Обещания темноты - Роман Проксима

Медиум отошел в сторону, чтобы побыть минуту один. Как поднять дух войска, если сломлен свой собственный? Все меньше верилось Джону, что они смогут выбраться отсюда. Так и не выполнили они миссию по спасению человечества. Останутся их тела на краю города Приветливого, ненайденные, неизвестные, нелепые. А надежда, дарованная людям, еще долго будет догорать в душах миллиардов людей.

Либетт отодвинул Люси и подошел к Джону. В его глазах читались абсолютно те же переживания, что у него самого.

– Что нам делать, Джон? – спросил он, не особо надеясь получить более-менее приемлемый ответ. А потом добавил: – Похоже, настал конец нашего приключения.

И впервые за все время их знакомства и бесконечно долгого странствия по просторам загробного царства Трон улыбнулся настолько искренне, насколько можно оценить по правдоподобности выражения эмоций. Медиум догадался – это он так прощается с ним. Лейтенанту было приятно и легко проводить с ним пусть и нелегкое время. Но вместе они чувствовали себя в своей тарелке, и притворяться обоим не приходилось. Душа использует сто процентов своей мощи только тогда, когда человек живет, чтобы другие люди тоже чувствовали себя живыми. И даже в этом темном мире смерть можно победить, наполнив жизнью каждую секунду пути.

Все же, теперь, казалось, путь их подошел к концу. В их рядах сократилось количество живых людей. оставались кое-какие сомнения на счет Люси, и Трон, тело которого по-прежнему пребывало в коме, а душа находилась здесь, на волоске от вечности. Имело ли сейчас все смысл, или же оправдание – не удавалось понять.

– Давай закурим последнюю, а? – предложил вдруг лейтенант.

Действительно, от сигареты не было бы никакого толку – Роза ей не возьмешь, а распылять на несколько десятков душ не имело смысла. К тому же, удачнее момента не подберешь. Смерть одного друга, и пропажа второго, отсутствие мощного оружия и плана действий, мизерное войско против армады противника – надежда на победу оставалась разве что у отчаянных.

Мужчины раскурили сигарету на двоих, прикурив от свечи, и напустили вокруг себя тонкую пелену дыма. У медиума голова стала легче. Никотин, попавший с дымом в легкие, разбавил пресный вкус воздуха здешних мест, и напомнил ему, что он здесь находится не дома. Путь еще не окончен. Придется завершить начатое, так или иначе. В пользу синего тумана, или же в пользу душ, обитающих здесь на законных основаниях. Они прожили жизнь, каждый по-своему, но с общей целью – помочь прожить ее еще нескольким. В противном случае, они не стояли бы здесь, готовые к атаке со злом.

– А где твои ботинки, друг? – Либетт улыбался, заметив босые ноги Джона.

Верона посмотрел вниз – ступни были грязными, исцарапанными, но без ботинок. А где же они?

– Их не было сразу, как я тебя увидел. Помнишь? Тогда мы первый раз столкнулись с синими засранцами.

Джон плохо помнил тот период жизни после смерти. Воспоминание было украдено. Яркие вспышки то ли воспоминаний, то ли придуманного сна мелькали перед глазами медиума, давая понять нечто важное, упущенное с самого начала.

– Слушай, а почему у нас больше не выкрадывали воспоминания? – высказал предположение Верона.

– Пустошь памяти, – вмешалась Люси. – Мне Леонид говорил про нее. Там у нас зарыто прошлое. И если остаться в ней надолго, то потеряешь связь с реальностью.

Точное высказывание. Особенно если учесть, что весь этот бред трудно назвать реальностью.

– А эта пустошь на пустыню не похожа? – спросил Трон.

– Да. Это она и есть, – ответила женщин, – а что?

Либетт помотал головой, мол, неважно. Но Джону это показалось далеко не бесполезной информацией.

– Может, Роз там прячется? Ждет, когда мы явимся туда, выкрадет наши воспоминания и завладеет душами.

– Тогда зачем нам туда идти? – удивился лейтенант.

– Иначе, он будет ускользать от нас. Это единственный шанс схватить его. Так он для нас неуязвим.

– А там Роз будет у нас на ладони! – сказал с сарказмом Трон.

Конечно нет. Условия, в которых они станут сражаться с войском тумана, что здесь, что в любом другом месте – одинаковы. Только предводитель бездушного войска не станет подставляться попросту. Лучше Роз использует стопроцентный способ убийства души. Забирая все больше воспоминаний человека, ему будет проще получить контроль над ними. Джон забыл про это место, где он очутился первый раз. Как он узнал, что им необходимо искать боя там – стоит спросить у его экстрасенсорных способностей.

Когда медиуму открывалось знание непостижимого, то его словно подменяли. Джон не понимал, кто залезает к нему под шкуру и становится им, чтобы передать силу, но ощущения, что его используют, не заметить было нельзя.

Память смело смешивала иллюзию с правдой, слова произносились как по заданному сценарию, действия походили больше на четкое следование инструкции. Это был не он, не Джон Верона. Он, Джон, не медиум. А медиум – не Джон. От этой догадки Верону затошнило. Кто этот бесцеремонный человек, проникающий в его рассудок, в его тело, в его душу, и творящий суд над другими? Никакого права он не имел, чтобы проникать без разрешения в его сущность. Но теперь он понял – кто-то вмешивается в его жизнь.

Джон поделился этим открытием с Люси и Троном, когда отошли на край лагеря, они сделали вид, что поняли.

– С чего ты решил это, Джон? Это же невозможно, – Трон пытался как можно мягче подбирать слова. – Я имею ввиду, ты же при жизни обладал суперспособностями, а там-то кто мог в тебя вселиться?

– Да что ты думаешь? Если я и обладал некими способностями, значит и существуют силы, которые дают возможность путешествовать по разным мирам, – убеждал его Джон.

– Теперь я понимаю, что иногда я любила не тебя, – вмешалась Люси. – Иногда ты был сам не свой. Это очень раздражало меня. Жаль, что ты раньше не понял этого. Может, мы смогли найти компромиссное решение.

Джон все больше убеждался в правдивости своей догадки. Но от этого легче не становилось. Что он мог поделать? Как остановить это безумие? Пусть даже это помогало ему выходить из сложных ситуаций и раскрывать злые замыслы, только ему этого не хотелось. Жить обычной жизнью, работать, делать общество лучше, стать ячейкой экономики – вот было целью и желанием Вероны. Он никогда не желал оказаться в центре событий, отвечать за исход дела. Если он и брал ответственность на себя, то он умел делегировать ее на свою команду. Вместе бригада совершала подвиги, о которых потом люди забывали. Но к награде представляли одного Джона. Несправедливо. Сколько он не убеждал начальство в действенности своих подчиненных – его не слушали. Поэтому, он часто отказывался от грамот, денежных премий, только бы не показаться в глазах простых людей, каким он сам был, жадным и тщеславным ничтожеством.