Невеста с изьяном (СИ) - Усова Василиса

Чтобы отвлечься, она вынула из корзины чуть примятый лист, достала уголек и короткими штрихами принялась рисовать. Это занятие доставляло не меньше удовольствия, чем чтение. Пусть рисунки из-под ее руки выходили неровными, но отличить избу от дерева не составляло труда.

Когда по ступенькам застучала трость, на желтоватом листе уже выросла изба, плетеная изгородь и яблоневые деревья вместо неба. Торопливо обтерев пальцы, Эвелиса поспешила в холл первого этажа.

Доктор спускался по лестнице, что-то насвистывая себе под нос. Настроение у него было приподнятое. Приятно чувствовать, что в очередной раз оказался прав. Да, характер у пациента неровный, но скоро Арлена можно будет «записать» в очередной случай из практики, и его примером подбадривать других бедолаг.

Главное чтобы он дотерпел, и не снял повязку раньше времени. Протянуть бы еще хоть до середины весны. А там постепенно… Сперва только по дому. Потом можно открывать шторы. Но пока не закончится лето – не улицу только в повязке. Правда в тонкой, сквозь нее даже видеть можно будет. Зато солнце не нанесет вреда.

Пожилой мужчина даже прищурился от удовольствия. Ему всегда казалось, что вместе с пациентами исцеляется он сам. И до чего же день выдался удачный. У мальчика с соседней улицы прошло грудное воспаление. Еще раньше, ночью, женщина с окраины благополучно разродилась двойней. После обеда надо бы зайти к сапожнику, снять лубки со сросшейся кости. Отлично. Просто отлично.

Заметив Эвелису, мужчина не удержался от улыбки. Девушка вызывала у него искреннюю симпатию. Был бы он лет на двадцать помоложе… Но увы, тут его пациенту конечно повезло больше.

– Вы никак тоже меня поджидали? – лукаво улыбнулся он, снимая с вешалки пальто, – Все еще собираетесь расспросить про вашего господина?

Эвелиса смутилась. С другой стороны, стоит ли отрицать очевидное?

– Да, – выдохнула она, – Не хочу показаться навязчивой, но вы так часто навещаете его милость… Это связано с его недугом?

– Связано, – застегивая пуговицы, мужчина незаметно наблюдал за собеседницей, – Однако вы можете не беспокоиться, слуги нужны даже зрячим людям.

– Хотите сказать, его милость снова может видеть? – голос девушки дрогнул, и в то же время в нем прозвучало столько надежды, что доктор невольно позавидовал Арлену.

– Эка хватили. Нет, видеть он пока ничего не может. Но если будет строго соблюдать мои рекомендации, то думаю к середине весны… – договорить он не успел, потому что на краткий миг оказался заключен в сердечные объятия.

Впрочем, девушка тут же устыдилась собственного порыва, и торопливо отступила. Прежде, кроме сестры младшей она никого не обнимала своей волей.

– Простите. – она низко склонила голову, чувствуя как по щекам расползается жар, – Я… я не…

Опешив от неожиданности, доктор несколько секунд даже не мог подобрать подходящих слов. С чужими эмоциями он сталкивался не в первый раз. Работа такая. Сколько раз его обнимали, рыдали на груди, грозились поколотить, валялись в ногах умоляя сделать невозможное. И все же, искренняя благодарность каждый раз трогает сердце. Даже когда исходит не от пациента.

– Ну что вы, – нарочито грубовато произнес мужчина, чтобы скрыть смущение, – Это всего лишь моя работа, подталкивать людей к выздоровлению. А вы, как я погляжу, близко к сердцу принимаете дела своего господина?

– Его милость неплохой человек. И мне бы очень хотелось, чтобы он исцелился.

– Только поэтому? – лукаво поинтересовался доктор.

Забывшись, Эвелиса бросила на мужчину недоуменный взгляд, но спохватившись опустила глаза.

– Впрочем, я предпочитаю не лезть в чужие дела, особенно когда и без меня могут прекрасно разобраться. – доктор чуть приподнял шляпу, – Всего вам самого доброго.

ГЛАВА 37. Нелегкая правда

После ухода доктора Эвелисе понадобилось еще некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Известие о том, что в середине весны к Арлену вернется зрение – и взволновало, и вызвало необычайный душевный подъем. Девушка и сама не ожидала, что будет так искренне рада за чужого по сути человека.

Она представила, как мужчина будет смотреть в окно, выходить на прогулки, обходить дом, не опасаясь на что либо наткнуться – и ее охватило такое воодушевление, словно она сама победила тяжелый недуг.

Конечно, все это будет не сразу, и доктор Медси еще не скрывает некоторых сомнений, однако Эвелиса не позволяла себе даже усомниться в благополучном исходе. Она была благодарна Арлену за возможность работать в его доме и за то, что обучил ее грамоте. Так пусть же и в его жизни произойдет что-нибудь хорошее.

Даже если он потом решит, что не нуждается больше в служанке – не беда. У нее и монеты скопленные есть, и новое место для службы теперь отыскать сумеет. Жаль, что осенью, прибыв в город, она была такой бестолковой… но прошедшего не воротишь.

Поднимаясь по лестнице, Эвелиса мурлыкала под нос незатейливую мелодию. Действительно, какой же сегодня чудесный день! И ее настроение не укрылось от Арлена.

– Мне кажется, или вы сегодня чем-то очень довольны? – поинтересовался он, едва девушка появилась в сумрачном кабинете.

– Да! Вы знаете… – Эвелиса прикусила язык, впервые подумав, что ее радость может показаться как минимум странной, – На улице такой чудесный солнечный день.

– Это конечно весомый повод, – притворно проворчал мужчина, стараясь сдержать улыбку. К солнечным дням он теплых чувств не питал, но вот искренняя радость служанки разливалась по телу теплом. Увидеть бы ее лицо в этот момент, как она улыбается, как смотрит.

Арлен встряхнул головой, отгоняя некстати возникшие мысли. Лучше не строить иллюзий, чтобы потом не пришлось разочаровываться. Решение о женитьбе, принятое спонтанно, постепенно укреплялось в его голове. Хотя иногда и закрадывались сомнения…

– Теперь уже почти совсем весна! – продолжила Эвелиса, – Хотите… – она запнулась, едва не сказав «увидеть», но вовремя поправилась, – Ощутить ее?

– Хочу, – неожиданно согласился мужчина, поддаваясь на искристые нотки такого знакомого голоса.

Девушка нырнула за штору, открывая окно. В комнату тут же ворвался свежий воздух, пахнущий землей и сырыми деревьями.

– Если высунете руку, то можете даже поймать капель.

Арлен облокотился на подоконник, ощущая как легкий ветер проходит по спине и затылку. Ловить капель его не тянуло, но все же в душе всколыхнулось что-то восторженное, полузабытое.

– Вы так радуетесь весне, – вскользь заметил он.

Судя по дыханию, Эвелиса находилась в паре шагов. Можно даже прикоснуться к ней, если протянуть руку. Чтобы этого не сделать, мужчина скрестил руки на груди.

– Это само получается. – призналась девушка, – Все вокруг просыпается, оживает и… – она невольно вспомнила, как с приходом тепла на окошке у младшей сестры появлялось множество букетиков подснежных цветов. Олея и сама была как весна, особенно когда надевала цветастый платок и слегка чернила брови сажей. Неудивительно, что она вызывала всеобщее восхищение.

Сама Эвелиса даже на зимнее провожание не ходила, зная как все будут коситься. Но даже эти горькие нотки, сейчас со стороны казались совсем неважными. Главное, что и оторвавшись от семьи она сумела пережить зиму и обрести самостоятельность. Хотя и царапало иногда изнутри, как-то там поживают сестрица да родители? Помнят ли о ней, или давно позабыли?

– …просыпается, оживает и на этом все? – спина постепенно нагревалась от весеннего солнца. Арлену хотелось и дальше так стоять, слушая восторженные рассуждения о весне. Но девушка примолкла, потом и вовсе как-то горестно вздохнула. Словно вспомнила что-то не очень приятное.

– Птички разные прилетают, – уже без вдохновения закончила девушка и махнула рукой, – Впрочем, как и кажный год.

– Каждый год… – задумчиво поправил мужчина, – Я никогда не обращал внимания на весну. Какая разница, лежит снег или растаял. Мою голову всегда занимали другие заботы.