Мамы-мафия - Керстин Гир

– Анна!

– Так и будет! Почему она не верит своей дочери?

– Не представляю, – ответила я. Возможно, она знала свою дочь лучше, чем мы. Но с какой стати девочке выдумывать подобную историю? И зачем ей резать себе вены?

– Никто мне не верит, – всхлипнула Лаура-Кристин.

– Мы тебе верим, – твёрдо сказала я. – И сейчас мы пойдём с тобой в полицию. Идём!

– Я не хочу в полицию, – ответила Лаура-Кристин. – Они будут обследовать меня гинекологически и задавать ужасные вопросы. Я это знаю из телевизора.

– Нет, – сказала я. – Никто там на тебя даже косо не посмотрит, я тебе обещаю. Важно, чтобы ты заявила об этом человеке, иначе он будет делать то же самое и с другими девочками.

– А если мне не поверят и в полиции?

– Они тебе поверят, – энергично ответила я, но Анна сказала:

– Что-то в этом есть. Без доказательств и без поддержки родителей… слово против слова, я бы сказала.

– Видите, – ответила Лаура-Кристин, – я только всё сделаю хуже.

Какой-то момент я не знала, что делать.

– Остаётся только одно: мы должны этого учителя музыки сами поймать с поличным, – сказал снаружи Макс.

– Вы не должны подслушивать, – заметила Анна.

– Звукоизоляции в домике нет.

– Этот учитель музыки, его надо… – сказала Нелли. – Почему нам просто не позвонить в дом и не раздавить его пальцы под крышкой пианино?

– Или другую часть тела, – заметила Анна.

– Дети правы, – заявила я. – Мы не можем рассчитывать на то, что полиция всё урегулирует – без доказательств. Мы должны взять дело в свои руки. Только как?

– Мы – мамы-мафия, – сказала Анна. – Мы что-нибудь придумаем.

Нелли и Макс хотели узнать, что такое мамы-мафия.

– Мы – творческая противоположность объединению супермам матери Лауры-Кристин, – объяснила Анна.

– Очень тайная противоположность, – добавила я.

– И криминальная, – дополнила Анна. – Когда надо.

– Правда? – со страхом спросила я.

Лаура-Кристин хотела знать, есть ли у нас пистолеты.

– У нас есть лучшие методы разделываться со злодеями, – пояснила Анна.

– Спрашивается только, какие, – сказала я.

Но я зря волновалась. Когда мы привели Лауру-Кристин в дом к Мими и Труди и рассказали им всю историю, то из нас всех тут же полезло невероятное количество криминальной энергии. В гостиной воздух просто трещал от её флюидов.

– Что нам нужно, так это доказательства, – сказала Мими. – Лучше всего фотографии и видео.

– Признание.

– У меня хорошая цифровая камера, – сказал Макс.

– Мы можем похитить мерзавца и пытать, пока он не признается, – заявила Труди.

– Это не будет считаться, – заметила я. – Это будет действовать как доказательство, что мы его похитили и пытали.

– Тогда нам нужна приманка, – сказала Анна.

– Вот именно, – восторженно ответила Нелли. – Я буду приманкой. И если он при мне тоже раскроет ширинку, я его сброшу со стула.

– Не может быть и речи, – сказала я.

– Кроме того, это не сработает, – подала голос Лаура-Кристин. – Со мной он начал это делать далеко не сразу. Сначала я и сама не понимала, всё было как будто случайно. И поскольку я этого как бы не замечала, он всё больше смелел. Мне надо было как-нибудь столкнуть его со стула, но мне это даже в голову не пришло. Я, видно, сама виновата. С Нелли такого бы точно не случилось.

– Ты не виновата, – заверила её Мими, но Лаура-Кристин в это, казалось, не верила.

– Вместо того чтобы прогуливать музыку и есть на площадке шоколадные батончики, я должна была пойти и застрелить его, – сказала она.

Анна выпрямилась на стуле.

– Ты прогуливала уроки музыки, и твоя мама об этом не знает? – спросила она.

Лаура-Кристин кивнула.

– Тогда я знаю, что мы можем сделать, – сказала Анна. – Ты ещё раз туда сходишь, мы пойдём вместе с тобой и сделаем фотографии того, как он с тобой обращается.

– Он вряд ли будет так с ней обращаться, если мы будем сидеть рядом, – возразила я. – И при всём желании – я думаю, что нам будет непросто незаметно спрятаться под диван.

– Может быть, я смогу фотографировать через окно, – предложил Макс.

– У герра Людвига дом, – сказала Лаура-Кристин. – Пианино стоит в гостиной на первом этаже.

– Ну вот, – сказала Анна. – Лаура-Кристин заходит и начинает заниматься музыкой, мы стоим снаружи у окна, он вытаскивает из штанов свою дубинку, мы фотографируем, Лаура-Кристин даёт ему пенделя, и мы все убегаем – готово!

Наши размышления прервал дверной звонок. Ронни привёл Яспера и Юлиуса.

– Уже восемь часов, и я подумал, что обоим пора потихоньку в кровать.

Лаура-Кристин испуганно подпрыгнула.

– Вот дерьмо! Если я не возвращусь домой до восьми часов, меня будут ругать!

– Ты можешь переночевать у меня, – предложила Нелли. – Правда, ужасно воняет краской, но мама говорит, что это неядовитые испарения.

– Нет никаких испарений, – возразила я.

– Лучше бы Лаура-Кристин ночевала дома, – заметила Труди. – Иначе мы всё усложним.

– Сначала тебе надо смыть кровь, – сказала Мими. – Пускай Нелли даст тебе свежую одежду.

– Я в неё не влезу, – возразила Лаура-Кристин.

– Влезешь, у меня есть парочка мешковатых вещей, – сказала Нелли, обаятельная и тактичная, как всегда. Они с Лаурой-Кристин отправились наверх, а мы начали искать в телефонной книге номер Йеремии Людвига.

– Кто-то из нас должен выдать себя за Фрауке, – сказала я. – Лучше всего ты, Мими.

– Я не могу, – ответила Мими. – У меня уже сердце бьётся у самого горла!

– Это нехорошо, – заметил Ронни. – Мими ни в коем случае не должна волноваться. Это плохо для ребёнка.

– Какого ребёнка – ох! – мы наперебой завизжали.

Ронни с Мими широко улыбнулись.

– Я вам хотела сказать во время бега, – сказала Мими. – Но тут выбежали обе старшие мамы, а я не хотела, чтобы они это знали.

Мы засыпали её поцелуями, объятьями и пожеланиями.

– Я надеюсь, что вы знаете, кого вы должны благодарить, – заявила Труди. – Ах, сейчас мне кажется глупым, что я единственный член мамы-мафии, кто не является матерью.

– Эй, – сказала я. – Как Луиза Прусская ты имела достаточно детей!

– Да, – добавила Анна. – И не забудь, что ты родила Людовика Четырнадцатого – разве это не считается?

– Вы смеётесь надо мной, – сказала Труди. – Но это ничего. Теперь назад к Лауре-Кристин.

Перед тем как снять трубку, я выпила глоток виски.

– Йеремия Людвиг, – сказал глубокий мужской голос. Я ожидала чего-нибудь более слащавого, елейного. Но как должен звучать голос педофила? В трубке слышалась заунывная скрипичная музыка.

– Добрый вечер, это Фрауке Вернер-Крёльманн, – сказала я. – Пожалуйста, извините, если я вам помешала, мой дорогой герр Людвиг.

– Вы не помешали, фрау Вернер-Крёльманн. Я как раз уютно устроился в гостиной и наслаждаюсь музыкой Малера.

К сожалению, парчовый телефон бабушки Вильмы не имел функции громкой связи. Поэтому все остальные столпились вокруг меня.

– Герр Людвиг, мне очень неловко, но я только сейчас узнала, что Лаура-Кристин уже два раза пропускала ваш урок, – сказала я, пытаясь звучать так же глупо, как обычно звучит Фрауке. – Вместо этого она бегала с подружкой в кино.

– Это объясняет, почему её не было на уроках, – сказал учитель музыки.

– Не-е-е, – прошептала Анна.

– Я уже думал, что она больше не хочет заниматься музыкой. И это было бы жаль, потому что она действительно талантлива, маленькая Лаура-Кристин.

– Да, я знаю, и я очень рассердилась, когда об этом узнала. Ну да, сейчас она, во всяком случае, очень раскаивается, – заверила я. – И мне ужасно, ужасно жаль, что вы дважды напрасно её прождали. Ведь ваше время так ценно, а ваш лист ожидания такой длинный. А вы даже не пожаловались мне на девочку.

– Ну да, – сказал учитель и засмеялся. – Все мы были когда-то молодыми.

– Я знаю, что это немного нагло, но возможно ли, чтобы Лаура-Кристин восполнила эти уроки? Что, прямо завтра утром? – Я подняла большой палец. – О нет, подходит прекрасно. Я очень ценю, что вы пожертвовали своим свободным субботним утром. Да, она придёт вовремя, я обещаю. И будьте, пожалуйста, с ней построже.

Когда я положила трубку, все зааплодировали.

– Ты была ещё противнее, чем сама Фрауке, – заметила Анна.

Когда Лаура-Кристин и Нелли спустились с лестницы, мы объяснили им, что операция «Фотографические доказательства» начинается завтра утром.

– Тогда завтра в обед он уже будет под стражей, – сказала Мими.

Было не так просто проникнуть в сад учителя музыки. От улицы дом отгораживали высокие стены и изгородь, как и положено жилью извращенца-педофила. В конце концов мы все протиснулись через крохотный зазор в кипарисовой изгороди – Нелли, Макс, Труди и я. Анна и Мими сторожили вход, через который только что прошла мрачная Лаура-Кристин.