Книга об отце (Ева и Фритьоф) - Лив Нансен-Хейер

«Кому что нравится»,— вероятно, думали сидящие в ресторане. То же самое, наверное, думал и отец.

XIII. НАНСЕН В 1905 ГОДУ

Политиком Нансена сделали время и обстоятельства. Сам он предпочел бы целиком посвятить себя научной работе, и от­нюдь не честолюбивые помыслы заставили его принять деятель­ное участие в борьбе за расторжение унии, а затем в созда­нии первой конституции независимой Норвегии. (20)

Еще с юных лет он горячо сочувствовал борьбе своей страны и народа за полную самостоятельность и, больше всего ценя в чело­веке характер и способность к активной деятельности, считал, что личный деятельный вклад отдельного человека имеет значение для всей нации, поскольку он способствует укреплению самосозна­ния народа и поднимает авторитет Норвегии в глазах других наций.

Основываясь на этих принципах, Нансен в письме, относя­щемся к 1897 году, взывает к национальным чувствам Юнаса Ли:

«Я пишу несколько строк с убедительной просьбой не от­казать Рольфсену, который хочет предложить Вам принять участие в книге «Норвегия в 19 столетии». Полагаю, что книга будет иметь большое значение для нашей национальной борьбы, для нашего национального самосознания, а за рубежом вызо­вет сочувствие к нашей борьбе за независимость. Поэтому книга должна быть хорошей и мы должны привлечь к ней все наши лучшие силы. Вы ведь понимаете, что без Вас нам не обойтись, и я верю, что и Вы отнесетесь к этой книге как к задаче патриоти­ческой».     

В письме Эрику Вереншельду, написанном Нансеном после смерти Ибсена, он в первую очередь подчеркивает значение Ибсена для становления норвежского общества. В один из юби­леев писателя отец послал Ибсену телеграмму, в которой объяс­нил, чем он сам ему обязан:

«Человеку, который оставил след в моей юности, который пред­определил все мое дальнейшее развитие, указал, какое значение имеет призвание в жизни, и научил уважать волю, посылаю се­годня горячую благодарность и почтительный привет».

Больше всего он увлекался в юности «Брандом», и то безуслов­ное требование правды, которым была проникнута эта драма, на­всегда определило его собственное поведение. Так было и в 1905 году. Оценивая свою собственную работу, он всегда исхо­дил из того, насколько она важна для его народа, и стремился сделать ее как можно лучше.

Еще в 1889 году он писал Бьёрнсону:

«Если мне удастся сделать что-нибудь, пусть даже самое ма­лое, чтобы укрепить веру нашего народа в себя и освободить его от духовного рабства, буду считать, что достиг главной цели моей жизни, ибо в нас таятся замечательные силы. Если мы сами в них поверим и найдем общую цель, то сможем достичь многого».

Уже с момента возвращения из Гренландии он внимательно следил за обострением отношений между Норвегией и Швецией[108]. И неоднократно пытался разъяснить положение Норвегии и ее права в унии в тех кругах, в которых к его словам прислуши­вались.

Перед экспедицией к Северному полюсу в 1893 году, в самый разгар подготовки к ней, он нашел время осветить в иностранной прессе истинный смысл разногласий, возникших в унии.

Норвегия, согласно конституции, «свободное, самостоятель­ное, неделимое и независимое государство, объединенное со Шве­цией властью одного короля,— писал Нансен,— и их союз яв­ляется союзом равноправных государств, совместно решающих вопросы войны и мира, имеющих одного короля, но самостоятель­ных во всех прочих вопросах».

В английской газете «Таймс» было напечатано несколько ста­тей, в которых положение Норвегии в унии со Швецией сравнивалось с положением Ирландии, а Норвегия изображалась как мятежная страна. Письмо Нансена, опубликованное в «Таймс» в 1893 году, внесло поправку в это ошибочное мнение и укрепило престиж Норвегии за границей.

В экспедицию Нансен уезжал с тревожными думами о поли­тических делах Норвегии. Он был твердо уверен в правоте своих слов, напечатанных в английской газете. Теперь, говорил он в своем письме, когда вопрос о собственном консульстве был под­нят всерьез, отступление стало невозможно. «Мы не поступимся ни крупицей наших прав — прав независимого государства».

В 1898 году позиция иностранных государств, особенно Англии, приобрела большое значение, и Нансен снова поместил в газете «Таймс» статью о конституционной борьбе между Норвегией и Швецией. Это и другие его выступления в печати повысили авто­ритет Нансена в наиболее влиятельных газетах, что чрезвычайно пригодилось впоследствии, когда на него была возложена миссия освещать внутриполитические дела Норвегии во французской, не­мецкой и британской прессе.

Отец с самого начала принял деятельное участие в событиях, развернувшихся в Норвегии в 1905 году, и все его статьи и речи способствовали быстрейшему разрешению конфликта. «Что будет теперь?»— спрашивал отца редактор журнала «Самтиден» Герхард Гран в письме, посланном в Люсакер. Я хорошо помню, как все были охвачены лихорадочным возбуждением, а наши со­седи приходили в Люсакер, чтобы услышать мнение отца о всем происходившем. «Что будет теперь?»— спрашивали все в один голос, причем многие были напуганы.

Кабинет министров Хагерупа, сделавший своей программой разрешение вопроса о консульствах[109] путем переговоров, сменился министерством Кристиана Миккельсена[110].

Кронпринц-регент вновь выступил с предложением продол­жать переговоры, но Миккельсен ответил, что «лишь введение норвежских консульств сможет восстановить между обеими стра­нами то доверие, которое является необходимой предпосылкой всякого дружественного и плодотворного обсуждения сложных и деликатных вопросов об унии».

Нансен немедленно в одной из своих статей попытался отве­тить на вопрос Герхарда Грана:

«Главным в сложившейся обстановке является, по-моему, сле­дующее: мы, норвежцы, не сомневаемся в нашем праве иметь соб­ственных консулов. Очевидно, что шведы не признают за нами такого права, тем самым для нас возникла настоятельная потреб­ность отстоять в этом вопросе свое требование. Теперь речь идет уже не только о нашем консульстве, но и о суверенитете Норвегии. И не может быть никаких сомнений в том, какую позицию займет по этому поводу любой норвежец».

Томмесен из газеты «Вердене Ганг» приехал в Пульхёгду, чтобы поговорить с отцом. Мама сидела рядом и с интересом слу­шала их беседу. В результате в феврале в газете «Вердене Ганг» одна за другой стали появляться статьи отца под названиями:

«Наш путь», «Мужчины», «Мужество», «Легкомыслие» и «Воля».

Эти статьи — призыв к действию, к тому, чтобы сплотить все силы и добиться разрешения вопроса о консульствах. Решитель­ный и четкий взгляд, высказанный отцом в этих статьях, оказал влияние на общественное мнение.

«Наш путь — действие,— писал Нансен.— У нас есть теперь дело, вокруг которого сплотился норвежский народ, число его сто­ронников неуклонно растет, и вскоре мы все как один объеди­нимся вокруг него. Для нас решительная борьба за учреждение системы норвежских консульств является единственным средст­вом утвердить наше национальное достоинство».

В статье «Мужчины» Нансен пишет:

«Я вижу, что даже Бьёрнсон опасается, как бы страх перед возможным шведским нападе­нием, страх перед Европой не помешал нам сделать то, что мы считаем справедливым и правым. Мы — терпеливый народ, мы это доказывали девяносто один год, на протяжении которых мирились с тем, что шведская сторона отказывала нам в нашем праве на самостоятельность. Но в жизни каждой нации, как и в жизни любого человека, наступает момент выбора — все или ничего. Мы чувствуем, что сейчас наступил именно такой момент, мы пони­маем, что если не сделаем того, чего требует от нас сложившаяся обстановка, то навсегда утратим уважение к себе.

Народ, который довольствуется словопрениями и громкими словами в то время, когда попираются его права и суверенитет, становится посмешищем в глазах всего мира. И хуже того, он деморализуется. А народ, который до последнего отстаивает свое право на самостоятельность, даже потерпев в этой борьбе пора­жение, вырастает в глазах других народов.

Мы не нуждаемся сейчас в людях, которые бесцельно суетятся и гадают на кофейной гуще, нам нужны настоящие мужчины».

Спустя несколько дней появляется воодушевляющая статья «Мужество».

«Нас пытаются запугать, что если мы пойдем по намеченному пути, единственному пути, который мы считаем правильным, то нам придется туго. Кто же в этом сомневается!

Мы так долго играли в солдатики и стреляли холостыми пат­ронами, что иные теперь думают, будто нас можно запугать тем, что дело примет плохой оборот. Они хотят испугать нас тем, что мы утратим все юридические права, окажемся изолированными от Европы и что Швеция, вероятно, нападет на нас. А мы уже заранее все подумали и готовы ко всему!