Ганза. Книга 1 - Антон Требунский

— Возможно в комнате происходит что-то важное и мастер Штейнман не считает наше вторжение подходящим.

Себастьян с сомнением пожал плечами. Мы ждали. Минуло еще четверть часа, затем еще.

— Хватит сидеть, — сказал фон Вормсвирген. — Возможно, мастер Штейнман из-за происков некроманта не может связаться с нами. А пока мы здесь сидим, Зольгеру может угрожать опасность.

— И что ты предлагаешь? — спросил я.

— Мы сейчас идем наверх и врываемся в комнату мага. Будем действовать по собственному усмотрению.

— Нет, — твердо возразил я. — Мастер Штейнман приказал нападать только после его сигнала, иначе некромант будет слишком силен, чтобы мы могли противостоять ему.

— Маг может сбежать и наше задание окажется невыполненным, а мастер Зольгер мертвым.

— Я все равно против.

— Как руководитель нашего отряда, назначенный мастером Болем, я приказываю незамедлительно перейти к действиям.

— Я отказываюсь подчиниться! — парировал я. — Я капитан ганзейской роты, и подчиняюсь непосредственно Ульриху Дункелю, а твои приказы не имеют надо мной власти.

— Мастер Боль передал тебя под мое командование! — Себастьян повысил голос. — Ты обязан выполнять мои приказания!

Мы начали орать друг на друга, заставив горожан еще ниже пригнуться к столу, уткнувшись в кружки с пивом при виде ссоры двух благородных господ. Себастьян, вскочив, схватился за меч, я положил руку на пистолет, лежавший рядом со мной на скамье.

— Тихо! — спокойным голосом сказал Альберт, ткнув меня кулаком в бок. — Остыньте оба. И говорите тише!

Мы замолчали, переводя дыхание, и разъяренно смотря друг на друга. Зебальд и Конрад подавленно взирали на нас, не ожидая раскола в нашем отряде, казавшимся со стороны незыблемым. Мне хотелось надеяться, что уж Конрад-то точно был на моей стороне.

— Себастьян прав, Дитрих, — продолжил Альберт. — Он действительно глава нашего отряда. Мастер Боль назначил его и потребовал от всех нас подчиняться его приказам, если ты помнишь.

Естественно, я-то помнил, но не хотел признаваться в этом. Себастьян постоял немного, остывая, затем на его лицо вернулась обычная улыбка:

— Ладно, забыли. Сейчас мы пойдем наверх и сломаем этому некроманту пару-другую ребер. Все готовы?

Мы осмотрели каждую деталь своей амуниции и кивнули Себастьяну.

— Наверх, — выдохнул фон Вормсвирген и первым двинулся к лестнице.

Эпилог

Магическое зеркало, созданное мастером Штейнманом, покоилось в центре стола в зале собраний бременской ратуши. Четверо членов Верховного Магистрата Ганзы расселись так, чтобы всем было видно изображение, отражаемое в колдовском предмете.

Зеркало было изготовлено Фридрихом Штейнманом и тремя его подмастерьями из цельной серебряной пластины и стояло на толстой ножке из того же металла. Обратную его сторону, как могли убедиться все желающие, покрывали таинственные знаки и символы, нанесенные главным ганзейским магом.

Сейчас поверхность зеркала не отражала ничего, помимо собравшихся в зале людей, части столешницы, кресел и плотно прикрытой входной двери.

— Неужели это может показывать происходящее за много лиг? — шепотом спросил мастер Николаус у сидевшего рядом Ульриха Дункеля.

Губы Фридриха Штейнмана дрогнули, но чародей сдержал улыбку, не подавая и вида, что расслышал вопрос. Мастер Дункель лишь молча пожал плечами, никак не выражая своего отношения к происходящему.

В залу вошел мастер Боль, несущий чернильницу, перо и бумаги, с которыми не расставался никогда. Кивком приветствовал всех и сел рядом с магом.

— Начинаем? — спросил у присутствующих мастер Штейнман, доставая из принесенной сумки кадильницу и несколько склянок с порошками.

Иероним Боль махнул рукой в знак одобрения, все остальные мастера так или иначе высказали свое согласие. Маг разжег в кадильнице свой ладан и начал окуривать комнату; терпко запахло благовониями.

За окнами шел дождь, редкие капли попадали в комнату, стекаясь лужицами на полу. В зале царил приятный глазу полумрак, единственным источником света были четыре свечи, стоящие на столе.

Поверхность зеркала вспыхнула и засветилась ровным тускло-серебряным светом, бросая отсветы на лица собравшихся, отчего те стали похожими на бледных, только что вылезших из могил мертвецов.

Мастер Штейнман произнес слова заклинания, стоя позади зеркала и в последний раз взмахнул кадилом. Отражение, видимое остальными, затуманилось, искажаясь и придавая отражаемым людям и предметам гротескные черты, а затем исчезло совсем.

В зеркале теперь отражалась большая зала, в которой сидело семеро человек, обычных горожан, пьющих пиво и о чем-то разговаривающих друг с другом.

— Таверна «Меч и радуга» в Мюнстере, — пояснил маг, — Вон тот, сидящий к нам спиной…

— Мастер Зольгер, — усмехнулся Дункель.

Действительно, человеком, на которого указал Штейнман, был выборной глава от Любека. Не замечая ничего вокруг, он сидел и смотрел на полупустой кувшин с вином, стоящий перед ним.

— В комнате наверху сидят наши посланцы, Себастьян и его подчиненные. Мастер Зольгер ожидает появления некроманта.

Около получаса прошли в ожидании. Ничего интересного в видимой части таверны не происходило, горожане спорили о чем-то, изредка намечалось мордобитие, но трое здоровых сыновей трактирщика быстро охлаждали подобные намерения.

— Вот он! — взволнованно выкрикнул мастер Дункель, тыча пальцем в край зеркала.

Действительно, в поле зрения магического глаза попал высокий, худой — это было видно даже под одеждой — похожий на монаха человек, облаченный в черную рясу. Подойдя к мастеру Зольгеру, некромант — в том, что это он, никто из членов Верховного Магистрата Ганзы не сомневался — кивнул ему и поманил рукой за собой, наверх. Ансельм вышел из прострации и встал из-за стола. Было видно, как дрожат его руки, отодвигающие стакан и кувшин с вином.

Они проследовали до лестницы и скрылись из поля зрения зеркала. Мастер Боль недовольно прищелкнул пальцами и Штейнман начал произносить новые заклинания, в очередной раз окуривая залу.

Изображение дрогнуло, покрылось рябью и восстановилось. Отдельная комната. Сидящий в кресле некромант разговаривал со стоящим напротив него мастером Зольгером, подобострастно кивающим.

— Попытается в очередной раз предать нас? — высказал мастер Дункель вопрос, вертевшийся на у всех на языке.

— Не думаю, — отозвался Иероним Боль. — Фридрих провел с Ансельмом беседу перед отъездом, объяснив все стороны его нынешнего положения.

Некромант дернулся, бросив из-под капюшона взгляд на смотрящих на него в зеркало мастеров Магистрата Ганзы. Всем им стало не по себе — они заерзали в креслах, кое-кто сцепил перед собой руки; каждый осенил себя крестным знамением.

— Он заметил, что за ним наблюдают, — прокомментировал мастер Штейнман, начав окуривать залу.

Но его усилия пошли впустую, картина, отражаемая зеркалом, побледнела и начала гаснуть, расползаясь клочьями серого тумана.

— И что теперь? — спросил Ульрих Дункель. — все наши надежды пошли прахом?

Мастера переглянулись, испуганные. Только что на их глазах противник продемонстрировал свою силу, преодолев чары Штейнмана.

— Конечно же нет, — отрезал Иероним Боль. — Фридрих постарается восстановить наблюдение, а потом мы подадим сигнал Себастьяну и его людям. Или не подадим, в зависимости от ситуации.

Штейнман начал произносить заклинания. На этот раз процесс занял несравненно больше времени. Воздух, казалось, потрескивал от напряжения. Магического и обычного, человеческого.

— Этот человек убил наших людей в Амстердаме, — тихо произнес мастер Николаус.

— За это он будет наказан, как и за многое другое, — ответил ему мастер Дункель. — Никто не смеет наносить удары Союзу и оставаться безнаказанным.

В полном молчании прошло чуть больше четверти часа. Изображение в зеркале не прояснилось. Сейчас в нем ничего не отражалось, даже зала заседаний Магистрата Ганзы. Была одна только серая дымка, которая, казалось, собиралась вырваться в комнату.

— Что дальше? — спросил Иероним Боль. — Фон Вормсвирген с остальными ждут нашего сигнала.

— Я нанесу свой удар некроманту и сразу же пошлю сигнал Альберту, — ответил ганзейский маг.

Мастер Штейнман зажег очередную порцию ладана, достал из-за пазухи сверток и положил его рядом с зеркалом. Нечто, завернутое в тряпицу, имело вид большой куклы или грудного ребенка.

— То, что повергнет этого некроманта, — пояснил он. — Восковая кукла, сделанная по его подобию. Мастеру Зольгеру удалось достать для нас немного его крови.

Фридрих вытащил из свертка длинную узкую иглу из дерева, исчерканную символами и надписями, сделанными искусной рукой.