Дикий вьюнок - Юлия Шолох

На обложке красовалась поляна, с травой, деревьями, цветами и озером. Только вот… половина поляны была омниумом… преображенной жизнью. Даже… вода была омниумом. Причем только природные объекты имели серебристый цвет, вода светилась яркой бирюзой, а птицы… Да, там были даже птицы и насекомые, вплетенные в серебристую вязь яркими драгоценными камнями. Совершенный мир, созданный неизвестным ювелиром.

На весу книгу оказалось держать довольно сложно, но отходить к столу я не посмела. Торопливо пролистала несколько страниц. Вначале шло много простой информации, терминология и общие принципы. Потом преображение растительных омниумов по нарастающей сложности композиций. Множество схем переплетения цветов и трав. Чтобы создать подобную красоту, нужна не только сила, намного превышающая мою, но и безупречный вкус. Мне бы и в голову не пришло использовать… колючки.

Я поспешно перелистывала толстые страницы, ориентируясь по схемами и картинкам полученного результата. Потом перевернула сразу несколько и на открывшейся странице развернулось изображение бутылки вина, а рядом — ее схема.

О небо! Сколько же времени я не читала книг?

И никогда, никогда в жизни я не держала в руках ничего даже отдалено похожего на этот потрясающий учебник! Казалось, в моих руках переливается красками живая, вечная мудрость.

Неужели тут рассказано про создание омниумов из жидкости? Я схватилась за книгу крепче, утыкаясь в нее носом. Что там уборка? В такой момент не вспомнишь даже родную маму!

— Я так и знал, — раздался за спиной оглушительно громкий голос.

Я резко оглянулась, с трудом удержав массивный фолиант в руках и чудом не уронив его на пол. Судорожно прижала к груди. Наверное, со стороны выглядело комично и походило на растерянность вора, который впервые в жизни стащил что-то ценное и тут же попался.

Князь сидел в одном из кресел, заложив ногу на ногу. И хотя его поза казалась полностью расслабленной, а лицо совершено спокойным, но одной рукой он обхватил набалдашник ручки кресла и сжимал его так крепко, что мне даже послышался хруст крошащегося в щепки дерева.

— Так и знал, что ты не удержишься!

5

Казалось, вокруг стало темнее. Цветные пятна проникающего сквозь витраж света побледнели, а воздух сгустился и похолодел.

Впервые стало заметно, что в библиотеке довольно давно не убирали. Словно поднятая невидимым, неосязаемым ветром пыль медленно опускалась на поверхность стеллажей и пола, а сидящий под потоком магического света князь походил на неподвижный камень. Такой же невозмутимый, такой же бездушный…

И вызывающе простой пошив его одежды, и отсутствие украшений, и небрежно собранные волосы — все казалось ненастоящим. Иллюстрацией к древней книге о мудреце давно прошедших и всеми забытых времен, о первом темном, что не нуждался в человеческом обществе, обосновался где-то в бесконечных пещерах и доживал свой век, размышляя о величайших ценностях и тайнах мира. И человеческая жизнь в число этих ценностей и тайн не входила. Телесное воплощение сути всех темных магов, могущественных, бесчеловечных.

Прекрасных…

Руки устали и книга всего за секунду выскользнула почти целиком. Не такой уж и громкий звук трения обложки о ткань платья, хлопка, когда я схватила ее на уровне живота… Звуки разнеслись вокруг остро и резко, будто разом треснул лед на поверхности застывшей от мороза реки, и вдруг оказалось, что все это время вокруг царила полнейшая тишина.

Сколько же времени я простояла так, не двигаясь, не в силах отвести от него глаз? Сколько времени он сидел, впечатавшись в меня неподвижным непонятным взглядом и молчал?

Похоже, целую вечность.

Звуки сломали лед молчания, выпуская на поверхность уставшую сердитую воду.

— Ты хотела украсть у меня книгу? — вкрадчиво поинтересовался князь.

Украсть книгу? Я вздохнула. Украсть талмуд размером с ведро? И куда, интересно, я собиралась его прятать? Под узкое платье? И где хранить? Под подушкой в общей спальне? И когда изучать?

А есть ли ему до всего этого дело? Есть ли вообще смысл оправдываться? Если он хочет меня наказать, все равно причину найдет, ведь предположил же подобную чушь, хотя прекрасно знает — я никогда не была настолько глупой, чтобы в моем положении еще что-то красть.

Однако молчать я тоже не стала.

— Я не воровка!

Он слегка оживился.

— Конечно… Как я мог забыть. У тебя существуют совсем другие таланты. Не менее ценные. Хотя… Судя по моему опыту, вы умеете прекрасно совмещать!

И снова кривая мерзкая улыбочка. Я упрямо сверлила его глазами. Мне нечего стыдиться, потому что я совершено ни в чем не виновата! Никто не заставит меня чувствовать вину, которой нет.

— Поставь книгу на место.

Я послушалась, тем более держать такой вес становилось все сложнее. Осторожно провела по обложке ладонью, прощаясь и задвинула в пустой промежуток между двумя книгами, обтянутыми простой темной тканью. Князь молча рассматривал меня и под его тяжелым взглядом становилось все неуютнее. Вроде вокруг больше никого, а такое ощущение, будто я стою на площади перед целой толпой недоброжелательно настроенных людей.

— И что теперь? — наконец поинтересовалась я, не в силах больше выносить этого пугающего взгляда. У меня от него не только мурашки по коже, а и еще щеки опаляло незнакомым жаром, будто раскаленным добела солнцем. Что теперь? Не зря же он меня сюда отправил. Значит, все равно не избежать наказания.

— Где ты прячешься? — вдруг спросил Янош. Я так удивилась, что непроизвольно пошатнулась, почувствовала под спиной стеллаж и тут же на него оперлась.

— Я не прячусь.

— Я не видел тебя в замке. Где ты прячешься, Ула? — монотонно повторил Князь.

— Я работаю в швейной мастерской.

— Не смей врать! — с нескрываемым презрением предупредил он. — Я был в мастерской.

— Я работаю в нижней мастерской для стражников и наемных работников.

Он замолчал, раздумывая.

— Это Гектор тебя спрятал? — спросил почти удивленно.

— Меня никто не прятал, — упрямо протестовала я. Не хотелось показывать, что меня вообще волнует, кто оказался хозяином замка и заодно моим.

— Это Гектор отправил тебя в мастерскую?

Пытаться обмануть темного князя… Не лучшая идея. Грудь словно загорелась.

— Он просто попросил найти мне подходящую работу, — я не сдавалась.

Князь отвернулся. Мне показалось или он… почти не моргает? Очень редко моргает. Для человека это неестественно. А человек ли теперь передо мной? Что в нем вообще осталось человеческого?