Роль чужака - Юрий Иванович

Рассечена бровь и скула, синяки под обоими глазами, губы разбиты в двух местах, кажется, и нос сломан, но уже вправлен на место иным целителем. Шатаются два зуба. Ухо разодрано, на шее – несколько синяков да пара царапин. Чувствую, дрались не на жизнь, а на… Даже мне стало страшно от такой жестокости и бессердечного отношения к близкой подруге.

Поэтому лечил, не жалея сил и внутренней энергии. И довольно скоро увидел перед собой целёхонькую и улыбающуюся Верочку. Непроизвольно захотелось обнять её, погладить, успокоить несколькими словами, да и вообще поговорить начистоту. Но меня довольно грубо оттолкнула Катерина, тем самым сбив настрой на искренность и намеченное откровение:

– Ты чего? Тебя только лечить попросили! А не гладить божественное тело!

– Больно надо! – фыркнул я в раздражении. – Тем более что ласкаю ещё более божественное! Да и вообще, ситуация складывается самая благоприятная для разговора с вами наедине. Поэтому…

– Не вздумай меня шантажировать тем, что излечил! – вызверилась на меня Верочка. И вот чего она никогда до конца не дослушает?

– Я хочу вам признаться…

Или я тупить начал и тормозить по жизни, или судьба со мной играет какие-то игры? Только хотел ошарашить девчонок одним из земных жаргонов, а потом добить чем-нибудь из нашего внутрикомпанейского сленга, как дверь ко мне вновь распахнулась. А судя по тому факту, что здесь находились обе принцессы, войти так нагло и без стука могла только одна особа во всей империи Герчери. То бишь сама императрица.

Вот Машка и вошла, хлопнув за собой дверью и хищно начав присматриваться к нашим лицам. Наверное, надеялась, что мы тоже затеяли потасовку между собой. И даже оказалась несколько разочарована, не увидев крови. А потом и возмущена, рассмотрев, что обе подруги «одинаковы с лица – вновь прекрасны девицы»:

– Вы что, сговорились?! И ты их вылечил?! И тоже поцелуем?!

– А чем мы хуже тебя? – сжала кулачки Вера. – И мы не только с ним поцеловаться успели, но и всё остальное!..

Она явно решила спровоцировать Машку на новый скандал. Но та, видимо, поняла что к чему и весело расхохоталась. Чему мы поразились уже все втроём. А когда отсмеялась, любовно обняла двойняшек за плечи и стала выталкивать в сторону двери со словами:

– Девочки, мы ведь с вами обо всём уже договорились, так что не будем снова ссориться по пустякам. Я вам дала обещание и его сдержу. Но и вы не нарывайтесь, ведите себя прилично и помните про свои обещания.

– Что-то я в тебе сомневаюсь, – проворчала Вера.

– Не стоит! Я никогда словами на ветер не бросаюсь! – И лидер нашей компании похлопала подруг по попкам, подталкивая ещё сильней: – Топаем, топаем ножками! Вы нам мешаете! Я сегодня как сумасшедшая моталась по делам, чтобы себе вечером пару каров позволить для отдыха…

Принцессы ушли, а я, глядя на улыбающуюся Марию, пытался догадаться:

«Что они там друг другу такого глобального наобещали?..»

Глава двадцать четвёртая

Ужин, десерт и война

Когда мы остались наедине, пришлось выслушать несправедливые упрёки в свой адрес и обвинения:

– Ты не имел права лечить кого-либо без моего высочайшего соизволения!

Но мне-то было чихать на подобную спесь и заносчивость. Я мог в любой момент сказать, кто я, а потом жестоко надрать задницу своей возлюбленной за кошмарное отношение к нашим подругам. Честно говоря, очень, ну очень хотелось провести эту самую воспитательную порку. Еле сдерживаясь от этого, ответил грубо и с полагающимся экселенсу апломбом:

– Разрешение на излечение целитель спрашивает только у своей совести.

– Что-то стал ты слишком наглым и независимым! – возмутилась она. – Забыл, с кем разговариваешь, плебей?! – и мягким, кошачьим шагом двинулась ко мне. Ещё и кулачки свои сжала.

Защиту на пах и лицо я поставил самую усиленную, за остальное не переживал. Продолжил всё с тем же сарказмом в голосе:

– Что значит с кем? С женщиной, которую буду «топтать» всю ночь, как только мне пожелается. Причём сегодня обойдёмся без предварительных ласк по той причине, что меня оставили без ужина. А когда мои Щиты терзают моё тело голодом, я себя плохо контролирую, могу лучше разукрасить, чем ты – бедную принцессу.

Машка замерла почти вплотную ко мне, нахмуренная, злая, крылья носа трепещут от гнева… Ну а я смотрел на неё и нагло скалился. И тут она неожиданно спросила:

– Что за силу ты использовал, пробивая обе стенки, чтобы проникнуть в лабиринт?

– Не силу, а только мизерную часть её.

– Хм… тогда всё сходится. Ты и в самом деле уничтожил чуть ли не половину колонны зроаков. И лечишь ты лучше самых искусных целителей… Где ты этому научился?

– Там, где хорошо и вовремя кормят! – гнул я свою линию.

– Ведёшь себя как животное! – зашипела Мария, поднимая руку словно для удара. – У которого на уме только набить брюхо и унять похоть!..

– Неправда! Сухари с бобами я жрать не стану, да и для удовлетворения похоти выбираю себе не меньше чем императрицу.

Она в изумлении отступила на шаг со словами:

– Вот же наглая морда! – после чего приподняла кулачок на уровень своего подбородка и… дунула в колечко на среднем пальце. Раздался немного закладывающий уши писк инфразвука, похожий на комариный писк. Кто будет заранее настроен на подобное, обязательно «услышит», находясь и за деревянной преградой.

Тотчас дверь приоткрылась, и внутрь апартаментов проскользнула личный ординарец императрицы коротышка Аня. Тут же ей понеслось распоряжение:

– Пусть подают ужин! Если всё готово…

Дверь на этот раз открылась нараспашку, пропуская внутрь помещения солидный стол на колёсиках, накрытый сверху белой скатертью. Его толкали лично шеф-повар и одна из её помощниц. Не глядя даже в мою сторону, они шустро накинули скатерть на мой стол и живо расставили на нём принесённые блюда, закуски и напитки. Перевозная тележка-стол оказалась в двух уровнях, так что доставленной пищи хватило бы и на десятерых. Да и какой пищи!

Поэтому, когда мы опять остались наедине и уселись за стол, долгое время молчали, отдавая должное кулинарному искусству Оляны Ясинских. Естественно, что стройная сотрапезница наелась первой, а потом только пялилась, похоже, поражаясь моему зверскому аппетиту. Но при этом не молчала, а говорила. Причём говорила поразительные вещи для тайланца Платона Когуярского: перечисляла проблемы, стоящие перед империей Герчери. Да плюс кратко пересказала эпопеи, связанные с созданием арбалетов, огнемётов и пороха.