Miss match - Laurelin Mcgee

― А, ― воскликнула Сара, повесив трубку. ― Доставили цветы для мисс Осборн.

Сердце Энди пропустило удар.

― Прошу прощения, что вы сказали? ― она, должно быть, ослышалась. Сара не знала имени кандидатки, которую Блейк выбрал. По крайней мере, Энди так думала.

― Цветы для мисс Осборн.

Видимо, Энди ошибалась. Сара, очевидно, знала имя Джейн. Но, может, Сара ошиблась насчет того, что цветы предназначены для Джейн. Энди осмотрела букет на наличие карты.

― Вы уверены, что они для Джейн? Я нигде не вижу ее имени.

― Да. Мистер Донован написал мне с утра, чтобы я заказала их, еще до того, как отправился на встречи.

С этими словами легкое теплое чувство исчезло, сменившись яростью. Так он нашел время написать своему секретарю инструкции, чтобы заказать цветы, но не мог оставить простую записку женщине, которую имел всю ночь?

Прекрасно. Просто… прекрасно.

Сара встала и впала в поддельно-обморочное состояние от роз.

― Разве они не прекрасны? Она, должно быть, особенная. Мистер Донован никогда не допускает никого в свою личную жизнь. Я иногда задумываюсь, не киборг ли он?

Рука Энди сжалась в кулак. Она еще никогда в жизни не хотела так сильно что-то ударить ― или кого-то. Боже, помоги Блейку Доновану, когда он приедет. По этой же причине, боже, помоги тем, кто попадется у нее на пути до того момента.

Она резко развернулась в сторону офиса, когда Сара остановила ее.

― Не могли бы вы положить эту записку мистеру Доновану на стол?

― Конечно, ― проговорила Энди сквозь зубы. Она выхватила записку из рук Сары. Затем, от того что была очень любопытной, она просмотрела сообщение, прежде чем уйти. ― Блейк заказал столик в «Ментон» сегодня?

― Да. Они только что звонили, чтобы подтвердить. Как я и сказала ― эта женщина, должно быть, особенная.

Тогда утреннее предположение было правильным. У Блейка весь вечер был распланирован для Джейн Осборн ― розы, ужин в высококлассном ресторане в городе. Слишком много всего, чтобы предоставить ему презумпцию невиновности. Теперь она может ему предоставить только колено в область паха.

Глаза Сары взглянули Энди за спину.

― Могу я вам помочь?

Энди повернулась и увидела молодого парня с маленьким серебряным пакетиком и планшетом.

― Да, у меня пакет для мистера Донована.

― Да что это такое сегодня? Центр доставки? ― она вышла из себя и уже не волновалась об этом. Будет слишком плохо, если она треснет курьера ― боже, на самом деле это была вина Блейка, не ее. От понимания происходящего глаза парня стали шире.

― О, я могу вернуться…

― Не будьте смешным. Давайте сюда. ― Энди протянула руку за сумкой.

― Это для мистера Блейка Донована. Я обязан передать лично в руки. ― Он был одним из тех, кто неукоснительно следовал правилам.

Ладно, правила ― дерьмо. Что случилось с теми правилами, что установили они с Блейком? Это их никуда не привело. Не дало ей ничего, кроме разбитого сердца.

― Блейка нет. Но, это его офис. ― Она указала на табличку на стене. ― Видите? Блейк Донован. Если вам нужно отдать ему лично в руки, тогда вам придется вернуться.

Его взгляд метался между Сарой и Энди.

― Не уверен.

― Просто отдайте мне этот чертов пакет. ― Энди была уверена, что парень протянул ей пакет из чувства страха, а не оттого, что она его убедила в том, что он поступает правильно. ― Спасибо, я позабочусь о том, чтобы он попал ему лично в руки.

― Погодите, вы должны… ― Он протянул ей планшет.

― Да-да, конечно. ― Она повесила пакет на руку и взяла у него планшет. ― Где подписать?

― На нижней строчке.

Энди осмотрела бумагу в поисках места для подписи, когда увидела описание пакета: два карата, огранка «Люсида», платиновое кольцо, подогнано по размеру.

Она чуть не уронила планшет. Колени подогнулись, а воздух покинул легкие. Вся злость, которую она ощущала всего секунду назад, растворилась в сокрушительной волне боли. Кольцо с бриллиантом. Не может быть. Ни в коем случае.

Ошеломленная, она закончила с курьером. Она не могла сказать, как ей удавалось идти, когда едва хватало силы в ногах, чтобы стоять, но следующее, что она поняла, ― это то, что сидит возле стола Блейка с зажатым в руках серебряным пакетиком.

Она сделала глубокий вдох и заглянула в пакет. Рядом с брошюрой и бутылочкой жидкости для ухода была маленькая черная бархатная коробочка. Та, в которую кладут ювелирные изделия, и достаточно маленькая, чтобы определить, что за драгоценность внутри нее.

Рука Энди дрожала, когда она вытягивала коробочку из пакета. Она закрыла глаза и подняла крышку, надеясь всем сердцем, что неправильно прочитала сопроводительный лист и внутри будет пара сережек.

Но, когда она открыла глаза вновь, то столкнулась лицом к лицу с самым красивым кольцом, которое когда-либо видела. Прямоугольный бриллиант в два карата расположен на вершине платинового кольца. Стоит определенно больше, чем она когда-либо зарабатывала за год. Оно было захватывающим и великолепным, и если бы Блейк подарил его ей, она бы разразилась слезами счастья и визжала, хотя никогда так не делала.

Но кольцо не предназначалось ей. Оно не было сделано для ее пальца. И поэтому слезы, что текли по ее щекам, были не от счастья. Они также не носили трогательный характер ― нос и лицо ее вскоре стали месивом из соплей и соленых слез, в то время как голова крутилась от ужасного открытия, разбивающего сердце: Блейк Донован планировал сделать предложение Джейн Осборн.

Как, черт возьми, такое произошло?

У них было всего несколько свиданий, как Блейк определил, что эта женщина именно та, которая ему нужна? Они даже не спали вместе, по крайней мере, так он заявлял. Смешно, что он принял такое важное решение спустя такое короткое время. Но с другой стороны ― Блейк любил рассказывать Энди, что его внезапные решения были удачными и безошибочными. И вот тому доказательство.

Хотя ― и это было мучительным признанием для Энди, ― если бы Блейк когда-либо попросил ее выйти за него, она, скорее всего, не отказалась бы. А они даже никогда не ходили на свидания вместе. Не официально, по крайней мере. Желудок грозился упасть прямо к ее дрожащим коленям.

Ее осенило, что те чувства, которые она испытывает к Блейку, он, в свою очередь, испытывает к Джейн. Что он может обожать каждый ее недостаток и лелеять качество проведенного вместе времени, а не его количество. Может, ему больше не нужно знать, что он будет любить ее вечно. А вот Энди была уверена, что будет любить Блейка вечно.

И если он чувствовал то же самое в отношении Джейн, то Энди не могла сделать ничего, чтобы переубедить его. Она могла опровергнуть каждое его убеждение, но он не колебался бы. Все ее усилия были пустыми. Что наиболее важно ― больше не было причины торчать здесь.

Эта мысль была словно молния, опалившая ее и расколовшая сердце пополам. Она считала себя разбитой утром. Она ошибалась. Эта боль была в десять раз сильнее. Она не могла представить, что может ранить сильнее.

Так как в офисе не было платков, из ее распухших глаз все еще текли слезы, она вытерла их рукой, чтобы написать Блейку записку. Вместо того чтобы писать наполненные гневом оскорбления, которые собрались у нее в голове еще с утра, она написала заявление об уходе. Надеясь, что следы от слез, попавшие на бумагу, исчезнут к тому времени, как он будет читать его.

***

После длительных утренних встреч, которые перешли в ланч, Блейку не терпелось попасть в офис. К Андреа. Он не мог перестать думать о ней с тех пор как оставил ее в своей кровати. Даже пока подписывал громадный IT-контракт, каждая мысль его была о ней ― ее глаза, нахальный рот, как она охватывала его, когда он был внутри нее.

Он скучал по ней так, будто они не виделись несколько недель, а не всего лишь несколько часов. Если бы он не оставил свой телефон в шкафчике в спортзале, к этому времени он бы уже позвонил и написал ей миллион раз. Кому какое дело? Он купит новый телефон. Он купит целую компанию новых телефонов, если понадобится. В таком настроении он пребывал.

Хорошо, что после полудня он был свободен. Они пообедают вместе, затем могут провести остаток дня… ну, возможности безграничны. Хотя у него есть несколько творческих идей. Вечером он заглянет к Джейн и сообщит ей плохие новости. Затем ужин с Андреа ― ужин, который никто из них не сможет забыть.

Возбуждение пульсировало в его венах, когда он проходил мимо пустого стола секретаря. Она, должно быть, вышла на обеденный перерыв, как он подумал, и заметил, что цветы уже доставили. Это хорошо. В своей руке он держал букет звездчатых лилий, которые купил по пути в офис. Дреа никогда не будет как розы. Розы ― мягкие и повсеместные; лилии ― дикие и чувственные.

Он не мог дождаться, чтобы подарить их ей. Он хотел увидеть, как озарится ее лицо. Он хотел увидеть, что она находится на седьмом небе, как и он. Он хотел, чтобы она видела, что он разглядел ее, Андреа Доусон, и любил каждую ее частичку лишь за то, что она существует.