Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа

– Немного ошиблись? Хотела бы я, чтобы так и было… Надо было не ограничиваться одним ударом, а выбить тебе все зубы… Посмотрела бы я, как бы ты потом улыбался. Ты разве не понимаешь, что натворил? Послушай…

Сюзанна прекращает писать и указывает на теннисный корт, где играют Лоренцо с Каролиной… И как раз тогда, может быть в первый и последний раз, Каролине удается нанести идеальный удар по мячу. Она поворачивается к трибуне и улыбается, ищет глазами родителей. Пьетро смотрит на корт и не понимает, что имеет в виду Сюзанна. Но на всякий случай говорит:

– Да, они хорошо играют, уже намного лучше.

– Не в этом дело. Это чудо. Они – наши дети. Мы вдвоем их создали. И это самое ценное, что у меня есть, и, к сожалению, единственное, что все еще связывает меня с тобой…

– Это слишком жестоко, Сюзанна… Ничего страшного ведь не случилось. Мне плевать на ту женщину… Я встречался с ней в первый и последний раз.

– При чем тут это?

– Вчера я случайно ее встретил, она уже была с другим.

– Да при чем тут это? Ты настолько боишься брака, что убедил себя, что любишь ее, ты хочешь и сейчас оставаться мальчишкой… Никак не вырастешь! И всегда таким был и всегда таким будешь… Всегда, Пьетро!

– Не говори так!

Сюзанна оглядывается по сторонам:

– Не могу кричать, потому что тогда меня выгонят отсюда, дети испугаются, Каролина будет плакать…

– Но любимая…

– Я уже говорила – не называй меня так.

– Только задумайся…

– Я уже задумалась, и знаешь, в чем проблема? Ты не понимаешь, как ужасно поступил, потому что вел себя так всю жизнь, только раньше тебя никогда не ловили с поличным. Ну, лучше поздно, чем никогда!

– Просто у меня тогда был неудачный день. Я заболел. У меня был жар. Я бредил… И тут она… Я принял две таблетки аспирина. Может быть, выпил немного вина за обедом… Нет, знаешь, немного колы… Ты же знаешь, что если смешать аспирин и кока-колу, то это как наркотик, да, очень странный эффект, как наркотик. Да, меня накачали наркотиками! Как Даниэля Дюкруэ, бывшего мужа Стефани, принцессы Монако, знаешь же, во всех газетах писали: когда они поймали его с той цыпочкой, выяснилось, что его накачали наркотиками.

– И Стефани его до сих пор не простила.

– Да, но они неплохо ладят, спустили все на тормозах… В любом случае, ты не можешь так со мной поступить. Я был не в себе… Меня накачали наркотиками, я был сам не свой!

– Нет! Это я была под кайфом, когда вышла за тебя! Одурманена любовью! Ты обманул меня! Потом обрюхатил первый раз, потом второй раз, сковал меня вот этими цепями… – Она указывает на детей. – Ты заточил меня дома при помощи безграничной любви, которую я испытываю к ним! Но теперь все кончено… Я свободна.

– Ах… Значит, ты их больше не любишь?

– Нет! Я больше не люблю тебя… Ты козел! Понимаешь? Просто засранец. Неважно, что ты сделал раньше, какая разница, если через десять лет я опять вернусь домой раньше обычного и опять застану тебя в постели с другой…

– Но, дорогая…

Пьетро пытается взять ее за руку, Сюзанна выдергивает ее и пытается отвесить ему пощечину:

– Не трогай меня! И не называй меня «дорогой»…

Пьетро смотрит на нее с грустным, извиняющимся, обиженным лицом, пытаясь разжалобить:

– Простите меня… Пожалуйста…

Сюзанна отворачивается:

– Послушай, тебе плевать на меня, твои чувства ко мне давно угасли, и мне уже все равно, серьезно. Все это не имеет никакого смысла. Ты уничтожил даже те крохи хорошего, что между нами когда-то было. И вот тебе мой совет – просто оставь меня в покое…

– Но причина всего этого только моя неуверенность в себе…

Сюзанна смотрит на него внимательнее:

– В смысле? Объясни-ка…

Пьетро вздыхает:

– Когда мне было восемнадцать, я был с… Ну, знаешь… Я уехал на лето, моя девушка стала встречаться с моим лучшим другом, потом еще с другим парнем – они познакомились на пляже, куда она все лето ходила… Стала с ним встречаться прямо перед моим возвращением…

– Ну и что?

– Так вот, с тех пор я стараюсь предать прежде, чем предадут меня…

– Слушай… Это, конечно, трагедия, и да, так может случиться, но ты говоришь о том, что произошло в детстве, и не можешь понять… Но я же не шлюха, как твоя бывшая девушка, ясно? И ты должен бы это знать. А теперь ты говоришь мне, что изменяешь, чтобы я не… Изменила тебе первой? За кого ты меня принимаешь? Я – женщина, которая вышла замуж потому, что сделала осознанный выбор, уважала мужа и готова была каждый день идти на жертвы, чтобы защитить свой брак.

Пьетро становится любопытно.

– В смысле? Что значит «каждый день идти на жертвы»?

– Мне делали много предложений, ухаживали за мной, шутили, восхищались мной как женщиной… Но на этом все и закончилось, понимаешь? Как ты думаешь, ты единственный, кому нравится такое внимание? Но я всегда уважала тебя. Я уважала наш брак.

– О ком ты говоришь? Кто эти люди?

Сюзанна невесело усмехается:

– Такие же, как ты… Неудачники! Тебя интересует только то, кто за мной ухаживал, а не то, что я отвергла все их предложения…

– Ну конечно, интересует… Многое зависит от того, кто именно за тобой ухаживал.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, если это был электрик или строитель, который работал у нас этим летом, то твое заявление звучит по меньшей мере нелепо.

– Да неужели? Это ты нелепый! Все эти мужчины были лучше тебя, и я уже начинаю жалеть, что отказала им. Это мог быть кто-то из теннисного клуба, кто-нибудь из юристов, которых мы приглашали на ужин… Или даже кто-то из твоих друзей… Но я скажу тебе одно: теперь, когда мне не нужно прятаться и хранить все в тайне, как и тебе, я могу передумать и снова буду с ними встречаться… Понятно?

– Ах да… А как же дети?

– А что, ты думал о них, когда трахал своих девок?

– Какое это имеет отношение?.. Я – отец.

– А… так у тебя иммунитет, значит. В отличие от тебя, у меня есть родительская совесть. Я уже поговорила с ними. Как со взрослыми, зрелыми людьми. То, что не понял ты, они очень хорошо поняли.

Пьетро оглядывается по сторонам, он вне себя и не знает, что делать, что говорить.

– Пожалуйста, Сюзанна, дай мне еще