Представитель - Алекс Орлов

59

Когда Майк, Шило и Гвинет вышли из банка, охранника на крыльце уже не было. «Барсуков» это очень удивило, поскольку они знали цену ночного дозора. В долинах подобная беспечность могла стоить жизни всей банде.

– Порядка у них здесь никакого, – заметил Шило.

– Это потому, что под боком нет «собак», а от «голубых либеров» их солдаты защищают, – пояснил Гвинет.

– Значит, скоро здесь власть переменится, – авторитетно заявил Майк.

– Это почему же?

– Солдат с Малибу увозят.

– Солдат с Малибу увозят?

– Да, вы же помните, что раньше на островах были и полиция, и солдаты, а теперь их нет.

– Теперь нет, – согласился Шило, прислушиваясь к громкому реву приближавшегося автомобиля.

Из-за угла выскочила патрульная машина и, хрипло подвывая сиреной, пронеслась по опустевшей улице.

Видимо, спохватившись, водитель нажал на тормоз, и автомобиль со скрежетом остановился. Дверцы распахнулись, и четверо увешанных оружием и броневыми пластинами полицейских заковыляли к двери банка, на ходу передергивая затворы автоматов.

Троица «барсуков» стояла на тротуаре и вместе с несколькими прохожими наблюдала за действиями стражей порядка.

Полицейские добрались до дверей банка, коротко посовещались, а затем внутри здания раздался оглушительный взрыв, из окон и подъездных дверей посыпались наружу стекла.

– Вот это да, здорово работают, – восхитился Гвинет.

– Точно, – согласился с ним Шило. – Мы бы так не смогли.

– Факт – не смогли бы.

В это время на перекрестке появилось такси, водитель которого, завороженный салютом искрящихся в воздухе осколков, не знал, куда поворачивать.

Майк помахал ему рукой, и такси притормозило.

– Полезли в машину, – скомандовал Майк, отвлекая своих спутников от созерцания дыма, валившего из разбитых окон.

– Да ты что, парень, я на такой штуке отродясь не ездил! – воскликнул Гвинет, однако Шило, не говоря ни слова, уверенно забрался на заднее сиденье и даже покачался, не веря, что оно может быть таким мягким.

– Эх, Баварски, сдается мне, Морган спустит с тебя шкуру за растраченные денежки.

– Что касается денег, Шило, то я знаю их цену, – очень серьезно сказал Майк, и Шилу стало неловко за свои слова.

Майк сел рядом с шофером, а Гвинет влез назад, к Шилу.

– Куда поедем, хозяин? – спросил таксист, опасливо поглядывая на Майка.

– В самый лучший ресторан, – сказал тот.

– В самый лучший? – переспросил таксист, словно не веря своим ушам. Уж больно неподходящий был вид у этих пассажиров.

– Да, парень, ты не ошибся, – подал голос с заднего сиденья Шило.

Машина медленно тронулась, водитель, мгновение поколебавшись, все-таки решился спросить о том, что его очень беспокоило:

– А вы... не это... Не выбросите меня из машины?

– Зачем? – не понял Майк.

– Ну... ограбите, и все такое... Я же вижу, чего на ваших куртках нарисовано.

– Да ты что? – воскликнул Гвинет. – Мы же не в долине, мы – в городе!

– Мы в городе, – подтвердил Шило, словно это и был самый главный аргумент.

Как ни странно, но этот довод показался таксисту убедительным, и он успокоился. Даже повел машину быстрее и заулыбался, начав рассказывать про то, как поссорился с соседом, пристававшим к его жене. Бедняга рисовал картину отвратительного поведения соседа и не менее отвратительных действий собственной жены.

– Она и говорит, мне просто необходимо, Свангерт, чтобы мужчины обращали на меня внимание, а то ты, говорит, вечно в разъездах. Откуда, говорит, я знаю, а может, ты в такси с девками? Ну разве не дура-баба?

– Застрели ее, – просто посоветовал Шило.

– Да, – неохотно согласился таксист, – можно и так, но, во-первых, в тюрягу меня потянут, а во-вторых, других таких сисек, ребята, мне просто не найти, ни до тюряги, ни, тем более, после нее.

– Ха! А зачем тебе эти сиськи? Она что, мальзивой доится, твоя жена? – удивился Гвинет.

– Да при чем здесь мальзива?! – воскликнул разгоряченный собственной обидой таксист, и его машина завиляла по проезжей части. – Еще же секс остается и эта, как ее... любовь!

– Тогда застрели соседа, – повторил свой рецепт Шило. Он не очень понимал, почему нельзя застрелить жену, однако уважал привязанность таксиста.

– Так меня и за соседа в тюрягу потянут, а уж тогда мою бабу точно кто-нибудь подберет. Баба с такими сиськами, ребята, без хозяина не останется.

– Эй, а куда ты нас везешь? – спросил Майк, глядя на проносящиеся мимо парадные подъезды, вывески магазинов и нарядных прохожих – по большей части женщин.

– Известное дело, – отозвался таксист. – Везу в ресторан гостиницы «Хризантема».

– Хорошо называется, – заметил Шило, – «Хризантема».

Если бы он не стал разбойником, то, наверное, писал бы стихи.

Вскоре среди однообразно милых улочек центрального Ларбени заискрилось привозными гирляндами здание лучшей гостиницы города.

– У-ах! – восхищенно произнес Шило, забывая про ноющую, не до конца зажившую рану.

– Какой огромный дом! – вторил ему Гвинет.

– С вас двадцать кредитов, господа, – тихо заметил таксист, останавливая машину напротив разодетого в шитую золотом ливрею швейцара.

– Это двадцатая часть от стоимости хорошего тука, – тут же посчитал Шило.

– Ничего не поделаешь, его счетчик показывает именно столько, – возразил Майк, опираясь на теорию, почерпнутую из специальной литературы. Его молодая память фиксировала всю информацию с поразительной точностью, и он, не сомневаясь, применял полученные знания.

– Вот тебе деньги, Свенард, передавай привет жене.

– Да, и соседу тоже, – стараясь быть по-городскому учтивым, добавил Гвинет.

Он захлопнул дверцу, и такси отъехало, а его пассажиры остались перед распушившим хвост швейцаром.

– Кто вы такие и чего вам здесь нужно? – строго спросил он, еще не понимая, что перед ним не гиптуккеры, а самые настоящие разбойники из долины.

– Мы приехали в этот ресторан, сэр, – простодушно пояснил Шило, видимо приняв швейцара за очень важное лицо.

– А какие у вас документы? – не сдавался тот.

Майк секунды две помедлил, вспоминая описание подобной ситуации в проспекте по туризму, и выдал на-гора заготовленную фразу:

– Закрой рот, лакейская задница! Немедленно проводи нас в ресторан...

Швейцар замер, как будто его подстрелили на взлете, и, моментально сникнув, пробурчал:

– Извините, господа. Вход в ресторан в холле... Еще раз извините...

Он тут же освободил проход, и «барсуки» проследовали внутрь; а Гвинет, оглянувшись на притихшего служителя, сказал: