Диаспора - Борис Иванов

«Это — меня, — сообразил он. — Капсула действительно четвертая. А „Москит-4“ — это, видно, наш бот... Как тут включается передатчик? Да никак. Он постоянно включен. С момента катапультирования...»

Пока Кай перекликался с диспетчером наземной Службы спасения, капсула канула в тучи и ее начало изрядно мотать. Треск разрядов порядком мешал понять, чего от него хочет «поверхность». Невидимые в сырой мгле, стропы парашюта, кажется, норовили скрутиться самым невероятным образом. Но и это обошлось. Капсула вынырнула из туч, и тишина Космоса кончилась: крупные капли дождя забарабанили по «стеклу» покрытия, по полотнищу парашюта — там, наверху. Натянутые струны строп доносили до слуха Кая этот, таким домашним показавшийся ему, звук. Потом к ливню добавился град. Высоту на глаз определить не удавалось — не видно было ни зги.

Впрочем, нет. Уже нет. Золотистыми пунктирами, далеко внизу, обозначилась паутина каких-то причудливых линий — дорог, наверное. Затеплились тут и там тлеющие костры каких-то освещенных скопищ странных сооружений. Города? Заводы? Кай внимательно присматривался к приближающимся огням.

Капсулу несло над местами обитаемыми.

Часть вторая

ПРОДАВЦЫ КАМНЕЙ

Глава 6

ЧУЖОЕ НЕБО

— Кто ты?! — спросил Кирилл. — Кто ты?

Он развернул свое кресло так, чтобы можно было смотреть в упор на того, кто сидел в другом кресле — перед капитанским пультом. На того, кто называл себя Джорджем Листером. Или на то, что так себя называло. Потому что — теперь Кирилл был в этом уверен — в капитанском кресле напротив него сидел не человек. Нечто, умеющее прикинуться человеком, разговаривать, как человек, пить водку и даже мастерски управлять космическим кораблем в условиях атмосферного полета, но неуничтожимое пулей.

Что до мастерства пилотажа, то оно впечатляло: перед глазами Кирилла все еще стремительно пролетали кадры того сумасшедшего кино, которое ему пришлось смотреть, болтаясь в ремнях противоперегрузочного кресла. Теперь он крепко пожалел о том, что рубка «Ганимеда» была оборудована широкоформатным голографическим монитором внешнего обзора — слишком жутким было это стремительное пике из черной бездны Космоса, сквозь струящееся по обшивке пламя, сквозь молнии электрических разрядов, ползущие по корпусу, — вниз, вниз, вниз — на острые зубья лабиринта горных хребтов, вырастающих, тянущихся навстречу стальной скорлупке космоклипера.

А потом — переход в горизонтальный бреющий полет над этими зубьями, между ними, вдоль прихотливых извивов бездонных ущелий... Переход настолько крутой, что в глазах потемнело и напрочь исчезло ощущение хода времени. Поэтому Кирилл и не мог сообразить, сколько времени продолжался этот безумный — на сверхзвуке — аттракцион. Следом за молнией проносившимся меж каменных стен «Ганимедом» лавины рушились со склонов, гром гулял по урочищам и глухим распадкам, тонул в провалах пропастей, отдавался от уходящих в поднебесье стен каменных коридоров... Пройти такой маршрут было бы нелегко и маневренному геликоптеру, а уж как это удалось лишь относительно приспособленному к полетам в атмосфере клиперу срочной доставки — Кирилл решительно не мог понять.

Да и некогда было понимать: совершенно неожиданно его бросило вперед — на пульт. Какое-то — невероятно долгое — мгновение ему казалось, что вот-вот он всей своей ставшей вдруг невероятно тяжелой тушей порвет ремни и грянется в колодец, которым стало окно голографического экрана. Потом был удар. И гулкий гром — словно он находился в пустой цистерне, в которую на полном ходу врезался локомотив. Дикий скрежет разорвал уши, затем сменился скачущим, неровным грохотом. Корабль волокло по негостеприимной тверди Инферны. Еще пару раз Кирилла мотнуло из стороны в сторону, и наступила ТИШИНА.

И в этой тишине, все еще распятый в штурманском кресле, он пялился на кэпа Листера, точно так же распятого напротив, спрашивал его «кто ты?» и не слышал собственного голоса...

А вот голос капитана он слышал хорошо и отчетливо. Кэп говорил горько и отрешенно. Теперь, когда у Кирилла была возможность внимательно разглядеть его, кэп уже вовсе не напоминал ему выходца с того света. Это был все тот же сухощавый и подтянутый, полный внутренней энергии Джордж Листер, с которым Кирилл свел знакомство на поребрике тротуара в двухстах метрах от посольства Инферны. И не было никакой страшной, запекшейся дыры в его виске — только странный, непривычно правильный шрам — словно от какой-то хирургической операции.

«Регенерация, — сказал себе Кирилл. — Кэп отрастил себе новые мозги взамен вышибленных, как ящерка — хвост... Только ни у одной твари во Вселенной мозги не регенерируются... И то, что в мозгах...»

Но и мозг Джорджа Листера, и его содержимое, видно, вполне благополучно восстановились после прохождения через его череп пули парабеллума основательного калибра. По крайней мере — до такой степени, которая позволяла мастерски править «Ганимедом» и вполне членораздельно ответить на вопрос Кирилла.

— Кто я? — кэп то ли поморщился, то ли улыбнулся. — Я сам хотел бы знать ответ на этот вопрос... Мы об этом поговорим чуть позже, Кирилл... А сейчас надо замаскировать корабль и уходить. Уходить очень быстро.

Кэп отстегнул ремни и легко, как ни в чем не бывало поднялся с кресла.

— Забери из грузового отсека пару рюкзаков — там, у самого входа, и выкинь их наружу — через аварийный люк. Возьми в ремонтном блоке резак — плазменный резак — и помоги мне выпустить из кают всех, кто есть на корабле. Действуй быстрее. Так быстро, как только возможно!

Кирилл брякнул замками ремней, вскочил с кресла и, едва не навернулся о стальную окантовку пульта управления: пол рубки был наклонен градусов под пятнадцать. Ругаясь на чем свет стоит, он достиг главного люка рубки и ошалело нырнул в залитый больным светом аварийных ламп переходный туннель. Ему показалось, что он вырвался из затхлой могилы, куда его закопали по ошибке на пару с очень энергичным и немногословным — но, однако, вполне настоящим — мертвецом.

«Регенерировался!.. — еще раз сказал он себе. — И мозги и черепушка у него починились сами собой! А пуля — самоудалилась!! А крыша у меня по таким делам напрочь съехала — только и всего!!!»

Аварийная посадка не прошла для «Ганимеда» даром — почти все двери между отсеками перекосило, и сервомоторы, натужно гудя и щелкая, открывали их от силы на четверть. Моля, чтобы дурной автомат не перерубил его пополам, не вовремя возвратив щит двери в исходное положение, Кирилл разыскал и рюкзаки, и плазменный резак. Справился он и с аварийными люками — вышвырнул на открывшийся его взору каменистый склон, круто уходящий куда-то вниз, оба заплечных мешка. После чего снова, извиваясь червяком, пролез в переходной туннель, а оттуда — в пассажирский блок, где уже колдовал с замками пассажирских каюток экс-покойный капитан Джордж Листер.