая потрясла его и заставила задуматься о тайнах бытия, отправился скитаться в поисках бессмертия. Во время странствований он встречает своего предка Ут-напиштима и просит его рассказать историю всемирного потопа, от которого тот сумел спастись один. Гильгамеш узнает, что бог Эа, когда совет богов решил уничтожить человечество, внушил одному из жителей города Шуруппака, Ут-напиштиму, вавилонскому Ною, мысль построить корабль, который мог бы вместить его семью, несколько пар домашних и диких животных и некоторых ремесленников. Судно это следовало хорошенько просмолить. Оно должно было быть достаточно большим, чтобы поднять на себе «порождение всего живущего». Когда сооружение судна было закончено, разразилась ужасная буря, дождь лил семь дней и семь ночей. Водяные валы поглотили землю, и все люди погибли. Когда буря утихла и воды спали, барка пристала к горе Насир (на севере от Мосула у р. Тигр).

Через шесть дней после потопа Ут-напиштим выпустил голубку, но она не нашла земли и вернулась на судно. То же случилось и с морской ласточкой. Третьим взлетел ворон. Он увидел, что из воды выступает суша, полетел на поиски пищи и не вернулся. Тогда Ут-напиштим сошел с корабля на берег и на вершине горы принес богам жертвы, совершив в их честь возлияния. Боги слетелись на запах еды и в награду даровали герою бессмертие.

Ут-напиштим пытается, в свою очередь, принести бессмертие Гильгамешу, однако все его старания оказываются напрасными. Огорченный Гильгамеш возвращается в Урук и просит богов дать ему возможность увидеть хотя бы тень своего друга Энкиду.

Достаточно сравнить этот рассказ с двумя вариантами истории потопа в библейской книге Бытия, чтобы убедиться, что здесь мы имеем дело с литературной обработкой вавилонского мифа.

В этом выдающемся произведении вавилонской литературы выражена реалистическая мысль о неизбежности смерти всех людей и даже героев, совершающих подвиги.

Глава III. Ассиро-вавилонская религия. Философия и этика

Религиозные представления древних ассирийцев

Религии Ассирии и Вавилонии имеют между собой много общего. Основы религиозной системы и почти все божества у ассирийцев и вавилонян были одни и те же. Религиозные тексты (гимны в честь богов, ритуальные предписания т. д.), найденные в библиотеке Ашшурбанапала и в других книгохранилищах Ассирии, сплошь и рядом повторяют вавилонские. Порой только короткие приписки в конце свидетельствуют о том, что они использовались ассирийскими жрецами. Конечно, местные особенности в известной мере накладывали свои отпечатки на религиозные представления, образы богов и богинь, а также обряды. Особенности того или иного племени, природные условия занимаемой ими территории и исторические судьбы страны оказывали определенное воздействие на религиозную систему, воспринятую от вавилонян и частично унаследованную от шумеров. Но все эти заимствования ни в коей мере не были механическими, напротив, они творчески перерабатывались.

Ранее уже было сказано, что во главе ассирийского пантеона стоял древний племенной бог – Ашшур, объявленный царем богов. Двенадцать «великих богов», сохранивших свои вавилонские имена, почитались повсеместно, но ни один из них, даже главный бог Вавилона – Мардук, по мнению ассирийских жрецов, не мог претендовать на верховную власть над вселенной. Это право принадлежало только Ашшуру. При перечислении богов, помогающих ассирийскому царю в борьбе с врагами, Ашшур, как правило, выдвигается на первое место. Супругой Ашшура считалась шумерская богиня Нинлиль или вавилонская Иштар. Впрочем, это не та Иштар, которая почиталась в Уруке или Вавилоне, а ее местное воплощение. Иштар, в свою очередь, раздвоилась, воплотившись в двух богинь, покровительниц разных ассирийских центров: Иштар Ниневийскую и Иштар Арбельскую. Их старались не путать друг с другом.

Из вавилонских богов, культ которых прочно утвердился в Ассирии, особое предпочтение отдавалось богу неба Ану и божественному громовержцу Ададу.

Как уже было сказано, в древней столице Ашшуре в честь этих двух богов был сооружен огромный храм, не уступавший по размерам и блеску храму верховного бога. Вряд ли это было случайностью. В условиях Северной Месопотамии атмосферные осадки имели для земледельца большее значение, чем речные воды. Бог неба и бог грозы, посылающие, по представлениям древних народов, небесные воды, которые насыщают сухую почву, оказывались в сознании ассирийцев более достойными поклонения, чем бог подземных вод Эа, столь почитаемый в Южной Месопотамии.

Показательно, что в летописи Ашшурбананала при описании урожайных лет, наступивших по милости богов, на первое место выдвинут Адад, «пустивший свои ливни», и лишь на втором месте стоит Эа, открывший «источник подземных вод».

Таким образом, вавилоно-шумерские религиозные представления воспринимались ассирийцами в видоизмененном виде, применительно к конкретной географической обстановке.

Надо также учитывать, что ассирийский народ исторически был очень тесно связан с хурритско-хеттским культурным кругом. Интересно, что излюбленным атрибутом бога-громовержца у народов Северо-Западной Азии (хурритов, урартов, хеттов), а также на о-ве Крите была двойная секира, тогда как в Шумере молния воспринималась как огненный кинжал. В ассирийской поэзии и искусстве перемежаются оба образа. Встречающиеся в ассирийском искусстве изображения божества на спине священного животного (например, богиня Иштар на спине льва или быка) также восходят, видимо, к аналогичным хеттско-хурритским образам.

Само собой разумеется, что местные особенности и этнические признаки, придающие индивидуальные внешние формы религиозным верованиям, не являются основными. Главное и определяющее – это строй общества. Судя по клинописным текстам, ко времени их появления ассиро-вавилонская религия уже сформировалась в законченную систему миросозерцания, в которой сохранилось немало элементов, унаследованных от верований первобытных племен.

В процессе формирования классового общества прежние представления и обычаи, связанные с родо-племенным строем, исчезают или переоформляются, и религия становится на службу рабовладельческой знати и царской власти.

Однако и на этом этапе сохраняются еще пережитки фетишизма и тотемизма. Фетишами (неодушевленными предметами, которым приписывались сверхъественные свойства) считались орудия (например, мотыга), оружие (секира, копье) и т. д. Почитание священных животных, считавшихся в эпоху первобытного общества предками различных родов, а позднее племен, не принимало в Ассирии и в Вавилонии таких широких масштабов, как в древнем Египте или в древней Индии, но тем не менее сохранялось и здесь.

Племенной бог ассирийцев – Ашшур изображался обычно покрытым птичьими перьями и был, очевидно, связан с древним тотемом – голубем. Священным животным вавилонской богини врачевания Гулы считалась собака. «Благодетельные души» – хранители ассирийского царя – изображались в виде быков с человеческими лицами или в человеческом образе, но с головами орлов.

Среди обрядов первобытного общества видное место занимало ритуальное убийство вождя, достигшего преклонного возраста и нуждающегося в замене. На более позднем этапе оно превратилось в чисто символический обряд.

В Вавилонии наблюдался своеобразный пережиток этого священнодействия. На пятый день нового года царь отправлялся в храм Мардука, но верховный жрец преграждал ему путь к статуе бога, отнимал у царя корону и скипетр и стегал своего властителя плетью. Если царь при этом плакал, то считалось, что год будет удачным. В конце концов, царю возвращались атрибуты его власти. Таким образом, обряд цареубийства превратился в церемонию временного отречения от власти.

Религиозная идеология в своем развитии отражала перемены в экономической и политической жизни общества. Так, например, переход от охоты к земледелию привел к распространению культа богинь плодородия (особенно Иштар).

Значительные сдвиги в представлениях о богах произошли в результате создания на территории Ассирии централизованного государства с его развитой бюрократической системой. Земная иерархия была перенесена в мир богов. В каждом крупном центре местный бог становился главой пантеона (в Вавилоне – Мардук, в Ашшуре – Ашшур).

Жрецы стремились привести различные и порой противоречивые верования в единую систему, хотя это не всегда удавалось, и местные представления и обряды сохраняли свою силу. Хотя сходные по своим функциям боги отождествлялись друг с другом, но далеко не всегда этот процесс доводился до конца. Возникало противоречие между сложными и не для всех понятными богословскими построениями и многочисленными старинными верованиями и обрядами.